КНІГІ ОНЛАЙН

История имперских отношений

беларусы и русские, 1772— 1991 гг.

Анатоль Тарас

Выдавец: Выдавец A. М. Вараксін

Памер: 608с.

Мінск 2008

170.17 МБ

По плану «Ост», в беларуских землях планировалось оставить не более 25% беларусов, да и то с целью онемечивания. Всех остальных планировалось после окончания войны частью уничтожить, частью выселить в Сибирь. На освобожденном от них пространстве долж­ны были поселиться немецкие колонисты. Евреи и цыгане подлежа­ли полному уничтожению. Однако этот план держался в секрете да­же от многих высших руководителей Третьего рейха. О нем впервые стало известно только на Нюрнбергском процессе.
Оккупационная администрация. По приказу Гитлера от 17 июля 1941 года, на оккупированных восточных территориях создавались рейхскомиссариаты. В том числе рейхскомиссариат Остлянд (Вос­точные земли) с центром в Риге. В его состав вошли генеральные ко­миссариаты Эстония, Латвия, Литва и Белоруссия (Belorussland). Общее руководство оккупированными землями осуществляло из Берлина Министерство восточных территорий во главе с Альфредом Розенбергом.
Площадь генерального комиссариата Беларусь, по сравнению с БССР, сократилась до четверти ее бывшей территории (около 60 тыс. кв. км). Восточная граница совпала с довоенной, но в даль­нейшем предполагалось перенести ее дальше на восток, присоеди­нив Смоленщину.
Южные районы Брестской, Пинской, Полесской и Гомельской областей вошли в рейхскомиссариат Украина; северозападные районы Брестской области и вся Белостокская область оказались в составе Восточной Пруссии; северозападная часть Вилейской об­ласти отошла к генеральному комиссариату Литва. При этом боль­шая (восточная) часть генерального комиссариата Беларусь оста­лась в юрисдикции командования тыла группы войск «Центр».
А в западной части (включая Минск) была создана гражданская администрация во главе с генеральным комиссаром Беларуси Виль­гельмом Кубе. Такое положение считалось временным, но сохра­нилось до конца оккупации. В подчинении Кубе находились 10 окружных комиссариатов. В округах существовали уездные и во­лостные управы. Комиссариат Минска являлся особой администра­тивной единицей.
На востоке наряду с военными комендатурами создавались воло­стные, районные и городские управы. Взамен советской милиции немцы учредили вспомогательную полицию. В деревнях были из­браны старосты.
Раскол общества. Оккупация наглядно выявила раскол беларуско­го общества на сторонников и противников советской власти. Какая часть населения осталась преданной Советам, никто не подсчитал. На основе имеющихся данных можно предположить, что летом — осенью 1941 года приверженцами большевиков оставались лишь те
члены компартии и комсомола, и те сотрудники советских органов, которые не смогли эвакуироваться. Все остальные либо открыто вы­ступали против советской власти, либо застыли в ожидании.
В то время народ еще не понимал опасность нацизма. Ведь с ав­густа 1939 года коммунисты стали союзниками нацистов и полно­стью прекратили антифашистскую пропаганду. Да и во время Пер­вой мировой войны немцы вели себя в Беларуси вполне нормально. Поэтому сначала гражданское население надеялось приспособить­ся к новым хозяевам.
Истоки сотрудничества с немцами. Под немецкой оккупацией беларусы утратили даже ту марионеточную государственность (БССР), которую имели при сталинском режиме. Но и теперь на­шлись патриоты (преимущественно из числа эмигрантов), которые не забыли о БНР и не отказались от мысли воссоздать ее. Война Германии с СССР, как им казалось, дала шанс разрушить больше­вистскую империю руками нацистов. Эмигранты, находившиеся в Берлине, учредили Беларуский национальный центр (в июне 1941 г.) во главе с врачом Николаем Щорсом и ксендзом Винцентом Годлевским. Но надежда на то, что этот Центр будет преобразован в беларуское правительство, не сбылась. Гитлер не сомневался в ско­рой победе Третьего рейха, а потому не видел нужды в националь­ных автономиях.
Лидеры христианских демократов (В. Ивановский, Я. Станке­вич) и Станислав Гринкевич из Беларуского национального объеди­нения понимали, что Германия не подарит беларусам независи­мость. Их расчет был иной. Они верили, что США вместе с Англи­ей в конце концов победят как нацистов, так и большевиков. Немецкую же оккупацию эти патриоты хотели использовать для внедрения беларусов в местную администрацию, для развития их национального самосознания и для создания собственных воору­женных сил.
Еще осенью 1940 года Янка Станкевич организовал в подполье Партию беларуских националистов (ПБН), чтобы от ее имени нала­дить контакты с польским сопротивлением и западными союзника­ми. Свой вклад в обоснование необходимости сотрудничества с немцами внесли также В. Годлевский и редактор «Минской газе­ты» А. Сенькевич.
Правда, многие беларусы пошли на службу к немцам по матери­альным соображениям, в первую очередь — люди, обиженные со­ветской властью, которых было очень много.
Политика гауляйтера Кубе. Генеральный комиссар (гауляйтер) Бе­ларуси Вильгельм Кубе был своеобразным человеком. Его суждения и планы во многом существенно отличались от официального курса руководства нацистской Германии. Так, он был убежден, что ради
победы над большевизмом надо сотрудничать с беларусами, состав­лявшими большинство населения на подвластной ему территории.
Его первое распоряжение от 10 сентября 1941 года касалось от­крытия беларуских начальных школ. Руководство школьным делом Кубе поручил ксендзу Винценту Годлевскому, через год замученно­му в гестапо. Беларускую интеллигенцию Кубе использовал для ком­плектования оккупационной администрации.
Положение в Западной Беларуси. За полтора года Москва не смог­ла полностью советизировать земли, присоединенные в 1939 году. Крестьянезападники немедленно распустили немногочисленные колхозы и вернулись к индивидуальному хозяйствованию.
А вот беларуская интеллигенция в западных областях не имела никакого опыта управления. Потому местную аминистрацию и вспомогательную полицию немцы первое время формировали преимущественно из поляков. Даже служебным языком здесь стал польский. Кроме того, гитлеровцы возвращали поместья помещи­кам, а крестьянские выступления протеста подавляли.
Поляки не забыли о том, что в 1939 году беларусы лишили их на «крэсах» и власти, и имущества. Польские националисты стали кле­ветнически обвинять многих беларусов в принадлежности к партии
Территория Беларуси во время Второй мировой воны
большевиков, чтобы уничтожать их руками немцев. Это повлекло немалые жертвы в первые месяцы оккупации, особенно среди бела­руской интеллигенции, и без того немногочисленной. Защищаясь от истребления, беларусы в свою очередь стали доносить на поляков.
Разобравшись в сути происходящего, гауляйтер Кубе остановил террор против беларусов. Перемена в политике оккупантов под­толкнула многих беларусов к сотрудничеству с немцами, а поля­ков — к переходу в оппозицию. Уже осенью 1941 года активизиро­вались польские подпольные группы Союза вооруженной борьбы. От имени польского эмигрантского правительства Владислава Си­корского в Лондоне они боролись на два фронта — и против на­цистского рейха, и против большевиков — ради возрождения Поль­ши в границах 1939 года. Польскосоветский договор о совместной борьбе против Германии (14 августа 1941 г.) местные поляки снача­ла игнорировали.
Положение в беларуском Полесье. Здесь, в районе совместного проживания беларусов и украинцев, действовали подразделения Украинской повстанческой армии («Полесская сечь») во главе с Та­расом Боровцом по прозвищу «Тарас Бульба». Устремившись к Мос­кве, немцы обошли болотистое Полесье стороной, потому значи­тельная его часть оказалась под контролем «Полесской сечи», а так­же беларуских формирований Всеволода Родько и Михаила Витушко. В каждом районе они назначили своих руководителей и разделили землю между крестьянами.
Но позже немцы пришли и сюда, установили свои порядки. С конца 1941 года, когда гитлеровцы разогнали правительство укра­инских националистов, а Степана Бандеру посадили в концлагерь, бульбовцы вслед за поляками и бандеровцами развернули борьбу на два фронта — против нацистской Германии и против больше­вистской России. Но малочисленные беларуские организации, в от­личие от них, на разрыв с немцами не решились.
Начало партизанского движения. На востоке после большевист­ских и нацистских реквизиций люди жили на грани голода, особен­но в городах. Здесь не было столь активного сотрудничества насе­ления с оккупантами, как в западных землях. Немцам пришлось набирать людей во вспомогательную полицию и местную админис­трацию преимущественно силой.
За выражение поддержки Красной Армии или советской власти людей штрафовали, подвергали телесным наказаниям, а то и веша­ли. Поэтому Восточная Беларусь была сравнительно благоприят­ным районом для организации советского подполья и развертыва­ния партизанского движения. Базу движения сопротивления соста­вили представители бывшего партийносоветского, комсомольского и колхозного «актива», не имевшие шансов на сочувствие со сторо­
ны нацистов. Многие из этих людей были искренне преданы комму­нистам, превратившим их «из грязи в князи».
Тем не менее, массового партизанского движения долгое время не было и в восточной части бывшей БССР. Часть отрядов создали красноармейцы, оказавшиеся в окружении. Отдельные отряды успе­ли создать местные партийные и советские власти, причем основ­ную часть партизан в таких отрядах составили сотрудники мили­ции, органов НКВД, офицеры запаса. Но большинство партизан­ских отрядов и групп формировались в советском тылу, после чего их переправляли через линию фронта в восточную Беларусь. В за­падных областях советских партизанских отрядов до лета 1943 года вообще не было в соответствии с условиями советскопольского со­глашения августа 1941 года. Там воевали отряды польской Армии Краёвой (АК).
Согласно подсчетам беларуского историка Игоря Лялькова, в 1941 году общее число советских партизан в восточных областях БССР не превышало 5 тысяч человек. В 1942 году их численность возросла до 10—12 тысяч, что составило максимум 1,8% от общей численности граждан старше 18 лет. Иными словами, никакого «всенародного сопротивления» оккупантам здесь долгое время не было. Ситуация начала меняться с 1943 года под воздействием двух факторов: с одной стороны, жестокой оккупационной политики немцев, с другой — перелома хода войны в пользу большевиков.