Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв
Анатоль Тарас
Выдавец: Харвест
Памер: 800с.
Мінск 2010
От Ромен гетман и хан пошли к Гадячу. Жители отказались открытьим ворота. Казаки пошли наприступ, тогда как хан отказался тратить своих людей на это предприятие. Крымские татары крайне редко штурмовали города. Потеряв свыше тысячи человек, гетманские казаки отступили от стен Гадяча.
Эта осечка ни в коей мере не могла затмить главное: колоссальное поражение московского войска у Конотопа. Казалось, что Выговский в ближайшее время добьет всех своих противников, после чего в Украине наступят мир и процветание. Но не тут-то было.
Уже давно у запорожских казаков стало традицией грабить татарские улусы, когда хан отправлялся с войском в поход. Ведь с ханом уходило подавляющее большинство взрослого мужского населения. Так было и в этот раз.
Атаман Иван Серко с тысячей запорожцев спустился на лодках по Южному Бугу и начал погром. Молодой Юрий Хмельницкий тоже решил себя проявить: собрал две тысячи запорожцев, с которыми на 50 «чайках» двинулся к берегам Крыма. Его казаки высаживались под Кафой (Феодосией), Балаклавой и Керчью, углублялись в глубь полуострова до 50 верст, взяли большой «хабар», освободили полторы сотни своих товарищей. Узнав об этом, хан Камиль-Мухаммед с главными силами срочно двинулся в Крым, оставив Выговскому 10 тысяч своих конников.
Ян Выговский из Чигирина отправил казацко-татарское войско под командованием своего брата Данилы Выговского: во второй
раз пытаться выбить «москву» из Киева. Но 22 августа 1659 года отряд воеводы В.Б. Шереметева вышел ему навстречу и снова разбил, как год назад.
Когда же Выговский с оставшейся частью казацко-татарского войска покинул Чигирин, сюда явился переяславский полковник Тимофей Цецура, объявил себя подданным московского царя и перебил в городе всех сторонников Выговского.
В довершение ко всему, в правобережной Украине полковник Иван Богун поднял восстание против Выговского как «предателя». Серия неудач деморализовала гетмана. В сентябре он заявил, что отказывается от власти в пользу Юрия Хмельницкого, повзрослевшего на два года.
Юрию Хмельницкому уже исполнилось 18 лет, он хорошо проявил себя в крымском походе «за зипунами». Ян Выговский переслал ему гетманские регалии — бунчук и булаву — со своим братом Данилой. Данила был шурином Юрию Хмельницкому, так как был женат на родной его сестре Елене Богдановне.
5 сентября Трубецкой выступил из Путивля в левобережные города. 27 сентября он пришел к Переяславлю. Полковник Цецура со своим войском встретил его в пяти верстах от города. Жители города тоже вышли за стены города встречать московское войско. 29 сентября в Переяслав прибыл Юрий Хмельницкий. На следующий день Юрий со старшинами явился к Трубецкому, который встретил его словами:
«Известно великому государю, что ты ему служишь и ни к каким прелестям не приставал. За твою службу великий государь тебя жалует, милостиво похваляет, и тебе бы и вперед служить верно, как служил отец твой гетман Богдан Хмельницкий».
Далее Трубецкой сказал, что царь велел казакам созвать в Переяславе раду и выбрать гетманом того, кого они хотят. 17 октября 1659 года собрались несколько сотен представителей левобережных и правобережных казаков. Преобладающее большинство высказалось в пользу Юрия Хмельницкого. Сам же Ян Выговский в октябре уехал в Польшу.
ВОЗОБНОВЛЕНИЕ ВОЙНЫ
И ПЕРЕЛОМ В ХОДЕ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ
Итак, в Украине с января 1658 года началась вооруженная борьба между сторон никам и и противниками унии с Речью Посполитой, в которую активно вмешалась Москва. Между тем 15-я статья Гадячского договора гласила:
«В войне короля с Москвою казаки могут держать нейтралитет, но в случае нападения московских войск на Украину король обязан защищать ее». Следовательно, новая война между Москвой и Речью Посполитой была неизбежна. К тому же и срок Виленского перемирия осенью уже кончался (напомним, 24 октября/3 ноября). Однако внешняя политическая ситуация усложнилась для Москвы. В Литве развернулось национально-освободительное движение. В Украине казацкая старшина во главе с гетманом Выговским перешла на сторону короля. На севере шли бои со шведскими войсками. Три фронта, это уже чересчур. Поэтому 21 июля 1658 года в Москве было подписано предварительное перемирие со Швецией, позволившее царю высвободить силы и возобновить войну в Литве.
В Украину с большой армией ушел «Мстиславский мясник» — князь Алексей Трубецкой. Предполагалось, что он сможет убедить Выговского остаться на стороне Москвы. Как мы знаем, его поход кончился разгромом под Конотопом. И все же Москве повезло. В октябре 1659 года гетманом стал Юрий Хмельницкий, который на переговорах в Переяславе принял новые условия московского царя. Одна из статей этого соглашения гласила: «в городех, и местах, и местечках на Белой Руси /Литве/ ныне и впредь залогам черкасским /казакам/ не быти».
Тем не менее положение московских войск в Литве в 1658—59 гг. резко ухудшилось. Шляхта, горожане, крестьяне, присягнувшие царю, в массовом порядке «ломали» присягу и выступали с оружием в руках не только против московитов, но и против той части населения, которая поддерживала их.
К тому времени оккупационная армия понесла большие потери убитыми и умершими от болезней, инвалидами, а также дезертирами. Например, боярин Никита Одоевский сообщил, что за 1655 год и 8 месяцев 1656 года из Вильно убежали «неведомо куда» 47 детей боярских и 410драгун. Численность почти всех оставшихся в Литве московских гарнизонов сильно сократилась.
Правительству пришлось ввести смертную казнь за дезертирство, принять ряд других мер для борьбы с этим явлением. Например, в Вязьме, Белой, Рославле, Брянске, Серпейске, Ржеве были учреждены специальные конные заставы для поимки дезертиров, пробиравшихся к своим домам.
Оккупанты и партизаны в ВКЛ
После заключения перемирия положение дел на оккупированной территории ВКЛ почти не изменилось в лучшую сторону. Попрежнему московиты грабили, убивали, уводили людей в неволю. И так — почти во всей Литве, разве что западные земли княжества пострадали несколько меньше центральных и восточных.
В 1657 году полоцкая шляхта жаловалась царю, что московские ратные люди «насилством ночью на маетности шляхетские и на крестьянские дворы... находяти наезжают и огнем жгут и до смерти побивают». Даже полоцкий православный епископ Калист, убежденный сторонник царя, не выдержал и написал воеводе Ивану Хованскому письмо, в котором задал ему риторический вопрос:
«Зачем столько неправды, грабежа, страданий и убийств в городах и деревнях, в лесах и полях, почему в повсюду слышится плач и льются слезы».
В дополнение к ужасам войны, в 1654—1658 гг. в Литве бушевала эпидемия чумы, занесенной из Московии (от нее умер в Минске и царский воевода Федор Арсеньев), ас 1656 года начался еще и голод. Слуцкий шляхтич Ян Цедровский писал:
«Голод страшный настал, который продолжался аж до урожая 1657 года, так что котов, собак, дохлятину всякую ели, а на последок людей резали и тела человеческие ели и трупам умерших людей в гробах лежать не давали».
На оккупированных землях московские власти в 1654—1656 гг. запретили деятельность всех конфессий, кроме православной. Униатские и католические храмы и монастыри были закрыты либо переданы православным попам. Только с лета 1656 года, пытаясь привлечь на свою сторону шляхту и мешан, они разрешили католикам отправлять их обряды западнее линии, проведенной по реке Березина, за исключением Вильно и Гродно. Но на практике никто не мог защитить католиков от произвола православных попов, пачками присылавшихся в Литву из Москвы и пылавших ненавистью к «латинянам». Например, тот же полоцкий епископ Калист закрыл костел в деревне Альбарочицы в Ошмянском повете, а его служителей велел арестовать, и они сгинули неизвестно где. Что касается униатов, тем не было ни малейшего снисхождения. Царь постоянно требовал: «уния должна быть уничтожена». Все униатские храмы закрывались, их священников казнили, прихожан силой заставляли переходить в православие.
С первых дней войны и все время оккупации, в соответствии с указом Алексея Михайловича от 30 июля 1654 года, осуществлялся планомерный вывод в Московию литвинских ремесленников и крестьян, где их превращали в крепостных, т.е. в рабов. Имеются документы, свидетельствующие о том, что Алексей Михайлович запланировал переселить в Московию 300 тысяч литвинов для пополнения убыли населения от эпидемии чумы.
Узаконенная охота на людей велась самыми бесчеловечными методами, причем вероисповедание жертв не играло никакой
роли — хватали всех, кто попадется. Например, один только воевода Роман Боборыкин (на православной Смоленщине!) взял «с посаду и уезду... к себе неволею ж семей з двадцать, а поголовно будет с женами и детьми блиско за двести человек» и разослал по своим деревням в качестве крепостных. Взрослых мужчин ратники продавали за 3—5 рублей, а семь — восемь подростков — за один рубль!
Согласно так называемой «Полонной книге» /книге пленников/ Новгородской пятины, с августа по октябрь 1656 года 17 участников похода на Литву привели и записали своими крепостными 52 человека обоего пола, захваченных под Полоцком, Витебском, Оршей и Вильно. Из нихтринадцатьбыли моложе 15 лет, тридцать семь от 15 до 30, двое — старше ЗОлет.
А вот свидетельство из официального акта, составленного в 1656 году комиссией киевского полковника Антона Ждановича, расследовавшей преступления московских завоевателей в деревнях Поднепровья, на территории, перешедшей под юрисдикцию администрации гетмана Хмельницкого:
«В Седлуках семнадцать человек ножами порезали, четырех жонок жгли и замучили насмерть, двух девок в недорослых летах насильничали; в Березовке дву человек срубили, дву мучили; в Олешне шесть человек срубили насмерть; в Полениковичах четыре человека мужиков срубили, а трох замучили насмерть; в Жоралахтры человека мужиков до смерти сожгли; в Перегоне мужиков до семи человек срубили и четырох жонок сожгли»...
Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России.
ТомЗ. СПб, 1863, с. 537-538
И так далее и тому подобное.
Но опустошение и издевательства, грабежи и убийства, массовый вывод в рабство — все это вполне закономерно вызвало в ответ народно-освободительное движение. Уже в июле — августе 1654 года впервые в истории Литвы (Беларуси) на ее территории появились партизаны. Они действовали в восточных и северо-восточных поветах — Смоленском, Мстиславском, Могилевском, Полоцком и Витебском поветах. В этих землях партизан поддерживали даже местные православные попы.
КНІГІ ОНЛАЙН
