КНІГІ ОНЛАЙН

Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

Анатоль Тарас

Выдавец: Харвест

Памер: 800с.

Мінск 2010

255.97 МБ

В целом весна прошла довольно тихо, если не считать непрерыв­ных действий партизан.
По примеру Могилева, кричевцы уже в третий раз расправились с московским гарнизоном и открыли ворота своим. То же самое произошло в Чечерске. Летом жители Диены сдали город полков­нику ВКЛ Николаю Юдицкому. Король в специальной грамоте отметил героизм дисненцев: «всех московских людей, что в Дисне оставались высекли и замок от неприятеля освободили». В связи с этим он даровал прощение коменданту города, ранее капитулиро­вавшему перед царским войском.
Аналогично поступили жители Себежа: схватили московского начальника с его ратниками и сдали своим.
Вот в такой обстановке царь решил как можно скорее прими­риться со Швецией, чтобы высвободить дополнительные силы для войны с Речью Посполитой. 21 июня 1660 года был подписан мирныйдоговор. Поего условиям Москва вернула Швеции ливонские
города Дерпт, Мариенбург, Нейгаузен, Кокенгаузен и другие, оста­вила в крепостях всю артиллерию и 15 тысяч бочек зерна, обещала в короткий срок вернуть всех пленных.
Летом Хованский снова собрал в Полоцке большую армию. Во­евода жаждал реванша за поражение у Полонки. В это время вой­ско Михаила Паца стояло возле Друи, а войско Николая Юдицкого — под Дисной. Хованский вдоль Двины подошел к Дисне, но тем временем Пац тоже прибыл на соединение с Юдицким. Две ар­мии стояли друг перед другом по разным берегам реки.
Ратники Хованского попытались построить мост, чтобы перей­ти налевый берег, но под огнемлитовскихдрагун и гусаров им при­
шлось отказаться от
Литвинский мушкетер
этой идеи. Целую неде­лю противники вели орудийную перестрел­ку через реку, не дав­шую почти никаких ре­зультатов, а потом Хо­ванский пошел назад к Полоцку, чтобы перей­ти Двину там.
Но тут произошли бурные события в вой­ске ВКЛ. В его располо­жение 6 сентября вер­нулись послы с Вар­шавского сейма. Выяс­нилось, что, несмотря
на большую задолженность, государство пока что не собирается платить жалованье солдатам и младшим офицерам.
Тогда войско заявило, что не желает больше подчиняться Сапеге, Пацу, Юдицкому и всем полковникам. 7 сентября была объяв­лена конфедерация. Из 22 тысяч военнослужащих, имевшегося в распоряжении властей Литвы, в нее вошли 12310 человек, в основ­ном европейские наемники, а также татарская хоругвь. Через три дня конфедераты выбрали себе командира—маршалка Казимира Жеромского, виленского стольника.
9	октября они переправились на правый берег, в брошенный Хованским лагерь возле деревни Кушлики (примерно в 10 верстах от Друи). На всякий случай, лагерь хорошо укрепили: выкопали окопы, насыпали вокруг бруствер, вырубили лес, с одной стороны
вплотную подступавший клагерю, разместили имевшиеся в нали­чии орудия, в том числе трофейные.
В это время у Ивана Хованского, вместе с Афанасием ОрдинНащекиным, было 20 тысяч человек. Узнав о том, что случилось, они не заставили себя ждать и довольно скоро появились непода­леку от Кушлик. План был прост: сначала уничтожить конфедера­тов, потом разбить остальных.
После нескольких стычек 18(28) октября произошла битва глав­ных сил. Жеромский шесть раз посылал своих людей в атаку, и все же им пришлось снова вернуться в лагерь. Потери убитыми и ра­неными оказались довольно существенными. Но и Хованский не решился штурмовать свой бывший лагерь.
К конфедератам пришли на помощь хоругви Кмитича и Хлевинского. Этого было мало, однако в начале ноября прибыла дивизия Чарнецкого. Жеромский и Чарнецкий встретились. Они решили, что через день с двух сторон атакуют Хованского. Но в ночь с 3 на 4 ноября к Жеромскому перебежали два москов­ских ратника, которые сообщили, что Хованский тихо снима­ется с места и уходит в Полоцк. На рассвете войска Жеромско­го и Чарнецкого, несмотря на густой туман, мощно ударили по врагу. С третьей атаки они взломали оборону организованно отступавшего царского войска, после чего бой превратился в избиение бегущих. Участник сражения, польский шляхтич Ян Почебут-Одланицкий позже вспоминал:
«Наши без разбора набросились на них, смешали и... разорвали их ше­ренги, да взяв на сабли, гнали, рубя и убивая, до самого Полоцка»...
Хованский во второй раз после Полонки потерпел полное пора­жение. Его войско потеряло до 5-и тысяч убитыми, весь обоз и ар­тиллерию (9 орудий), 130 знамен и штандартов, 5 татарских бунчу­ков. Победителям достались бочонки с порохом, десятки ядер, мешки картечи, свинец для отливки пуль, а также войсковая каз­на и даже чудотворный образ Пресвятой Богородицы, находив­шийся при Ордин-Нащекине. Сам раненый боярин вышел к По­лоцку обходными путями только через четыре дня после сражения. В плен попали более 400 человек (в том числе сын Хованского — Алексей и 8 полковников). Остатки московского войска разбежа­лись по окрестным лесам, где многих вырезали крестьянские от­ряды самообороны и партизаны. Вместе с Хованским добрались до Полоцка не более одной тысячи ратников.
Вскоре влагерь конфедератов явился сам корольЯн-Казимирс пятью хоругвями конницы, формально для участия в торжествах в связи с выдающейся победой, а главное — уговаривать идти похо­дом на Москву. Увы, жалованье он не привез. Поэтому солдаты оказали королю все положенные почести, но воевать дальше кате­горически отказались. Нет денег, нет и службы! Войско во главе с
Жеромским уже на следующий день после отъезда короля (13 но­ября) ушло к Освее, где и разместилось ротами по деревням на зим­ние квартиры.
* *
Возвращаясь в Польшу, король задержался в Вильно. Там завер­шалась эпопея с гарнизоном замка.
Еще 11 июля 1660 года Николай Пац штурмом взял Вильно, вер­нее то, что от него осталось после пожаров 1655 года. Но царский воевода, князь Данила Мышецкий с частью гарнизона засел в зам­ке (Верхнем городе). Осада замка длилась почти 17 месяцев. За это время московиты отбили 5 штурмов.
Московским ратникам предложили самые почетные условия сдачи: каждый мог идти к себе домой, взяв не только все свои день­ги, но и столько имущества, сколько сможет унести на себе. Одна­ко воевода Мышецкий требовал гораздо большего: чтобы ему раз­решили продать запасы хлеба и соли, находившиеся в замке, а так­же вывезти награбленное им имущество на 300 повозках! С такой наглостью канцлер Криштоф Пац никак не мог согласиться.
Тогда московские ратники сговорились между собой, 3 декабря связали Мышецкого, выдали его литовцам и сами сдались. Князя судил военный суд и приговорил к смерти за многочисленные пре­ступления, совершенные им в отношении жителей Вильно. Источ­ники сообщают:
«Он был большой тиран, многолюден невинно покарал, и на части рас­секал, из пушек ими стрелял, иных на кол сажал, беременных женщин на крюках за ребра вешал, и они, вися на крюках, рожали младенцев»...*
На виленском рынке, где он раньше чинил свои злодеяния, ему отрубили голову. Роль палача добровольно исполнил собственный повар Мышецкого, видимо, нахлебался досыта от самодура. Имея право вернуться в Московию, весь гарнизон, кроме 5 человек, по­ступил на службу к королю.
Вскоре после Кушликов добровольно сдался гарнизон Гомеля. Еще раньше захватчики покинули Браслав. В очередной раз капи­тулировал гарнизон в Гродно. Две тысячи московских ратников, сидевшие в Старом Быхове, вдекабре 1661 года тоже сдались Чарнецкому.
Вот что пишет о кампании 1569—1661 годов в Литве современ­ный русский историк С.В. Думин:
* Когда один из бывших при гарнизоне православных священников посо­ветовал Мышецкому сдаться, ибо нет смысла в дальнейшем сопротивлении, он приказал затолкать его в мортиру и со словами «иди теперь к ним», сам произвел выстрел в сторону осаждавших.
«В белорусских городах начались восстания против русских гарнизонов. Таким образом был освобожден, например, Могилев. Мещане, еще недав­но хлебом-солью приветствовавшие царские отряды, предпочли жестокой власти «единоверного православного царя» менее обременительное прав­ление Яна Казимира. На сторону короля перешли и некоторые крестьян­ские отряды, присоединилась к королевским войскам значительная часть ранее присягнувшей царю шляхты.
Это изменение отношения к русской власти стало результатом непро­думанной политики самого царского правительства. На занятой русскими войсками территории Белоруссии и Литвы отмечены многочисленные случаи массового вывоза мешан и крестьян в Россию. Участвовало в этой акции и правительство, которое, в частности, намеревалось пополнить население Москвы опытными белорусскими ремесленниками. Однако значительная часть этих людей была поселена в вотчинах крупных бояр и воевод. Некоторые белорусские пленники были отправлены в имения ря­довых помещиков....
Одним словом, оказалось, что православное войско способно грабить, жечь и насиловать столь же успешно, как и католическое, и утомленные войной жители Белоруссии в конце концов все-таки предпочли чужому царю своего короля».
«История России с древнейших времен до конца XVII века». М., 2000, с. 546—547
У Москвы не было сил для продолжения войны, у Литвы и Польши — тоже. Кое-где воевали лишь партизаны и отдельные небольшие части.
Одновременно по приказу царя, понявшего, что дело плохо, с августа 1661 года из Литвы начался массовый вывоз стратегических запасов продуктов, оружия, пороха, вообще всего ценного, вплоть до книги икон. Одним из сборных пунктов награбленного имуще­ства был Борисов. В Поднепровье, согласно тому же приказу, про­водилась тактика «выжженной земли». Отсюда уводили в Моско­вию всех жителей деревень и весь скот, забирали весь хлеб, а селения сжигали.
Поздней осенью 1661 года царь офици­ально распорядился прекратить военные действия в Литве, так как он надеялся заклю­чить новое перемирие с Речью Посполитой. Но единственным резуль­татом переговоров, со­стоявшихся весной
Орган — многоствольное орудие (XVII в.)
1662 года, стал частичный обмен пленными. В конце марта — на­чале апреля из московского плена вернулись 215 человек, в том числе польный гетман Винцент Гонсевский и полковник Михаил Обухович. За них были отданы 433 пленника, включая князей Алексея Хованского, Осипа и Семена Щербатых. В сентября об­мен состоялся еще раз.
Боевые действия в 1662 году