КНІГІ ОНЛАЙН

Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

Анатоль Тарас

Выдавец: Харвест

Памер: 800с.

Мінск 2010

255.97 МБ

*** Следует отметить, что из 33 упомянутых городов 18 находятся на террито­рии современной Беларуси. Это Брест, Витебск, Волковыск, Гродно, Дрогичин, Заславль, Кобрин, Крево, Лида, Лукомль, Минск, Мстиславль. Несвиж, Новогрудок, Ошмяны. Пинск. Полоцк, Ушполье.
Еще 8 (Вилькомир, Вильно, Кременец, Медницк, Мельницк, Смоленск. Троки, Чарторыйск) являлись землями исторической Беларуси — ВКЛ. Один город (Ков­но) был поселениемжемойтов (жмуди), остальные 3 (Киев, Новгород-Северский, Стародуб) ранее входили в состав Киевского княжества. Таким образом, крестонос­цев разгромили поляки, литвины, чехи, жемойты и татары. Московиты (в совре­менном понимании — русские) не имели к этой битве ни малейшего отношения.
Конкретные сведения о численности войск либо от­дельных хоругвей Тевтонского ордена, Польского королев­ства и Великого княжества Литовского отсутствуют. В связи с этим появилась масса фантастических выдумок, вплоть до сотен тысяч конни­цы с обеих сторон! Но в наши времена ученые разработали довольно точную методику подсчета мобилизационных возможностей средневековых государств. С учетом этих воз­можностей, а также ряда кос­венных данных, сегодня спе­циалисты считают, что Польша и Литва выставили около 32 тысяч воинов, Орден — более 27 тысяч. Это с учетом пеших арбалетчиков, лучников и пушкарей, но без 4—5 тысяч обозников и коневодов.
По подсчетам немецких историков, в сражении при Грюнвальде у крестоносцев
была 51 «хоругвь». Собственно тевтонцев насчитывалось до 11 ты­сяч человек, из них около 4 тысяч рыцарей, до 3 тысяч оруженос­цев, примерно 4 тысячи арбалетчиков. В состав рыцарского воин­ства входили, кроме немцев, также отряды из Венгрии, Швейца­рии, Голландии, Франции и даже Англии, а всего представители 22 наций. Как всадники, так и пехотинцы были превосходно воору­жены и хорошо обучены ратному делу. Имелись также бомбарды, стрелявшие каменными и свинцовыми ядрами.
На подводах везли провиант, копья и рогатины, доспехи, ведь полный боевой наряд рыцаря весил от 25 до 40 кг! В дальнем похо­де полагалось иметь одну подводу на каждые 10 человек, но в дей­ствительности их было значительно больше. Всякий рыцарь с той и другой стороны не хотел зависеть от чужой милости и, кроме того, рассчитывал на трофеи, главными среди которых считались
оружие и доспехи.
Союзники превосходили тевтонцев своей численностью; пре­имущества тевтонцев заключались в дисциплине и боевой подго­
товке. Крестоносцы уступали славянам в отношении однородно­сти и воодушевления. Обратим внимание на значительную чис­ленность пехоты и наличие наемных отрядов у обоих противников.
* *
С самого начала великий магистр Ульрих фон Юнгинген и ор­денский капитул (руководство) допустили две стратегические ошибки. Во-первых, они не напали на польские и литовские вой­ска поодиночке; во-вторых, позволили им перейти свои границы, в результате чего союзники разграбили и сожгли многие рыцарские замки вместе с окрестными селами.
Переступив через прусскую границу утром 9 июля, войска Ягайло и Витовта двинулись к бродам через реку Дрвенца, от которых откры­вался прямой путь к Мариенбургу — столице Ордена. На этих бродах великий магистр и решил дать бой. Броды были укреплены частоко­лами и палисадами, за ними стояли пушки и отряды арбалетчиков, в глубине —легкая и тяжелая конница. Попытка прорыва в этом месте неизбежно завершилась бы поражением. Поэтому Ягайло и Витовт решили обойти Дрвенцу у истоков. Они отошли к Зольдау (Дзялдово), чтобы двинуться в обход укрепленной позиции тевтонского войска.
Этот маневр оказался неожиданным для крестоносцев, но они быстро сориентировались и точно определили дальнейший путь противника. Он неминуемо проходил возле деревень Грюнвальд, Людвиксдорф (ныне Людвиково) и Танненберг (ныне Стембарк). Юнгинген поспешил с войсками в этот район и прибыл туда к ве­черу 14 июля. Обоз тевтонцев расположился возле Грюнвальда, а их хоругви заняли боевые позиции между Танненбергом и Людвиксдорфом. Рано утром 15 июля их обнаружили передовые татарские разъезды. Тотчас польско-литовское войско стало снаряжаться к битве и выходить на открытую местность.
Поле боя находилось южнее деревни Танненберг. Это была до­вольно ровная местность, которая имела несколько гряд невысо­ких холмов, пересекаемых незначительными оврагами. Противни­ков разделяла небольшая лошина.
Поляки заняли левую половину поля, войска Витовта — правую. По фронту они растянулись на два с половиной километра. На та­ком участке могли сражаться с крестоносцами не более 20—22 хоруг­вей, если положить 100 метров на хоругвь, то есть по 50 человек в ряд и до 8—10 рядов в глубину. Позади первой линии («чельной») сто­яли во второй линии («вольной») еще 20—22 хоругви, за ними сто­яла третья линия («отвальная»). За третьей линией находился резерв. Промежутки между линиями назывались улицами и предназнача­лись в первую очередь для гонцов с приказами от командующих.
Левым крылом войск Витовта командовал князь Семен Лугвениевич Мстиславский (по другим данным, его имя было Юрий),
внук великого князя Альгерда, правым — князь Петр Гаштольд. Витовт находился в центре второй линии своих войск. Польскими хоругвями командовали коронный маршал Збигнев из Бжезя и рыцарь Зындрам из Машковиц.
Перед битвой осторожный Ягайло попытался вступить в пере­говоры с немцами, но надменный великий магистр фон Юнгинген с презрением отверг это предложение. Более того, он с целью на­смешки послал в полдень к Ягайло двух герольдов. Они передали ему два меча со следующими словами:
«Пресветлейший король, великий магистр Прусский Ульрих прислал тебе два меча: один тебе, другой твоему брату, в помощь, чтобы ты не робел, но осмелился драться. Если тебе тесно, то великий магистр уступит тебе место».
Тевтонцы тоже выстроились в три линии. На их правом фланге находились 20 хоругвей под командованием герцога Лихтенштей­на, на левом — 15, под командованием Фридриха фон Валленрода, а во второй линии и в резерве — еще 16 хоругвей. Магистр Уль­рих фон Юнгинген расположил свой командный пункт на левом фланге, возле деревни Танненберг. Бомбарды были установлены впереди войска, их прикрывали арбалетчики.
Тевтонцы стояли на месте и ждали атаку противника. Как вско­ре выяснилось, тому была причина. Ночью они вырыли рвы впе­реди своих позиций, вдольдороги междуЛюдвиково и Танненбер­гом, и замаскировали их. Наконец, устав ждать, великий магистр приказал дать залп из бомбард. Ядра упали возле первых шеренг союзников, не причинив никому вреда. К этому моменту прекра­тился дождь, шедший с утра, небо прояснилось.
С обеих сторон ударили литавры, заиграли трубы, поляки запе­ли старинную боевую песню. Так начался бой. Тучи стрел полете­ли в обе стороны, но отскакивали от щитов и доспехов. Тогда Ви­товт послал вперед татар и легкую подольскую конницу. Часть всадников провалилась в волчьи ямы, но остальные прорвались в промежутки между рвами, порубили пушкарей и арбалетчиков.
В это время магистр приказал Валленроду контратаковать. Тяже­лая рыцарская конница наставила копья, тронулась и, набирая ход, грузно поскакала на правую часть поля, на хоругви Витовта. Татары и подольцы ускакали в стороны, навстречу немцам пошли тяжелые литвинские всадники. Покрытые броней кони бежали не быстрее 12—13 километров в час. Вот на такой черепашьей, по нашим меркам, скорости столкнулись орденские и ливинские всадники. Трехсажен­ные копья сломались при взаимном ударе о шиты, вдело вступили топоры, молоты и мечи. Поскольку воины бились холодным оружи­ем, постольку сражение быстро превратилось в тысячи отдельных поединков, где, однако, не действовали турнирные правила. Лучник
из-за спины своего хозяина мог нанести противнику неожиданный удар коротким копьем либо секирой, паробок нырял под вражеского коня и вспарывал ему брюхо, добивал упавшего всадника сквозь щели в доспехах длинным узким кинжалом. Для опознания друг друга поляки и литвины повязали соломенные жгуты на предплечья.
Польские полки вступили в битву примерно на час позже. По­чему так произошло, неизвестно. Во всяком случае, все хроники свидетельствуют, что в то время, когда хоругви ВКЛ уже рубились с тевтонцами, Ягайлоеще слушал обедню, а затем посвящал в ры­цари около тысячи молодых воинов. Они поклялись королю побе­дить или умереть. Тем временем Витовт дважды приезжал к шатру Ягайло, требовал скорее послать войско в бой.
Скорее всего, Ягайло хотел сберечь своих людей за счет людей Витовта. Ведь отношения двоюродных братьев были далеко не теп­лыми. Как мы знаем, за 18 лет до битвы Ягайло приказал задушить отца Витовта в Кревском замке. Ягайло, заняв польский трон, изза противодействия Витовта не смог исполнить свое обещание о присоединении ВКЛ к Польскому королевству. Объединившись для войны с Орденом, они держали в уме свои отдельные расчеты.
Как бы там ни было, промедление Ягайло привело ктому, что кре­стоносцы решили взять литвинов и поляков в два отдельных коль­ца окружения. Поэтому самый сильный ударони направили в центр, где стояло крыло Семена (Юрия), князя Мстиславского, и сосед­нюю с ним краковскую хоругвь, чтобы рассечь союзное войско на две части. Одновременно полки орденских наемников потеснили и принудили котступлениютатарскую конницу на правом фланге. Та­тарские панцири из каленой кожи буйволов не выдерживали ударов копий и мечей, а теснота поля не позволяла им маневрировать.
Дольше всех сопротивлялись виленская и трокская хоругви, но за­тем все крыло Петра Гаштольда стало отходить к обозу. Девять «зна­мен» Валленрода преследовали отступавших литвинов. Только груп­па Семена (Юрия) оказала упорное сопротивление. Ее окружили шесть «знамен» Валленрода. В этой схватке литвины и смоляне понес­ли большие потери, но все же пробились к правому флангу поляков и прикрыли его. Это имело важное значение для дальнейшего хода боя.*
* В сочинениях русских историков давно уже стало общим местом — в связи с этим эпизодом боя — упоминание о «трех смоленских полках». Между тем в ла­тинском тексте Яна Длугоша, являющимся основным источником сведений рус­ских историков о Грюнвальдской битве, упомянут лишь один такой полк (хоругвь). «Три смоленских полка» появились из-за ошибки русского переводчика. В действи­тельности здесь стояли хоругви из Орши, Смоленска и Мстиславля (в частности, об этом сказано в книге польского историка XVI века Б. Ваповского «История Польской короны и Великого княжества Литовского от 1380 до 1525 г.»). Но рус­ский переводчик книги Длугоша отнес оршан и мстиславпев к смолянам!