КНІГІ ОНЛАЙН

Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

Анатоль Тарас

Выдавец: Харвест

Памер: 800с.

Мінск 2010

255.97 МБ

* * *
Попутно отметим, что хан Едигей еше вел некоторое время борьбу с Великим княжеством Литовским. В 1411 году он снова взял Киев, ограбил его, разорил все церкви, в том числе КиевоПечерскую лавру, но потом отправил к Витовту посольство с бога­тыми дарами и следующим посланием:
«■Князь знаменитый! В трудах и подвигах честолюбия застала нас уны­лая старость; посвятим миру остаток жизни. Кровь, пролитая нами в бит­вах взаимной ненависти, уже поглощена землею; слова бранные, какими мы друг друга огорчали, развеяны ветрами; пламя войны очистило наши сердца от злобы. Вода угасила пламя».
Нечволодов А. Сказания о Русской земле. Книга 3, с. 33—34
Это послание Едигея (59 лет) произвело сильное впечатление на Витовта(61 год). Он заключил «вечный мир» со своим победителем.
ВОЙНЫ ВИТОВТА С ПСКОВОМ И НОВГОРОДОМ (1426-1428 гг.)
Литовский князь, как уже сказано, до самой смерти Василия I Дмитриевича оставался его добрым соседом. Умирая (это про­изошло в феврале 1425 года) Василий «поручил» свою жену Софью и 10-летнего сына (Василия II) попечительству их отца и деда —
Витовта. Став опекуном великого князя и тем самым устранив уг­розу со стороны Москвы, Витовт решил, наконец, исполнить свою давнюю мечту — установить контроль над двумя надменными «господами великими», Новгородом и Псковом.
Для начала он вторгся в земли Господина Великого Пскова. 1 августа 1426 года Витовт осадил крепость Опочку. В его войске, кромелитвинов, были наемники (немцы, чехи, валахи), а также та­тары из дружины свергнутого к тому времени золотоордынского хана Улу-Мухаммеда. Но жители города устроили им ловушку. Они заранее вбили колья в дно рва под мостом к городским воротам, подвешенным на канатах, сами же спрятались. Татары, не видя ни­кого на стенах, толпой бросились к воротам. Тогда защитники об­резали канаты, мост рухнул, много татар упало на колья. Защитни­ки немедленно устроили вылазку и добили раненых.
Простояв после такого конфуза два дня под стенами города, Витовт решил поискать удачи в другом месте. 5 августа его войско подошло к городу Воронач. Защитники крепости мужественно оборонялись три недели, несмотря на то что литовцы использова­ли осадные пушки. Но потом случилась ужасная гроза, настолько сильная, что казалось — само небо ополчилось против людей. Ви­товт, схватившись руками за опорный столб в своем шатре, в ужа­се кричал: «Господи, помилуй!» Люди тогда были весьма суевер­ные, от Воронача князь Витовт немедленно ушел.
Под крепостью Котельно четыре тысячи псковичей разбили се­митысячный отряд литвинов и татар. У маленькой крепости Велье жители города Острова уничтожили группу татар в 40 человек. Мужественно сражались жители города Врева. Так что легкой про­гулки у Витовта не вышло.
Тем не менее дело кончилось тем, что Псков заплатил Витовту то ли три тысячи рублей (по московской летописи), то ли одну тысячу (по тверской летописи) в качестве выкупа за взятых в плен псковичей.
^4	*
В 1426 году вассалом Витовта стал рязанский князь Иван Федо­рович. Вот текст его договора с великим князем литовским:
«Я, князь великий Иван Федорович рязанский, добил челом господи­ну господарю своему, великому князю Витовту, отдался ему на службу: слу­жить мне ему верно, без хитрости и быть с ним всегда заодно, а великому князю Витовту оборонять меня от всякого. Если будет от кого притесне­ние внуку его, великому князю Василию Васильевичу, и если велит мне великий князь Витовт, то по его приказанию я буду пособлять великому князю Василию на всякого и будужитьс ним по старине. Но если начнет­ся ссора между великим князем Витовтом и внуком его великим князем
Василием или родственниками последнего, то мне помогать на них вели­кому князю Витовту без всякой хитрости».
В следующем 1427 году великий тверской князь Борис Алексан­дрович тоже стал вассалом Л итвы. Договор гласил:
«Господину, господарю моему, великому князю Витовту, саязъ... добилъ есми челом, дался если ему на службу... А господину моему, деду, велико­му князю Витовту, меня, князя великого Бориса Александровича тверского боронити ото всякого, думаю и помощью. А в земли и в воды, и во все мое великое княженье Тверское моему господину, деду, великому князю Витов­ту не вступаться».
Итак, Борис Тверской признал Витовта своим господином. Что касается слова «дед», то надо пояснить, что дед Бориса — Иван Михайлович — был первым браком женат на сестре Витовта, сле­довательно, Витовт приходился Борису двоюродным дедом. Вейлу этого договора в июле 1428 года Борис Александрович послал свои полки на помощь Витовту' в походе на Новгород. На сторону Ви­товта также перешли князья рязанский и пронский.
Этот поход стал самой масштабной из всех попыток Литвы си­лой подчинить Новгород и все равно завершился неудачей. Витов­ту удалось взять Себеж, но крепость Порхов оказала ожесточенное сопротивление литвинам. Они стреляли по крепости из пищалей, тюфяков (род гаубиц) и пушек. Однако во время обстрела у них взорвалась самая большая пушка по названию «Галка». При этом погиб немец Николай (Николаус), заведовавший осадной артил­лерией, пострадали многие пушкари. В итоге Порхов взять не уда­лось, после чего идти к Новгороду уже не имело мысла.
Пришлось Витовту ограничиться выкупом за пленных: шесть тысяч рублей с Новгорода, пять тысяч с Порхова и с тем он ушел. По словам летописца, Витовт сказал новгородцам, принимая у них деньги: «Вот вам за то, что называли меня изменником и бражни­ком». Но это он демонстрировал свою браваду: план расширения ВКЛ за счет новгородских земель провалился.
КОРОЛЕВСКАЯ КОРОНА ВИТОВТА
Подводя итоги деятельности Витовта, отметим, что он разными способами — мирными и военными — присоединил к ВКЛ об­ширные территории на востоке: Смоленскую, Орловскую, Калуж­скую, Курскую и Тульскую земли. Граница между Литвой и Моск­вой теперь проходила восточнее Вязьмы, в районе Можайска. На юге Витовт присоединил Нижнюю Подолию — земли между ниж­
ним течением Днестра и Днепра. Таким образом, Великое княже­ство Литовское в те времена простиралось от Балтийского моря на северо-западе до Черного моря на юге. При этом более 90% насе­ления государства составляли славяне.
К концу жизни Витовт нейтрализовал двух главных противни­ков Литвы — Тевтонский орден и Московскую Русь, а Рязанское и Тверское княжества превратил в своих вассалов. После этого он вполне логично решил исполнить давнюю мечту: окончательно и
Витовт. великий князьЛитвы
бесповоротно покончить с за­висимостью от Польши.
Для того чтобы не только фактически, но и формально устранить главенство поль­ской короны, по европейским понятиям того времени — по­мимо реальной власти, об­ширных владений и значи­тельного богатства — требо­вался королевский титул.
Однажды в 1408 году на обеде у великого князя бояре провозгласили тост за «коро­ля» Литовского, Русского и Жемойтского, и попросили Витовта разрешить им впредь его так величать. Витовт отве­тил, что пока не считает себя достойным столь высокого титула. Лишь через 20 лет он решил, что время пришло.
В 1428 году Витовт обра­
тился к германскому императору Сигизмунду 1 (мы уже упомина­ли его как короля Венгрии и Чехии) с просьбой о пожаловании ему королевской короны. Император вел в то время тяжелые войны с гуситами и турками, требовал помощи от Я гайло, а тот уклонялся, говорил, что якобы ничего не может сделать без совета с Витовтом. Так что у Сигизмунда тоже были основания для сближения с литов­ским великим князем. Он говорил:
«Вижу, что король Владислав (те. Ягайло) человек простоватый и во всем подчиняется влиянию Витовта, так мне нужно привязать к себе преж­де всего литовского князя, чтоб посредством его овладеть и Ягайлом».
Витовт и Сигизмунд договорились встретиться в Луцке. В 1429 году здесь состоялся знаменитый съезд вельмож:
«Сюда, кроме Сигизмунда, приехал молодой внук Витовта — вели­кий князь Московский Василий Васильевич, престарелый Ягайло, кня­зья Тверской и Рязанский, хан Перекопской (Крымской) Орды, маги­стры Орденов Немецкого (Тевтонского) и Ливонского, легат или посол Папы, Византийский посол и многие из удельных князей русских и ли­товских.
Витовт старался удивить гостей великолепием приема и роскошнейши­ми пирами, для которых из княжеских погребов ежедневно отпускалось 700 бочек меду, кроме вина, романеи и пива, а на кухню привозили 700 быков и яловиц, 1400 баранов и по 100 зубров, лосей и кабанов. В это же время устраивались, конечно, огромнейшие охоты для приглашенных».
Нечволодов А. Сказания о Русской земле. Книга 3, с. 60
После празднеств начались совещания. На одном из них Сигиз­мунд сказал:
«Я понуждаю Папу, чтоб он созвал собор для примирения с гуситами и для преобразования церкви. Отправлюсь туда сам, если он согласится. Если же не согласится, созову собор собственною моею властию. Не дол­жно пренебрегать также и соединением с греками, потому что они испо­ведуют одну с нами веру, отличаясь от нас только бородами да тем, что свя­щенники у них женатые. Но этого, однако, не должно ставить им в порок, потому что греческие священники довольствуются одною женою, а латин­ские держат их по десяти и больше».
Эти слова императора вскоре повторяли все православные вель­можи, восхваляя Сигизмунда, к большой досаде поляков. Но еще больше они расстроились, когда узнали, что Сигизмунд решил признать Витовта «королем Литовским, Русским и Жемойтским». Император без особого труда уговорил Ягайло дать на это свое со­гласие, но католические прелаты и польские вельможи категори­чески возражали. Ведь Литва уплывала от них навсегда.
Краковский епископ Збигнев Олесницкий, человек умный и предприимчивый, при всех обратился к Витовту с резкими слова­ми. Он заявил, что выбирая Ягайло королем, польские паны яко­бы руководствовались только «духовным благом литовцев», по­скольку земли их не представляли никакой ценности. Другие польские представители поддержали эти слова епископа. Витовт, обычно сдержанный, в ответ резко выразил свое неудовольствие: «Пусть так! А я все-таки сделаю по-своему!» Тогда поляки упрек­нули Ягайло: «Разве ты нас за тем сюда позвал, чтобы быть свиде­телями такого отделения от Польши?»