КНІГІ ОНЛАЙН

Архітэктура Беларусі

У 4 т. Т. 3, кн. 1.

Выдавец: Беларуская навука

Памер: 502с.

Мінск 2007

253.94 МБ

149
Градостроительство второй половины XVIII - первой половины XIX в.
бастионами - крайними остроугольными и центральным с тупым углом.
Сухой ров по периметру крепости у подножья бастионной линии усиливался капонирами. Возле куртин между бастионами размещались равелины, перед которыми в большинстве случаев были созданы флеши. Равелины и флеши находились и на подступах к крепости, в том числе тет-де-пон на противоположном берегу Березины. В 1822 г. на холме по другую сторону р. Боб-руйки на месте старостинского двора XVII-XVIII вв. устроено отдельное земляное укрепление, которое прикрывало подходы с юга и состояло из системы равелинов и флешей. Бастионы, равелины, капониры, ограждения, многие здания внутри крепости были выстроены из красного кирпича. По составу сооружений, оборонным возможностям и градостроительному мастерству исполнения бобруйскую крепость можно причислить к достижениям фортификационного зодчества всероссийского масштаба.
В прямоугольной планировке внутрикрепостной территории выделялись две взаимно перпендикулярные основные магистрали, трассированные как бы по касательной к дуге надпойменного обрыва. Большинство вытянутых кварталов ориентировалось длинной стороной вдоль главной, Минской, улицы, определявшей структурный каркас городского центра.
Форштадты состояли из четырех рядов кварталов, число которых к середине XIX в. возросло до шести. Созданные на свободной терри-
тории, эти районы отразили процесс формально-типологического упрощения, утраты, в определенной мере, художественной содержательности и самобытности планировочных решений крупных жилых образований сравнительно со зрелым классицизмом конца XVIII - начала XIX в. Тем не менее при организации огромной селитебной зоны реализована своеобразная композиционная идея. Пояс форштадтов запроектирован как лаконичная асимметричная форма, напряженная по рисунку, в своей целостности состоящая из пяти систем планировки.
Анализ пространственных связей крепости и форштадтов позволяет предположить, что в первой половине XIX в., как и в предшествующее время, предпринимались попытки придать городской структуре религиозную символику, освятить произведение градостроительного творчества. Такой подход одновременно был и проявлением романтической ориентации на образцы прошлого, обладавшие богословским содержанием. В Бобруйске примечателен прием сакрализации, основанный на применении чтимого в христианстве числа три, семантически связанного с образом Св. Троицы.
Высотную композицию города определяли две основные вертикальные доминанты - новый собор Александра Невского и приходской костел (иезуитский храм к этому времени перестроен под цейхгауз). Каждый из двух пространственных ориентиров замыкал видовые направления только трех улиц форштадтов, что вряд ли случайно, учи-
150
1.4. Классицистическая реконструкция городов Минской губернии ...
тывая значительное число попереч-ных магистралей (22) и хорошую возможность у автора, проектирующего на свободной территории, нацелить большинство их на храмы. В малых Березинском и Паричском форштадтах, несколько выпадающих из вышеуказанной дугообразной схемы, улицы также не ориентировались на культовые здания. В 1829 г. слабо заселенный Парич-ский форштадт по приказу Александра I был уничтожен «с переносом годных строений на неотстро-енные еще места по форштадтам Слуцкому и Минскому» [130].
Число три соблюдено и в положении бастионов, равелинов и флешей. Оси симметрии только трех фрагментов укреплений совпадают с осями магистралей, композиционно увязывая между собой структуру крепости и форштадтов.
Общественный центр Бобруйска имел ярко выраженное своеобразие, обусловленное удалением крепости от форштадтов и потребностью создать линейный по характеру, протяженный и пространственно развитый ансамбль для их функционального и композиционного объединения. В свойственной классицизму манере центр формировался вдоль главного проспекта и состоял из трех больших участков, каждый со своим индивидуальным решением, проходящих соответственно по крепости, Минскому форштадту и открытой территории между ними (рис. 101).
Внутри крепостных укреплений к основной улице с двух сторон примыкали четыре площади разного назначения и два общественных сада. В этой части центра выделя-
лись функциональные зоны: лечебно-рекреационная, включавшая один из крупнейших в белорусских губерниях госпиталь и ботанический сад; административно-культовая на центральном отрезке проспекта, представленная площадями с православным и католическим храмами, зданиями коменданта, штаба, генеральскими и обер-офицерскими домами, училищем, общественным садом, монументальным обывательским строением; военно-складская и жилая с обширным плацом для парадов. Композиция центра основывалась на продуманном чередовании вдоль проспекта свободных пространств площадей, акцентированных культовыми вертикалями, садов и закрытых уличных пространств, фланкированных с двух сторон застройкой.
На крепостной территории к юго-западу от центра сложилась преимущественно жилая казарменная зона, а в северо-восточной части преобладали строения провиантских складов, инженерного цейхгауза, артиллерийского и инженерного парков [131].
На Минском форштадте структурная ось города формировалась жильем состоятельных мещан. В месте выхода проспекта на открытую территорию между форштадтом и крепостью создана главная рыночная площадь. Планировка площади, проспекта и примыкающих отрезков улиц была симметричной относительно оси, тогда как по контрасту система ансамблей в пределах крепости отличалась асимметрией. Третий участок главной улицы на свободной территории был
151
Гралостроительство второй половины XVIII - первой половины XIX в.
обсажен рядами деревьев, начинался от торговой площади, композиционно открытой к крепости, и подходил к оборонительной линии,где фортификационные сооружения прорезали Минские ворота. Кроме рассмотренной линейной структуры городского центра в 1830-х гг. на Слуцком форштадте существовали отдельно расположенные, планиро-вочно не связанные с основной частью центра общественные постройки (церковь св. Николая, училище), а также вторая торговая площадь славками.
Особый интерес представляет композиция общественного центра в пределах укреплений, приведение которой к идеализированной схеме позволяет выявить художественные закономерности. Система архитектурных объемов, формирующих магистраль, периметры площадей и садов, сводится к двум часто применяемым типам элементов: сплошной протяженный блок и три П-об-разно поставленных объема, два из которых выходят на площадь или улицу торцами, а один - длинным фасадом (рис. 102). Эти типы устойчиво применяются, независимо от назначения и масштаба зданий, пропорций площадей, соотношений объемов в группе или интервалов между ними (на плане Бобруйска 1831 г. П-образная группа и сплошной протяженный объем возле плаца для парадов еще не показаны, так как построены лишь к середине XIX в.).
Относительно магистрали как оси воплощена идея композиционной неравновесности общественных пространств площадей и садов. С одной
стороны от нее было четыре обширных пространства, с другой - два малых. При движении по улице преобладало их боковое визуальное раскрытие. Как отмечалось, примыкание площадей к улице одной из сторон так, что протяженная коммуникация проходила по краю нескольких форумов, характерно для средневековья и в качестве романтической реминисценции использовано в классицистическом градостроении. Иные побудительные мотивы применения данного приема, вероятно, отсутствуют, на что, в частности, указывает нерегулярная планировка Бобруйска конца XVIII в. в сравнении с итогами реконструкции.
Принцип сознательно закладываемой неравновесности элементов композиции оказался исторически традиционным для Бобруйска на разных этапах его развития. Если в XVIII в. наблюдалась неравновес-ность объемов культовых доминант (рис. 98), то в XIX в. это свойство проявлено на материале замкнутых городских пространств. Одной из осей, относительно которой формировалось неравновесие, служила в оба периода одна и та же главная улица. Эстетический подход А. Е. Штау-берта подтверждает характерную для классицизма идею романтической преемственности, свидетельствует о творческом мастерстве зодчего. Воплощение неравновесия именно на примере пространств закономерно в связи с типичной для стиля вообще тенденцией образного преобладания архитектурного пространства над массой.
Тем не менее в композиции центра применен и принцип равнове-
152
1.4. Классицистическая реконструкция городов Минской губернии ...
сия, но в отношении взаимоположе-ния объемов. П-образные группы, обращенные курдонером внутрь квартала, располагались по обе стороны вдоль магистрали зигзагом и тем самым равновесно. Лишь в районе Соборной площади наблюдалось одностороннее увеличение числа элементов этого типа. Аналогично размещались и другие элементы: сплошные протяженные блоки тоже формировали равновесную зигзагоподобную структуру и концентрацию объемов у главной площади, но уже с противоположной стороны от магистрали. Так, визуальное равновесие реализовано в применении и сочетании двух зигзагообразных схем постановки объемов и в одинаковом наращивании элементов по разные стороны от планировочной оси. Застройка проспекта имела единую стилистическую характеристику, обусловленную ансамблевым подходом к организации крепости, общим авторством большинства зданий и их почти единовременным проектированием.
В градостроительные формы Бобруйска А. Е. Штауберт заложил христианскую семантику, что показано на примере воплощения священного числа три. Вероятно, зодчему была известна и языческая символика, используемая в русле творческого метода романтизма для обогащения смыслового содержания городской структуры. Постановка однотипных групп застройки с формированием двух зигзагоподобных схем слишком целенаправленна и однозначна, чтобы оказаться случайным художественным реше-
нием. Зигзаг является дохристианским знаком молнии и с началом в XVI-XVII вв. массового распространения артиллерии, «громовного огневого боя», применялся в порядке древнейшей традиции как оберег на фасадах крепостных стен в качестве символической защиты [132]. При этом приемы формального выражения зигзага были разнообразны. Очевидно, и в масштабе градостроительных построений классицизма воплотилась историко-романтическая идея оберега, естественно нашедшая свое место именно в случае возведения города-крепости, главную опасность для которого таила огневая сила артиллерии.