КНІГІ ОНЛАЙН
Пошук сярод кніг, што прайшлі індэксацыю гуглам. Некаторыя кнігі гугл не знаходзіць
Ткачук, удрученно: Да-а-а... Невеселая слтуацля. Пропалл, влдно, хлопцы. Ульяна: А как жлть матерям?! Селезнев мрачно молчлт. Ульяна, зыркнув ва одного л другого, встает: Решайте, как хотлте, а я пошла. 14 пусть проводлт ктоллбо. A то возле кладок чуть не застреллл какой-то ваш дурень. Ульяна выходлт, следом за ней Ткачук. 14 нос к носу сталклвается с Морозом. Столт у входа, держлт свою влнтовку без мушкл, а на самом ллца нет. Ткачук сразу понлмает, что тот все слышал, говорлт бесцветно л скучно: Зайдя к командйру дело есть. ...й за Ульяной. День солнечный й тйхйй. Буднй партйзанского отряда нетороплнвы й на первый взгляд беззаботны. Человек восемь продолжают стройть землянку. Двое распаковалн яіцйкй с сырымн гранатамй й заннмаются ймй. Ткачук с Ульяной подходят к дневальному. й теперь дневальный уходят с Ульяной. А Ткачук возвраіцается к командйрской землянке. й снова оттуда несется негодуюіцйй крйк Селезнева: Ты с ума сошел! Да я тебя к елке поставлю. й дело с концом! Но крнк этот на Мороза явно не действует. Селезнев Ткачуку: Слыхал, хочет в село йдтй? Зачем? А это ты у него спросн. Ткачук вопроснтельно смотрйт на Мороза, но тот молчйт, только тяжело вздохнул. Ткачук начннает злйться: По-моему, надо быть круглым йдйотом, чтобы поверйть немцам, будто онн выпустят хлопцев. йдтй туда самое безрассудное самоубййство. Это верно, вдруг очень спокойно говорлт Мороз. й все-такн надо йдтй. Селезнев, задохнувшйсь от негодованйя, перешел на зловеіцлй шепот: Еслй так, я тебя посажу в землянку. Под стражу! й будешь сйдсть у меня под замком! Ткачук Морозу: Ты подумай сперва, что говорйшь. йо Мороз снова замолчал. Ткачук переглянулся с Селезневым, й онн молча понялй друг друга, что йм надо остаться вдвоем. Тогда Селезнев, устало, Морозу: Ладно, йдй подумай. Мороз встает й, прйхрамывая, выходлт. Селезнев н Ткачук сйдят молча. Потом Селезнев зло бросает: Твой кадр. Ткачук: Мой, ннкуда не денешься. Но что я могу сделать, еслл у него тут явно какне-то свой прйнцйпы. Селезнев: Сейчас прйнцйпы могут быть только обіцйе! Потолкуй с нйм. Чтоб он эту блажь йз головы выброслл. А нет погоню в речку за яіцйкамй нырять. Поплюхается в ледяной воде, авось, поумнеет. Потом Селезнев вдруг грустно смотрпт куда-то в угол м тнхо говорлт: — Конечно, жаль хлопцев, жаль матерей. Но мы не можем помочь. Отряд слаб еіце. Выходнть на операцшо равнозначно самоубнйству. Селезнев н Ткачук пасторажнваются, услышав за дверыо землянкн беспокойпые возбуждепные голоса партнзан. Вместе выскакнвают наружу, почуяв недоброе. Перед первой земляпкой стонт весь нстерзанный, потный, мокрый по пояс, с окровавленнымн рукамн Бропевлч, а рядом с ішм лежнт мертвый партнзан Пекушев. Возле шіх уже весь отряд. С Броневііча сніімают простреленную телогрейку. Перевязывают. Тот, занкаясь, что-то рассказывает. Мороз остается возле строяіцейся земляпкн. Он одмн. Подішмает голову. Осматрнвается. Подходнт ко второй землянке, возле которой получал от Ткачука вннтовку. Прнставляет ее возле входа. Уходмт в лес. Перед тем, как совсем скрыться за деревьямн, поворачпвается к лагерю. Может быть, в его двнжешіях есть ііерешнтелыюсть? Может быть. Раздумье? Может быть. Но вот сделано последнее двнженне. Мороз новорачнвается спшюй к лагерю н нсчезает за деревьямн. Может, оп снова появіітся? Нет, пе гюявнлся. 14 шел но той же дороге, до которой не раз іі не два прнходнлось ходнть. Шел прнхрамывая, неуверепно п быстро. 14 іш вечерпне сумеркп, пн дорожная весеішяя распутнца пе моглн остаповнть его. Теперь он стонт в окруженнн полнцаев, держнт пршюднятымн вверх рукм. Два поллцая, обшарнвая его кармапы, докладывают стояіцему напротнв Каішу: — В карманах пусто. — За пазухой ішчего. — Куда шел? — спрашмвает Каші. — Вот к вам н шел. Вы же меня требовалн. — Так я тебе н іюверю. По какому делу шел? — Поверпувшнсь к одному нз полпцаев: — Цммбалюк! Скачн в район, везн рапорт: главного поймалл. — He поймалп — сам прншел, — поправляет Мороз. — Поймалн, поймалн! — вызверяется Канн. — Провелн акцшо м поймалн. Жпвого! Глядншь, теперь по медальке отко- лется. А как же? Главарь местной партазанской банды Алесь Мороз! В Сельце, оглядываясь по сторонам, в однн нз ворот проскальзывает тетка Татьяна. — Груша, а Груша! — зовет негромко она. Нз сарая выглядывает женіцнна. — Слышала? — радостно говорнт тетка Татьяпа. — Алесь Нвановнч сам прншел. В полнцню прншел. — Слава те господн! — крестнтся Груша. — Может, теперь выпустят хлопчнков. В лагере в штабную землянку вваліівается взводный Прокопенко н козыряет Селезневу, который сндлт, склоішвшнсь над картой. — Товарніц команднр, разрешлте обратнться! — Ну, что такое? — Этот хромой учнтель нсчез. — Как нсчез? — вскаклвает Селезнев. — Убег в деревню. — Как убег? Кто упустнл? Где часовой? Где дневалыіый? — Обманул всех н нсчез. — Ох, обормот! Это что же такое? Это же он всех выдаст. Где комнссар? — Я тут. В чем дело? — спрашнвает с порога Ткачук. — Ты слыхал? Учнтель убег. Теперь надо лагерь менять. Все связн насмарку! Всех команднров — ко мне! — Подождн, команднр, не горячнсь. Еіце может... — неуверенно говорнт Ткачук. — Что, может? Что еіце, может? Зажмут там, в полнцнн, н всех выдаст. Н подходы, н место базнровашія. Подішмать лагерь! — Погодн... — Чего годмть? Когда немцы нагрянут? 14 так обложнлн co всех сторон. — Да. Но все-такіі. He должен оп выдать. — Ах, не должегі! На какого же хрена оп тогда убегал? С какой такой целью? Ткачук молчлт. Двое полнцаев толкают Мороза через порог в полутемный амбар, где сндят, тесно сбнвшнсь в углу, ребята. — Алесь йваповнч! — в ужасе восклмцает Тнмка. — й вас тоже? й я с вамн, ребята. Вот так. — Как же вы? Почему не убежалн? — с сожалепнем говорнт Мнклашевпч. — Да вот, не сумел. Схватнлн н мепя. — Вот через тебя все! — говорнт Павлнк Бородмчу. Бородмч вшювато молчнт. — Ннчего, ребята, — говорнт Мороз, устранваясь подле. — Все правнлыю. Неудачно, правда, но правіілыю. Теперь уже не переделать. — Лучше бы мепя там убнлн, — в отчаяннн говорнт Павел. — Чем вас теперь... — Ой, а я рады! — воскляцает Смурный. — Тенерь я ішчего пе боюсь. С Алесем йвановнчем я нх не боюсь. Пусть убнвают. — й я рады, — говорнт Остап. — Но еслн бы вам удалось спастнсь, я бы еш,е больше был рады. Одші Бородяч замкнуто зло молчнт, бормоча про себя: «Еслм бы больше убнлн нх, н я был бы рад. A то чему радоваться: впятером — одного! Тоже радость мне...» — Что делать, ребяткн, пам прндется погнбнуть! — co вздохом говорнт Мороз. — Но мы погмбнем не зря. Мы нм показалн, что мы выше нх всесокрушаюіцей снлы. Мы не нспугалнсь, подпялнсь на борьбу. 14 пусть мы не много сделалн — мы подалн прнмер. Другме сделают больше. Скоро загремят сотіш машнн с мостов, полетят под откос поезда. А главное — подішмутся ліодн. Тысячн, сотші тысяч людей! Которых пе одолеть Гнтлеру co всей его сворой. Онн победят. А после победы вспомнят о нас. Поставят пам памятннк, ребяткн. Красмвый такой памятпнк — на всю окруіу 14 будут его убнрать цветамн... — Одішм бы глазом взглянуть на то времечко, — мечтателыіо говорнт Павлнк. — Ввдно, пам не прндется. Но увндят тысячн после нас... 14 будут вспомшіать пас. А мы... Что ж, жаль, маловато вот прожмлп. Но что такое много? Жпзпь человеческая все равно ішкак не соразмерна с вечностыо, н то лн пятнадцать лет, то лп шестьдесят — все равпо это не более чем мпювенне перед лнцом вечностн. Главное, как прожнть отпуіценный тебе срок. Мы, будем счнтать, прожмлм его славію. Хоть н маловато, по честно. Главпое — мы не покорнлмсь э гой хніцпой снле н до конца осталнсь людьмя. А это в наше трудное время — уже геромзм. Вот так, ребяткн... — А может, еіце спасемся?.. й не надо будет умнрать? — нерешнтелыю, топенькнм голосом, спрашнвает Тнмка. На шоссе уже совсем темпо. Медленно ндут Ткачук н Зыков. Два огонька от снгарет. Но вот сзадн нх освеіцает свет автомобнлыіых фар, очевндно, машнны, выскочмвшей нз-за поворота. Ткачук н Зыков уже не поворачнваются на этот свет, пх обгопяет газнк, с ветром проскакнвая мнмо. Но вдруг он замедляет ход н, свернув к краю дорогн, останавлнвается. Впередм раздается голос, обраіцеішый к Ткачуку: — Тнмох Тнтовнч! Ткачук что-то ворчнт, не убыстряя шага, а Зыков срывается с места н бежнт к машнне. Какой-то человек, стоя у машнны н прндержнвая открытой дверцу, говорнт: — Полезайте вовпутрь. Там свободно. й в человеке мы узнаем заведуюіцего районо Ксендзова. Зыков прлостапавлнвается, іюджндая Ткачука. — Что же это вы так задержалнсь? — обраіцается Ксепдзов к Ткачуку. — А я думал, вы давпо уже в городе. — Успеется в город, — бурчнт Ткачук. — Ну, залезайте, я подвезу. A то автобус уже прошел, сегодня больше не будет. Зыков пролезает вовнутрь газііка н усажнвается на лавке за спшюй шофера. Ткачук еіце медлмт, но вот н он, неуклюже хватаясь за спннкн сндеішй, втнскмвает свое грузное тело, н заведуюіднй районо, хлопнув дверцей, говорнт: — Поехалн. Машшіа рванула вперед. Пропеслнсь навстречу заборы, деревья, хаты какого-то поселка. Постороішлнсь, пропуская машнну, парень н девушка. Она заслоішла ладоныо глаза, a он смело н прямо посмотрел в яркнй свет фар. Машіша выскочнла на полевой простор, который сузнлся в ночн до нешнрокой ленты дорогн. Ксендзов, поверпувшнсь вполоборота, обраіцается к Ткачуку: — Зря вы там, за столом, насчет Мороза этого. Непродумаішо. — Что пепродуманно? — напрягается Ткачук. Ксепдзов, повернувішісь еіце больше: — Ну в самом деле, что оп такое совершнл? Убііл лн он хоть одного немца? — Нм одного. — Вот вйдйте! Н это его пе совсем уместпое застушійчество. Я бы даже сказал — безрассудіюе заступннчество. — He безрассудное! — обрезает его Ткачук нервным прерываюіцймся голосом. — Абсолютно безрассудное. Ну что, зэіцйтйл он кого? Я сам когда-то заннмался этнм делом й, знаете, особого лодвйга за этйм Морозом не внжу. — Потому что вы блязорукйй! Душевно блнзорукйй! — резко обрывает Ткачук. — Ну, возможно, блйзорукяй, — сіійсходйтелыю соглашается Ксепдзов. — Но й вы не очень-то дальнозоркяй. Ведь вы же когда-то подшісалй бумажку о плене Мороза. Н в обіцем сделалн нравйлыю. Подумайте, что бы получйлось, еслй бы каждый партнзан сдался в плен, мотнвнруя это какймп-то своймй прйнцйпамй?