КНІГІ ОНЛАЙН

Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

Анатоль Тарас

Выдавец: Харвест

Памер: 800с.

Мінск 2010

255.97 МБ

Соловьев С. М. «История России с древнейших времен». Книга V, с. 628
Иначе говоря, евреи «сами во всем виноваты» и вообще, поде­лом им.
Город Кричев с середины июня осаждали воеводы Шереметев и Щербатов с ертаульным полком.* Воеводы вели артиллерийский обстрел укреплений, вызвавший пожары и разрушения, дважды предпринимали штурм, но без успеха. Они писали царю:
«Град Кричев крепок, стоит на осыпи высокой, и ров глубок, и въезд и выезд один, а пищалей затинных и винтовочных в граде много... /Осаж­денные/ з немалым крыви своей пролитьем в голоде и великой нужде от­пор давали, у ноч на неприятеля, шкоды чынячи, выходили».
Видя столь досадное промедление, царь поручил Поклонскому (через несколько дней после его замечательного подвига в отноше­
* Кричев находится на правом берегу реки Сож. Сердцем его обороны яв­лялся замок, занимавший холм высотой 15 метров по отношению к уровню реки. От города его отделял ров глубиной 15 метров и шириной по верху 42 метра! За­мок имел 5 башен и мощные деревянные стены-клети, засыпанные внутри зем­лей. На стенах и в башнях имелось много огнестрельного оружия: пушки, штурмаки, кобылы, гаковницы и мушкеты.
нии могилевских евреев) убедить сдаться защитников Кричева. Видимо, пан Константин умел находить убедительные аргументы. Под воздействием его агитации в конце сентября Кричев сдался. За этот успех царь назначил Поклонского управляющим Кричева и всего Могилевского повета.
* *
Теперь, кроме Старого Быхова и Дубровно, в Поднепровье ос­тался непокоренным только Смоленск. Запущенные укрепления
в нем начали ремонтировать буквально за месяц до прихода мос­ковского войска. Руководил работами королевский инженер Банолиус, люди работали днем и ночью, даже воевода Обухович и ко­мендант, немецкий полковник Корф, клали дерн. Но разве мож­но за месяц починить то, к чему руки не прикасались 20 лет?
Смоленская стена была разделена на 18 участков, каждый из них обороняла определенная команда. Для этого требовалось около 2500 человек, остальные люди защищали 34 башни и составляли
подвижный резерв. Всего в городе было 8—9 тысяч бойцов. Как уже сказано, большей частью — ополченцы.
Осадные орудия крушили ворота, ломали стены. Жители насы­
пали позади стен валы, ставили на них срубы, заполненные глиной и камнями. В Вильно ничего конкретного про положение дел в Смоленске не знали и
Литвинскиевоины (гравюра середины XVII в.)
фактически предоста­вили его своей соб­ственной судьбе. Меж­ду тем осажденный го­род держался. Несмот­ря на беспрестанный обстрел, Корф сделал вылазку и выгнал мос­ковитов из окопов. Ог­нем с башен было унич­тожено несколько осадных батарей.
В ночь на 16 августа (26-го по новому сти­лю) состоялся штурм. Воеводы приняли такое решение потому, что накануне пушки разру­шили две башни и большой участок сте­ны, сбили много зубцов на стенах. Ратники бро­
сились к укреплениям с сотнями лестниц и во многих местах влез­ли наверх, но их везде сбросили. В одном месте, не имея уже ни камней, ни кипящей смолы, смоляне кинули на врагов два улья с пчелами и те загнали царских вояк назад в окоп.
Лишь в одном месте московиты захватили башню, втащили на нее две пушки и начали обстрел прилегавших участков стены. Од­нако по приказу Корфа к башне подкатили бочки с порохом и взорвали ее. Под обломками захватчики погибли.
Жестокий бой шел на земляном валу. Его исход решил внезап­ный удар в тыл московитов, который нанесли бердышники: они вылезли через подземный ход и ударили в спину. Так окончился 7-часовой штурм. Позже литовские источники утверждали, что «москвы» было убито 7 тысяч и ранено до 15 тысяч. Несомненно, эти цифры сильно преувеличены. Например, Алексей Михайло­вич, основываясь на докладах воевод, писал жене и сестрам:
«Наши ратные люди зело храбро приступали и на башню и на стену взошли, и бой был великий; и по грехам нашим под башню польские люди подкатили порох и наши ратные люди сошли со стены многие, а иных по­рохом опалило; литовских людей убито больше двухсот человек, а наших ратных людей убито с триста человек да ранено с тысячу».
Хотя воеводы и занижали свои потери, но все же не в 35 раз. А вот у защитников после штурма уже не осталось никаких резер­вов. Стены в нескольких местах имели большие проломы. Пороха было максимум на один день активного огня. К тому же пришла весть о разгроме Радзивилла у Шепелевич. Все надежды на помощь исчезли. В гарнизоне началось пьянство, пошли упаднические разговоры. Ратники, отчаявшись дождаться помощи от великого гетмана, отказывались идти на стены, не хотели ремонтировать укрепления.
К огромной радости царя, через три с половиной недели после отражения штурма (10 сентября н. ст.) воевода Обухович и полков­ник Корф сами начали у стен Смоленска переговоры о почетной капитуляции. Несмотря на это, Алексей Михайлович готовился к новому штурму. Из Вязьмы привезли 4 огромных голландских осадных орудия (пищали).
Смоленск был сдан 23 сентября. Воевода Обухович, комендант Корф, шляхтичи и часть немецких наемников положили перед царем знамена, а затем ушли в сторону Орши. Но большинство защитников осталось, дав присягу царю о «вечной службе». Среди них были ротмистры Бака, Воронец, Дзенисович и Станкевич, ос­тальная часть немцев-наемников, смоленские пушкари, многие гайдуки (шляхетские слуги, аналог московских «боевых холопов») и почти все мешане. Всех их Алексей Михайлович угостил в своем
шатре, но потом велел на всякий случай отправить немцев и гай­дуков в Москву.
Зато с местными евреями он обошелся безжалостно: их всех со­брали и потребовали креститься. Тех немногих (несколько десят­ков), кто принял православие, оставили в живых, остальных (не­сколько сотен, включая маленьких детей при родителях) заперли в деревянных домах и сожгли.
По случаю сдачи Смоленска царь 24 сентября закатил грандиоз­ный пир на четыре дня и отправился домой. Он уехал 5 октября.
* * *
После Смоленска пришла очередь Дубровно.* Еще в конце июля в этот повет пришли царские войска: «повоевали и села и деревни пожгли, и полон многий поимели», но взять город с ходу им не удалось. Дубровно обороняли, в основном, местные ополченцы, литвины и евреи, профессиональные воины составляли менее тре­ти от обшей численности защитников:
«Мешан де хорунг /хоругвей/ з десять, жидов хорунг з десять, казаков две хорунги, желдаковдве хорунги ж, венгров хорунга, гайдуков две хорунги ж».
Осажденные вели прицельный огонь с городских валов, делали успешные вылазки. Поначалу город осаждал князь Куракин. Он доложил царю:
«Выходили из города Дубровналитовские конные и многие пешиелюди с знамени и снаряды. У них с теми литовскими людьми был бой. В том бою государевы ратные люди литовских людей многих побили и в город вогна­ли, а Дубровенский уезд повоевали, села и деревни пожгли и в полон много поймали».
Царь Куракина похвалил, однако отозвал в Смоленск, вместо него к Дубровно пришел князь Я.К. Черкасский с войском. Желая избежать больших потерь в своем войске, он избегал штурма, сде­лав ставку на блокаду, артиллерийский обстрел и переговоры. На­против замка был сооружен земляной городок, где разместились войска. Из Смоленска по Днепру прибыли осадные орудия:
«Две пищали галанские /голландские/, да русского литья пищаль Со­ловей-ядро, пищаль Девик, да к тем же пищалям по 100 ядер, зелья ручно­го, на нарядные мехи 500 аршин холста, на пыжи 10 пуд пеньки».
Но орудийный огонь существенных результатов не дал. Тогда 5 октября к городскому валу подошли двое парламентеров — шлях­
* Город на Днепре, в месте впадения в него рек Дубровенка и Свинка, в юговосточной части нынешней Витебской области.
тич Василий Лавринов и мещанин Марк Сидорский: уговаривать сдаться «на царскую милость». В ответ осажденные «Василия убили из пищали до смерти, а мещанин Марка побежал». Вечером того же дня дубровчане совершили очередную удачную вылазку.
Но помощи от гетмана Радзивилла по-прежнему не было, запа­сы продовольствия подходили к концу, тогда как 6 октября к Чер­касскому пришел отряд от князя А.Н. Трубецкого. Пришлось го­родничему Храповицкому начать 11 октября переговоры. Насле­дующий день он сдал город.
Разгневанный их упорным сопротивлением, царь повелел:
«Как город Дубровна здастца и челом добьет, шляхты лутчие выбрав, прислать к... государю... а достальную шляхту велеть посылать на Тулу, а мещан и уездных людей роздать ратным людям семьями, а город Дубров­ку выжечь».
Так и было сделано. Воеводы отправили к царю под Смоленск шляхтичей, венгерскую пехоту, ротмистра сотни гайдуков и 30 се­мей мешан, остальных отдали ратникам — в рабы.* После вывода всех жителей, город 17 октября подожгли, дождались, пока он сго­рит дотла, и пошли дальше.
Та же судьба вскоре постигла Витебск. Еще в июне, узнав о ка­питуляции Невеля, сюда съехались шляхтичи из окрестных пове­тов. Они стали готовить город к обороне, успели обнести его валом и палисадом. Оборону возглавили городничий Степан Петрович и шляхтич Война-Есеницкий.
В середине августа 1654 года к городу подошло войско Василия Петровича Шереметева, а через несколько дней прибыли и каза­ки от Золотаренко во главе с его братом Василием. Их общая чис­ленность составила около 15 тысяч человек. Началась осада.
Периметр укреплений каменного Верхнего замка (8 башен с тре­мя воротами) составлял 353 сажени (753 м), деревянного Нижне­го замка (12 башен с тремя воротами) — 432 сажени (922 м). В го­роде и в замках находились до 10 тысяч человек, в том числе около тысячи конной шляхты, восемь сотен конных мешан, две тысячи жолнеров, две сотни драгун, пушкари. Но основную массу защит­ников Витебска представляли обычные горожане (мешане), воору­женные холодным оружием.
* Российские историки очень не любят употреблять этот термин и предпо­читают го ворить о «крепости ых» и «дворовых». М ежду тем плен н и ков и з Д убровно отдавали завоевателям в собственность, подобно вещам, лишив всех средств к существованию. Землю они не обрабатывали. Их превратили именно в рабов, жизнь которых всецело (в том числе физически) отныне всецело зависела от при­хотей владельцев.
План замка в Витебске (середина XVII в.)