КНІГІ ОНЛАЙН

Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

Анатоль Тарас

Выдавец: Харвест

Памер: 800с.

Мінск 2010

255.97 МБ

$ * 4:
Входе кровопролитных столкновений в 1652—53 гг. с обеих сто­рон наблюдалось чрезвычайное ожесточение. Фактически шло непрерывное истребление гражданского населения. К концу вой­ны Украина оказалась совершенно разорена, население сильно сократилось. Достаточно сказать, что за пять лет «хмельничины» казаки и гайдамаки уничтожили более 30 тысяч одних только ев­реев. Шляхты, духовенства и мешан (горожан) в сражениях и по­громах погибло не меньше. Крестьян ежегодно противники от­правляли на тот свет десятками тысяч.
Например, в городе Владимире-Волынском к 1654 году из 927 домов осталось 15; в Киеве с пригородами из 4731 дома к 1653 году осталось 540 домов; в Луцке уцелело 14 домов; целый ряд сел был уничтожен совершенно. Однако, пусть методом кровавой бойни, война решила часть проблем. Людей опять стало мало, а пустую­щих земель — много. Православная церковь полностью восторже­ствовала в левобережной Украине; евреи, униаты и католики ис­чезли там на два столетия, на правом берегу — изрядно сократи­лись числом.
Глава 3
ВОЙНА МОСКВЫ С РЕЧЬЮ посполитой в 1654—1656 гг.
ПЕРЕЯСЛАВСКАЯ РАДА (1654 г.)
В этот момент в украинские дела решила, наконец, вмешаться Москва. Осенью 1653 года в Москве был созван Земский собор. В ответ на прежние и новые обращения гетмана, Собор постановил принять «Богдана Хмельницкого и все Войско Запорожское с го­родами и землями их» под «высокую царскую руку». Царь Алексей Михайлович при закрытии заседания 1 октября заявил, что он бу­дет воевать с королем Речи Посполитой, если тот станет удержи­вать казаков силой.
9 октября из Москвы к казакам отправилось великое посольство: бояре Василий Бутурлин и Артамон Матвеев, окольничий Иван Алферов, думный дьяк Ларион Лопухин. При них были стольни­ки, дворяне, стряпчие, толмачи и охрана — двести стрельцов.
31 декабря посольство прибыло в Переяслав. Незадолго до это­го Хмельницкий разослал во все казацкие полки универсал с ука­занием прибыть на великую раду представителям казачества, ме­щан (горожан), духовенства и православной шляхты. Выборные от них должны были приехать в начале января 1654 года.
Вечером 7 января Хмельницкий тайно встретился с Бутурлиным и обсудил с ним условия договора. Утром 8 января (18 нового сти­ля) он провел совещание с казацкими старшинами, на котором сообщил о своем решении пойти в подчинение царю. Хотя далеко не все одобряли этот шаг, опасаясь потерять свои кровью добытые привилегии, никто открыто не выступил против.
После этого собрались на майдане несколько сотен человек, ста­ли кругом. В середину вышел Хмельницкий, вместе с ним судьи, полковники, есаулы и писарь. Гетман произнес речь:
«Паны полковники, есаулы, сотники, все Войско Запорожское и все православные христиане! Ведомо вам всем, как Бог освободил нас из рук
врагов, гонящих церковь Божию и озлобляющих все христианство наше­го восточного православия. Вот уже шесть лет живем мы без государя, в беспрестанных бранях и кровопролитиях с гонителями и врагами наши­ми, хотящими искоренить церковь Божию, дабы имя русское не помянулось в земле нашей, что уже очень нам всем наскучило, и видим, что нельзя нам жить больше без царя.
Для этого собрали мы Раду, явную всему народу, чтоб вы с нами выбра­ли себе государя из четырех, кого хотите: первый царь турецкий, который много раз через послов своих призывал нас под свою власть; второй — хан крымский; третий — король польский, который, если захотим, и теперь нас еще в прежнюю ласку принять может; четвертый есть православный великой Руси государь царь и великий князь Алексей Михайлович, всея Руси самодержец восточный, которого мы уже шесть лет беспрестанными моленьями нашими себе просим. Тут которого хотите выбирайте!»
При такой постановке вопроса ответ на него был предрешен. Толпа закричала:
«Водим под царя восточного православного! Лучше в своей благочести­вой вере умереть, нежели ненавистнику Христову, поганину достаться!»
Затем Бутурлин, Хмельницкий и вся казацкая старшина просле­довали в городскую церковь, чтобы скрепить это решение своей присягой. Тут не обошлось без конфликта. Привыкший к шляхет­ским вольностям Хмельницкий подошел к Бутурлину и сказал:
«Тебе бы, боярину Василью Васильевичу с товарищами, присягнуть за государя, чтоб ему нас польскому королю не выдавать, за нас стоять и воль­ностей не нарушать: кто был шляхтич или казак, или мешанин, и какие маетности у себя имел, тому бы всему быть по-прежнему и пожаловал бы великий государь, велел дать нам грамоты на наши маетности».
Но Бутурлин, шокированный тем, что гетман считает себя не холопом, а партнером самого царя-батюшки, решительно отказал­ся обещать, а уж тем более присягать от имени государя. В его го­лове такое святотатство просто не укладывалось. Бутурлин ответил:
«За великого государя присягать никогда не бывало и вперед не будет, тебе, гетману, и говорить об этом непристойно, потому что всякий поддан­ный повинен присягнуть своему государю, и вы бы, как начали великому государю служить и о чем били челом, так бы и совершили и присягнули бы великому государю по евангельской заповеди без всякого сомнения, а великий государь вольностей у вас не отнимает и маетностями каждому велит владеть по-прежнему».
Хмельницкий в гневе покинул церковь и отправился советовать­ся со старшинами. Те сильно возмущались, но понимали, что в
данный момент союз с Москвой им нужен больше, чем Москве — с ними. Пришлось гетману, полковникам и прочим начальникам вернуться в церковь и присягнуть. После этого Бутурлин вручил Хмельницкому присланные царем знаки гетманской власти — знамя, бунчук, соболью шапку и шубу. На следующий день прися­гали сотники, есаулы, простые казаки, мещане.
В феврале Бутурлин вернулся в Москву, куда вскоре приехали и послы от казаков. Царь подтвердил им привилегии Войска Запо­рожского и утвердил статьи, представленные Хмельницким. Было установлено, что казацкий реестр в московской службе составит 60 тысяч человек; после смерти Хмельницкого казаки будут иметь
Казацкий полковник
право свободно избрать его преемника. Самому Хмель­ницкому царь пожаловал го­род Гадяч с окрестными воло­стями и имениями, которые должны были затем перехо­дить к его преемникам на по­сту гетмана.
Таким образом, почти все предложения Хмельницкого были приняты. Но гетману не удалось добиться согласия царя сохранить за ним право на самостоятельные дипло­матические отношения; ему не запрещалось принимать послов «в добрых делах», при условии немедленного ин­формирования Москвы об этих посольствах, но с турец­ким султаном, крымским ха­ном и королем Речи Поспо­литой самовольно вести пе­реговоры было категоричес­ки запрещено. Кроме того, было сказано, что налоги бу­дут впредь собирать москов­ские дьяки,а в ряде городов разместятся московские гар­низоны во главе с воеводами.
Между тем казаки подня­лись на восстание подлозун­
гом уравнения в правах со
шляхтой Речи Посполитой. Вдобавок, казацкая старшина стреми­лась к государственной автономии. Теперь же они превратились в подданных самодержавного монарха. Правда, в условиях тогдаш­ней нестабильности московское правительство не стало сразу по­кушаться на привилегии казачества и лишь постепенно усилива­ло власть своих воевод в Украине.
* * $
Позже условия Переяславского договора стали предметом спо­ра между историками. Само по себе содержание их любопытно, но основной темы нашей книги касается только косвенно. Разнобой мнений во многом вызван тем, что оригинальные документы дав­но утеряны, сохранились лишь неточные копии и переводы. Все же специально подчеркну, что в текстах всех сохранившихся докумен­тов ни разу не встречаются термины «Украина» или «Малороссия». Речь везде идет лишь о том, что гетман Войска Запорожского про­сит царя принять его и казацкое войско под свое покровительство. Так, в постановлении Земского собора сказано:
«А о гетмане о Богдане Хмельницком и о всем Войске Запорожском бояре и думные люди приговорили, чтоб великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович всея Руси изволил того гетмана Богдана Хмельницкого и все Войско Запорожское з городами их и з землями при­нять под свою государскую высокую руку».
<• Под стягом России: Сборник архивных документов». М., 1992, с. 44
В другом документе говорится:
«Мы, Богдан Хмельницкий, гетман Войска Запорожского, и все Войс­ко Запорожское за милость неизреченную вашему царскому величеству паки и паки до лица земли низко челом бьем».
Там же, с. 47
Следовательно, в январе 1654 года речь шла вовсе не об Украи­не (Малороссии) в целом, и даже не о воеводствах Киевском или Брацлавском. Фигурировали только гетман и Войско Запорож­ское, а также подконтрольные им области! Сами же запорожские казаки присягу Алексею Михайловичу не давали («крест его цар­скому величеству не целовали»).
Подтверждением тому, что Переяславская рада не решала во­прос о «соединении Украины с Россией» — несмотря на все заяв­ления об этом «ангажированных» историков — может служить по­зиция Турции.
Напомним, что по договору 1651 года Хмельницкий от имени Войска Запорожского признал себя и все казачье войско вассала­ми султана. Исходя из этого факта, власти в Стамбуле в течение 30 лет считали левобережную Украину, атакже Киев и некоторые рай-
оны по правому берегу Днепра частью Османской империи. Более того, возмущенный тем, что московские воеводы и дьяки хозяйни­чают в его землях, султан Махмед IV начал в 1676 году войну с Москвой за Украину. Он жаждал восстановить попранную спра­ведливость.
Однако так называемые Чигиринские походы турецких войск в 1677—78 годах завершились поражением турок. Пришлось султа­ну заключить в 1681 году Бахчисарайский договор, по которому он отказался в пользу Москвы от спорных земель.
ВТОРЖЕНИЕ МОСКВЫ В РЕЧЬ ПОСПОЛИТУЮ (1654 г.)
Подготовка к воине
Заключая союз с Хмельницким, царь и бояре понимали, что это неминуемо приведет к вооруженному конфликту с Речью Посполитой. Но казацкая война показала слабость Республики Обоих Народов и потому в Москве решили: пора! Царь Алексей мечтал присоединить не только левобережную Украину и Киев, но и все те земли Великого княжества Литовского, которые за­воевывали в XV-XVI веках московские государи Иван III, Васи­лий III, Иван IV.