КНІГІ ОНЛАЙН

Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

Анатоль Тарас

Выдавец: Харвест

Памер: 800с.

Мінск 2010

255.97 МБ

Подготовку к войне он начал еше летом 1653 года. В конце июня царь устроил смотрсвоим войскам наДевичьем поле. Тогдаже дум­ный дьяк зачитал его обращение к ратникам и воеводам с призы­вом готовиться к военным действиям. Наконец, 23 октября 1653 года Алексей Михайлович торжественно объявил в Успенс­ком соборе Кремля о своем желании начать войну:
«Мы, великий государь, положа упование на Бога, приговорили и из­волили идти на недруга своего, польского Короля».
Эти факты убедительно доказывают, что дело было вовсе не в «защите» Украины или «освобождении» Беларуси, как о том все­гда твердили и монархические, и коммунистические авторы.
Тем же октябрем царь отправил в Голландию подьячего Голови­на, который купил там 20 тысяч мушкетов, 30 тысяч пудов пороха, несколько осадных орудий, многосвинцаи, крометого, привез два десятка голландских наемников-инструкторов. В Швеции удалось купить еше 20 тысяч мушкетов, несколько тысяч замков для кара­бинов и пистолетов, комплекты лат.
Правительство снаряжало три армии. Одна из них формирова­лась в Новгороде и Пскове и насчитывала, по разным источникам, 670
Царь Алексей М ихайлович
от 15 до 25 тысяч человек. Ею командовали бояре Василий Петрович Шереметев и Афа­насий Ордин-Нашекин. Этой группе войск предписыва­лось наступать на Невель — Витебск — Полоцк.
Центральная группировка (около 42 тысяч человек) формировалась в Москве, ее возглавляли князья Яков Черкасский, Никита Одоевс­кий, Михаил Тёмкин-Рос­товский, а общее руководство осуществлял сам царь.* Ее главной целью был захват Смоленска.
Базой формирования тре­тьей группы войск (18 тысяч человек) стал Брянск. Здесь командовал князь Алексей Никитич Трубецкой, которо­му подчинялись воеводы Долгорукий, Куракин и Пожарский. Она должна была нанести удар в направлении Рославль — Мстиславль — Борисов.
Таки образом, армия вторжения насчитывала в обшей сложно­сти 80—85 тысяч человек, а вместе с казаками Хмельницкого — до 100 тысяч. Районом действий украинских казаков был определен бассейн Сожа и Днепра по направлению Гомель — Пропойск — Старый Быхов — Могилев.
С учетом густой сети рек в местах будущих сражений, москов­ские власти заранее позаботились о строительстве речных судов (байдар, челнов и стругов) в Брянске. Они предназначались для доставки войск, вооружения и продовольствия.
В Вильно и Кракове знали обо всем этом. Уже осенью 1653 года в приграничных поветах шляхта на своих сеймиках рассмотрела вопросы организации обороны. Решили, что в случае объявления «посполитого рушения» от каждых трех служб (хозяйств) будет выставлен один пехотинец, вооруженный мушкетом либо рушницей (аркебузой), с запасом олова, пороха и провианта на 4 недели.
* ЧеркаскийЯковКуденетович(умерв 1666) —выходец из Кабарды, его му­сульманское имя Урускан-мурза. Приехал в Москву и крестился в 1624. С 1625 стольник, с 1645 боярин. В 1649—1650 возглавлял Стрелецкий приказ.
При этом ополченцы приграничных поветов должны были дей­
ствовать вместе с отрядами шляхты, атакже вооруженных горожан, в составе своих территориальных формирований.
С опозданием, новее же начался ремонт укреплений в ряде при­граничных замков и крепостей, была увеличена численность гар­низонов. Для финансирования подготовки к войне приграничных городов сейм Речи Посполитой весной 1654 года освободил их на 4 года от уплаты налогов.
16 февраля 1654 года канцлер ВКЛ Альбрехт Станислав Радзивилл издал универсал, согласно которому все наемные войска и хоругви «посполитого рушения» (кроме ополченцев пригранич­ных поветов) должны были собраться летом в полевом лагере под Оршей.
Однако эти и другие меры, как вскоре выяснилось, оказались совершенно недостаточными для отражения массированной аг­рессии. Главное, в казне княжества не было денег, чтобы нанять больше самых боеспособных войск — немецкой и венгерской пе­хоты. Да и «посполитое рушение» собиралось в Орше очень мед­ленно. К началу военных действий общая численность вооружен-
Походный порядок московского войска
£
ных сил Литвы, включая гар­низоны всех замков и горо­дов, составила примерно 20 тысяч человек — в пять раз меньше сил московского царя и казаков!
Между тем уже Т1 февраля 1654 года из Москвы в сторо­ну Смоленска отправился по зимнему пути «наряд» (осад­ная артиллерия) под коман­дованием боярина Долмато­ва-Карпова. Канцлер А.С. Радзивилл 1 апреля получил в Вильно письмо от смолен­ского воеводы Филиппа Ка­зимира Обуховича с сообще­нием о том, что его люди сво­ими глазами видели то, как из Москвы тянут к Вязьме «гарматы велизарной ваги» /пуш­ки огромной тяжести/.
Через два месяца, 26 апреля ушел к Брянску князь А. Н. Тру­бецкой с частью войск.
Можайский кремль
Главные силы начали движение от Москвы к литовской грани­це 15мая 1654 г. В первый день выступил Передовой полк воевод Никиты Одоевского, Федора Хворостина и Дмитрия Львова; 16 мая — Ертаульный полк Василия Шереметева и Тимофея Щерба­това; 17 мая — Большой полк Якова Черкасского и Сторожевой Михаила Тёмкина-Ростовского. 18 мая с арьергардом (Государев полк, два стрелецких полка) выехал сам царь со своей свитой и думными боярами.
В Москве все эти дни звонили колокола. Вдоль улиц стояло духо­венство и кропило ратников освященной водой. Надесятки верстпо Смоленской дороге растянулась вереница конных и пеших войск, повозок с амуницией и продовольствием, упряжек с пушками.
Царь спешил. 26 мая, по прибытии в Можайск, Алексей Михай­лович написал жене и сестрам:
«Из Можайска пойдем 28 числа, а спешю, государыни мои, для тово, что, сказывают людей в Смоленске и около Смоленска нет никово, чтоб поскорее его захватить».
Царь и бояре надеялись, что православная часть населения ВКЛ не только не станет воевать за короля Яна II Казимира, но и под­держит московитов с оружием в руках (католики, униаты, евреи и татары в расчет не принимались). В своих грамотах, засылавших­ся в Литву с «верными людьми», царь призывал:
«Прежде нашего царского пришествия разделение с поляками сотвори­те, как верою, так и чином... и каждый против супостат Божиих да воору­жается. Которые добровольно прежде нашего государского пришествия известны и верным нам учинятся, о тех мы в войск заказ учинили крепкий, да сохранены будут их домы и достояние от воинского разорения».
И действительно, значительная часть православного населения приграничных поветов поначалу приветствовала московитов, осо­бенно крестьяне. Подобно новгородской «черни» при Иване III,
22. Зак. 1846.
673
они наивно полагали, что православный московский царь избавит их от необходимости работать на панов и шляхту. Им даже в голо­ву не приходило, что уже существует письменный план «роздали» крестьян, мещан и ремесленников московским боярам, дворянам и монастырям для превращения в крепостных и дворовых.*
Кампания в Литве в 1654 году
Сторожевой полк 1 июня подошел к крепости Белая, которая сдалась без сопротивления.
Едва отряд вяземских «охочих людей» показался перед Дорого­бужем, как маленький литовский гарнизон ушел оттуда в Смо­ленск, а посадские люди 3 июня сдали город без боя.
11	июня воеводе В.П. Шереметеву сдался Невель, даже не пыта­ясь обороняться.
В середине июня главные силы московитов вышли из Дорого­бужа к Смоленску, до которого осталось 70 верст. Только тогда на Варшавском сейме виленский воевода Януш Радзивилл 18 июня был назначен великим гетманом Литвы. Прямо с сейма он поехал к Орше, где собирались войска в соответствии с универсалом от 16 февраля.
К 1 -му июля в его войске состояло 11.261 человек, но боеспособ­ность многих из них оставляла желать лучшего. Так, 20 июля Рад­зивилл отправил из Оршанского лагеря письмо королю, в котором сообщал, что у него лишь 4 тысячи жолнеров, остальные — не­сколько тысяч ополченцев и шляхты в поветовых хоругвях — мало на что способны. К тому же «раненых или порезанных людей и коней очень много и редко кто из них не шатается». Полевых пу­шек мало, не хватает пороха, ядер и пыжей. Гетман грустно ирони­зировал:
«Что тут делать? Четыре тысячи на куски рвать да идти на помощь? Или Литву защищать?... Только на Господа Бога надеемся, пустьон нас спасает». Все же гетман пытался, как мог, оказывать сопротивление. В том же письме он сообщил, что поручик Липницкий с четырьмя рота­ми пехоты наднях разбил два отряда московских ратников числен­ностью в 600 человек и в 300, после чего отступил с минимальны­ми потерями:
«Наши навалили множество трупов, захватили 5 знамен и, повоевав с не­приятелем более трех часов, наконец отступили. Неприятель не имел
* Отметим в данной связи факт, неизвестный широкому кругу современных читателей: крестьяне и шляхетская прислуга в Литве и Польше были в то время свободными людьми. Феодалам принадлежала земля, но не люди, жившие на этой земле. В отличие от Московии, никто не имел права их продавать и покупать, менять, дарить, а тем более — безнаказанно истязать и убивать.
столько духа, чтобы идти вслед, только стрелял из луков, боясь хоть на шаг отступить от своей пехо­ты и пушек»...
А под Смоленском уже стояла вся царская армия. 25 июня на под­ходе к городу, возле реки Колодная, ее передовой полк был внезапно ата­кован. Это полковник Корф сделал вылазку из Смоленска, пытаясь своим маленьким отря­дом (400 конников, 200 пехотинцев) задержать лавину. Но, потеряв не­сколько десятков смель­чаков, он вернулся за
Московский драгун (середина XVII в.)
городские стены.
На следующий день Передовой полк воеводы Одоевского стал лагерем на берегу Днепра возле самого Смоленска, а 28 июня не­далеко от города разместилась ставка царя, которую 5 июля пере­несли поближе, на Девичью гору.
1 июля Януш Радзивилл отправил к Смоленску обер-лейтенан­та, немца Германа Ганского (настоящая его фамилия была Ганскопф), с отрядом в полторы тысячи человек. Тот ночью перешел реку по мосту недалеко от города и внезапно атаковал лагерь Пе­редового полка у Богдановой Околицы. Ганский «несколько сотен врагов положил, а своих и трехдесятков не потерял», захватил мно­го трофеев и пленных, после чего вернулся к Орше. Впрочем, кан­цлер Альбрехт Радзивилл позже отметил в своем дневнике, что ему повезло, так как московиты были сильно пьяны.