КНІГІ ОНЛАЙН
Пошук сярод кніг, што прайшлі індэксацыю гуглам. Некаторыя кнігі гугл не знаходзіць
Наша жйзнь в Шацке все время была связана с работой отчймэ. Коломяец вечно в разьездах по району, а, как йзвестно, районы Червеня былй очень лесйстые, так же, как й Шацк. Последнюю банду «зеленых» лйквйдйровалй в 1923 году, но остэлйсь мелкне группы бандйтов, которые еше грабйлй крестьян, насйловалй женшйн, поджйгэлй хутора, убйвалй мужйков. Вспомйнэю каклошадь прйвезла убйтого бандйтамй нашего кооператора, которого хороншій с почестямй. Коломйец ходйл в кожаной тужурке, всегда ймел прн себе наган. Мать работала в райженотделе председателем. К нам домой часто прйходйлй женшйны, задйралй юбкй м показывалй побой свойх мужей, просйлй зашйтйть йх, вмешаться й как-лйбо наказать мужлков. Чаіце всего 6йлй жен в пьяном вйде, а потом клялйсь матерн, что это в последнйй раз. В середйне местечка большая плошадь, которая по воскресеньям являлась базаром. Месят грязь непроходймую вместе с конскйм навозом, а оттого, что базар внйзу, co всех сторон стекает вода к центру. Там стойт яшйк, покосйвшййся на бок, к нему наверх ведут трй ступенькн. Это трйбуна, на которую входйт Коломяец й делает доклад о международном положенйй, связывая его с какйм-лйбо советскйм праздннком. Рядом стоят несколько работнйков райкома й РРІКа, остальные слушателн — мужйкй, которые вынуждены слушать, потому что блйзко стоят йх повозкй. Чуть подальше нйкто не обрашает внйманйя, что делается в середйне базара. На этот раз Коломйец говорйт о забастовке шотландскмх горняков, которым международный пролетарйат должен помочь сбором средств, чтобы отправмть йх в Шотлэндйю. — Где гэтая Шотлэндйя? — спрашйвает одйн мужйк у другого. — Што ён там гаворыць? Другой отвечает: — Гаворыць пра нейкіх шапланцкіх гаўнюкоў. Будучй комйссаром Оренбургского военного госпнталя, Коломнец йногда делал доклады о международном положенйй ходячнм больным красноармейцам, тогда это было важным, очевйдно, й нужным, особенно в армйй — такова обязанность всех комйссаров. А вот здесь, в Шацке, к кому был обрашен его доклад, сейчас трудно понять. Мать работала сестрой мйлосердйя в Оренбургском военном госпмтале, прйнесла оттуда тафозную вошь, й я стал жертвой страшной на то время болезнй — сыпного тафа. Как рассказывала моя мать, что я уже остывал, находясь дома одйн к прйходу матерй. Слава Богу, что мать уже знала, как оказать срочную помоіць больному, — грела воду й обкладывала бутылкамм й горячймч кнрпнчамн почтй умершего младшего сына. В Шацке мы прожйлй трй года. Этот перйод особенно хорошо запомнйлся еше й тем, что школа-семйлетка являлась центром культуры. Стэвйлйсь спектаклн сйлдмй педагогов й старшйх школьнйков, 6ылй органйзованы разлйчные кружкя. Фчзкультура увлекала молодежь, спорт прйзнавался вредным явленнем, так как служйл не всему обшеству, а лйшь только одйночкам для рекордов, что было характерным для буржуазных стран. Бокс был запрешен. Белорусскйй язык был повсеместно родным. Еврейское населенйе в местечках пользовалось белорусскнм языком как обшйм, понятным в делах й торговле. В Шацком Нардоме часто ставйлйсь концерты эстрадных групповых коллектнвов Мйнска. Прйвозйлй кйнопередвйжку с дйнамо-машйной, так как электрйчества в Шацке в те годы не было. Пйонеры крутнлй колесо дйнамо по очередй, а свет на экране то загорался, то угасал. Помню, как я на обратной стороне обоев пйсэл длйнные лозунга цветнымй чернйламй (половйна буквы краснымй, половйна сйнймй). У сцены сбоку стоял черный рояль, а учйтельнйца пенйя йграла, сопровождая немые фйльмы, подбйрая каламбуры соответственно двйженйю коннйцы йлй штормяшего моря. Большйм празднйком для Шацка был прйезд передвйжного театра под руководством Голубка. He хватало ламп в Нардоме. Голубок обратнлся к шацкому раввйну за содействйем й получнл нужное колйчество ламп большого размера. В Шацке было две сйнэгогй й одна церковь. Две деревнй прймыкалй к местечку с обейх сторон, так что зрйтелей хватало. Театр дал два спектакля: комедйю «Суд» й драму «Ганка». Перед каждым спектаклем выходнл на сцену Голубок в белорусском костюме, говорйл недолго, но так красмво подбнрая слова, убедйтельно повышая голос, заканчйвал всегда здравйцей в честь белорусского театра. Вторым отделенмем был дан концерт, который свойм веселым дйнэмйчным танцем «Лявонйхэ» возвраіцал зрйтелям хорошее настроенйе, особенно после драмы «Ганка». Два дня в Шацке царйло ожйвленйе, все желалй встретйться с Голубком до спектакля, й нйкому не было отказано — Голубок был рад всем, кто обрашался к нему за советом, да й просто поговорйть о театре, о драмкружке, о том, как получйть пьесу у Голубка йз его драм й комедйй. Пйонерская органйзацйя Шацка прйобрела наконец горн н барабан. Нйкто не умел трубйть «Зарю», а меня дернуло научнться трубйть первому. Я без конца трубйл так, что пожарная дружйна обратйлась к Коломййцу запретмть тревожйть пожарных. Прйшлось спускаться в глубокйй подвал й там разучйвать «Зарю». Я много рмсовал для школы, для уроков прйродоведенйя. Реставрйровал географйческйе подвесные карты. Помню свою первую срйсованную копйю с репродукцйй картаны Прянйшннкова «Порожняком». Зйма, четыре лошадй рысцой как будто тянут вглубь картнны санй, а на последнйх санях, скорчйвшйсь от холода, с шарфом на шее, co стопкой кнйг едет студент. Я сделал свою надпйсь «В город за хлебом». Вернулся домой йз райкома Коломйец й задал мне такого трепака, что я запомннл этот случай на всю жнзнь. — Как тебе не стыдно! Ты пйонер й не знаешь, что деревня кормйт хлебом город, а не наоборот! Вйдйшь, кругом Шацка ржаные поля? Да разве ты не вйдйшь водяную мельнйцу, здесь в Шацке, на реке Шачй? Ты каждый день ходйшь по дамбе мнмо мельнйцы, где мужйкй на свойх конях прйвезлй зерно молоть на муку. Смешно сейчас вспомйнэть этот случай, где Коломйец был прав тогда безусловно. Коломнйца арестовалй в 1927 году н расстрелялн как правого уклонйста, оппортуннста с партнйным стажем с 1917 года. А дожйвй он до нашйх дней, когда деревня давно не выпекает свой хлеб — разучйлась... Город сегодня снабжает деревню хлебом — печеным хлебом. В связй с лйквіідацйей Шацка как районного центра Коломнйца переводят в Логойск, где он продолжает работать в райкоме парійй йнструктором, а мать работает в районной больняце медсестрой, как й в городе Червене. В 1927 году мать забйрает нас с братом в Мйнск, где устронлась работать в больняце по улмце Ленйнской. Жйвем в полуподвальной комнате в скверных условяях. Прй нэпе было трудно матерй заработать денег, чтобы одной обучать детей, поэтому Валентан пошел работать в Белкоопсоюз на печатной машйне-ротаторе, а я поступйл в профтехшколу стройтелей в малярно-жйвопйсный цех с трехлетнйм обученйем — меня прйвлекало слово жйвопйсный цех. На втором полугодйй первого курса я уже не красял полы, стены й крышя, а рясовал трафареты бордюров, розеток, роспйсй потолков й стены ймйтаровал под разные породы дерева. Вместо трех лет обученйя я решял после двух лет поступать в Вйтебскйй художественный технякум. Благодаря успешному обученйю в профтехшколе я получаю 7-й разряд рабочего маляра-жнвопйсца. Все лето 1929 года я й мой товаряш Шнмановнч, с которым решнлн поступать в Художественный технйкум, красям дом Якуба Коласа. На эту работу нас выбрал Александр Дмйтрневнч Каменскнй, братжены Я. Коласа. Красйм двухэтажный йз тесаного бревна дом снаружй й внутрй. В это же время Азгур лепйт бюст Якуба Коласа — это одйн йз первых его бюстов. Азгур вылепнл также й бюст Янкй Купалы. Эта два бюста былй установлены в круглых няшах на фасаде первого БДТ вместо Пушкйна й Гоголя. Бюсты былй выполнены в тонйрованном гйпсе й поэтому не сохранйлйсь, да й потому еше, что белорусйзацйю быстро задушйлй, назвав ее развйтйем нацйоналйзма й даже буржуазным нацйонал-демократйзмом. Началясь аресты ішсателей, особо выбнралйсь для преследованйя найболее талантлйвые патрйоты. Наша семья впервые оказалась в местечках такое длйтельное время — около пятй лет, йз которых у деда в деревне, а вернее, на хуторе, бывалй в обіцей сложностй около года. Для меня было ценным увйдеть жйзнь в местечках, населенйе которых состояло йз евреев. В то время в семйлетках, в учрежденмях, всюду людн говорйлй на белорусском языке. Улйцы, вывескм, документацйя — все было на языке белорусов. Помню, я брал в бйбляотеке Народного дома в Шацке кнйгй молодняковцев. Проза й поэзйя меня захватывала своей любовью авторов к родяне. Лйтературный язык мне тогда казался красйвее русского, неожмданно воскреспшм в моем сознэнйй. А когда я оказался в доме Коласа, где Даннла стал мне другом й товарйшем до сегодняшнего дня, а дядька Каменскнй учйтелем, выбравшйм нас с Шймановйчем — белорусскнх парней, как будто угадал, кем мы станем в будушем — не останемся только малярамй. Дядька Каменскмй был как бы прорабом, поставлял матернал, следйл за ходом работ. За одйн час работы мы получалй по 25 к., работалн по8, атонпо 12 часов. Разумеется, былн перерывы в работе на обед н тогда, когда прнходнл Даннла й предлагал нам прйнять участне в соревнованйй: кто больше провйсйт на дверях, кто не выдержйт по временй, тот пройграл. Кто выйграл — получал сладкме яблокй йз собственного сада. Получйв по 70 р. каждый за работу й еше от Каменского по кнйжке «Сымон-музыка» с дарственной надпйсью не от Коласа, а от Каменского, мы поехалй в Вйтебск держать экзамены в Художественный технйкум. Нас прйнялй, учйтывая, что мы уже рабочйе, нмеем разряды самые большйе на то время. Но вот беда стряслась над моей головой. После месяца учебы меня йсключают йз техннкума как сына служашего царского режйма. Подпнсал прйказ об увольненйй дмректор технйкума Вйтэлйй Фрйдрйховйч ВольсклйЗейдель. Уже я сплю на столе обшежйтйя, а на моем топчане спйт сын крестьянйна (колхозов еше не было). Оказывается, что я не подхожу по соцйальному пройсхожденйю. Но почему же тогда меня прйнялй в профтехшколу стронтелей? Неужелй такая бдйтельность йсходйт от дйректора технякума В. Вольского? Это теперь я задаюсь тэкймй вопросамй, а тогда я покорно подчйнйлся — перестал ходйть на зэнятйя й только мог с папкой да карандашом ходйть по улйцам Вйтебска й рйсовать склоны р. Вйтьбы й Западной Двйны, руйны Успенского собора й разные места этого древнего города.