КНІГІ ОНЛАЙН

Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

Анатоль Тарас

Выдавец: Харвест

Памер: 800с.

Мінск 2010

255.97 МБ

В начале ноября 1617 года казачий предводитель И. Орефьев одержал победу над литовско-польским отрядом в Медынском уезде. В декабре он лично доставил в Москву пленных, захвачен­ных в бою в Оболенском уезде.
Владислав зимовал в Вязьме, где устроил нечто вроде царского двора. При нем состояли бояре Салтыковы, князья И.И. Шуйский и Ю.Н. Трубецкой, воевода М.Б. Шеин, думный дьяк В.О. Янов. Впрочем, пленный Шеин вел себя по отношению к королевичу дерзко, за что его отослали в Речь Посполитую. В захваченных го­родах Владислав поставил воеводами перешедших на его сторону московских дворян: в Дорогобуже — Л. Корсакова, в Вязьме — князя И. Енгальдеева.
Но вскоре начались морозы, пошел снег, стала ощущаться не­хватка продовольствия. А казна у королевича оказалась пуста. Воеводы Лыков и Валуев чуть ли не ежедневно рассылали из Можайска под Вязьму, Товарково, Погорелое Городище казаков и татар за «языками». В плен к ним попадали главным образом литовско-польские «пахолики» (слуги), собиравшие продоволь­ствие в своих приставствах (участках территории, выделенных для обеспечения армии). Ситуация в королевском войске по­немногу стала обостряться. Наемники, шляхтичи и казаки тре­бовали денег.
К началу 1618 года многие казаки, перешедшие к Владиславу, перестали связывать с ним надежды на изменение своего положе -
ния к лучшему. Этот тезис можно раскрыть на примере возвраще­ния на службу к московскому царю отряда атамана Д.И. Конюхо­ва. Отряд (200 человек) занимал Федоровский острог недалеко от Вязьмы и являлся своеобразной передовой заставой. Намерение изменить Владиславу окончательно оформилось у Конюхова по­сле того, как двое молодых казаков убежали в Можайск, похитив у атамана двух лошадей, 30 золотых монет и отрезы дорогих тканей. Атаман 12 января 1618 года отправил с гонцом письмо воеводе Лыкову, что готов вернуться на царскую службу, если Лыков най­дет похищенное имущество и отдаст жене Конюхова. А та в свою очередь лично сообщит об этом мужу.
Положение московских воевод тоже было не блестящее, им во­лей-неволей приходилось пользоваться услугами изменников. Жену атамана Анну нашли в Волоколамске, где она жила у матери и братьев. Ей вернули украденное у мужа имущество, а взамен Анна под диктовку написала грамоту: «мы-то, жонки, все ведаем его царскую милость, а ты взят неволею, от нужи, и тебе было чево боятись?» Заканчивалась грамота так: «Умилися на наши слезы, не погуби нас во веки, приедь к государю и, что государю годно, то учини».
Обещания Лыкова и письмо жены возымели действие. Коню­
Гусары королевича Владислава
хов, оставив монас­тырь, в начале февраля вместе с отрядом ушел в Можайск. «За службу и за выезд» уже 27 февра­ля 1618 года его награ­дили в Москве «сороком куниц и сукнами». Вместе с ним были на­граждены все осталь­ные казаки. Вскоре от­ряд Конюхова был на­правлен к крепости Бе­лой, против осаждав­ших город литовскопольских войск и укра­инских казаков.
20 июля 1618 года бежал от Владислава в Можайск атаман Гав­рила Черницын. Оста­вили королевича ата­маны Тарас Черный
(возглавлявший «великое» казацкое войско Владислава) и Елизарий Клоков.
Получив известие о «сидении» Владислава в Вязьме, радные паны направили письмо своим комиссарам с предложением за­кончить дело миром. В конце декабря 1617 года в Москвубыл на­правлен королевский секретарь Ян Гридич с предложением устро­ить перемирие с 20 января по 20 апреля 1618 года, немедленно раз­менять пленных и начать переговоры. Но бояре отказали ему.
Наконец, 5 июня 1618 года литовско-польско-казацкое вой­ско вышло из Вязьмы. Накануне гетман Ходкевич предложил двинуться на Калугу, в менее опустошенные войной края, одна­ко комиссары настояли на походе на Москву. В Кременске к Владиславу присоединились полки Казановского, Опалинского и Чаплинского.
Затем королевское войско подошло к Можайску, где засел во­евода Лыков. В 20-х числах июня у стен города начались тяже­лые бои. Взять город приступом воины Владислава не могли за неимением осадных орудий, а оставлять его в тылу было опас­но. Тогда они атаковали небольшую крепость Борисово Городи­ще, построенную в 1599 году в качестве летней резиденции царя Бориса Годунова. Гетман Ходкевич надеялся таким путем выма­нить Лыкова из Можайска и разбить его «в поле». В Борисовом Городище было всего несколько сотен казаков, но и его взять не удалось.
Обе стороны теряли людей в почти ежедневных столкновениях и одинаково страдали от голода. В конце июля во время обстрела Можайска был тяжело ранен князь Д.М. Черкасский, пришедший с большим отрядом на помощь осажденому городу. Вскоре также во время обстрела получил ранение князь В. Волховской. Потери противника тоже были велики: только в полку самого Владислава погибли до 100 человек.
Князь Д.М. Пожарский направил несколько сотен казаков из Калуги к Пафнутьеву монастырю возле Боровска для строитель­ства острога. Находившийся там воевода князь В.П. АхамашуковЧеркасский решил воспользоваться этими людьми для атаки отря­да противника, расположившегося в семи верстах от монастыря. Однако в бою его войско и казаки, присланные Пожарским, дей­ствовали несогласованно. В результате они потерпели поражение. Так, казаков погибло не менее 150 человек. К этому надо добавить раненых и пленных.
В начале августа 1618 года воевода Лыков увел из Можайска ос­новную часть войска, оставив небольшой гарнизон во главе с вое­водой Федором Волынским. Борисово Городище московиты со­жгли, его гарнизон отступил вместе с Лыковым к Москве.
С юга на помощь Владиславу шел гетман Петр Сагайдачный с 5—6 тысячами запорожских казаков.* Он овладел Ливнами, Ель­цом, Данковым, затем направился на Рязанщину. Вместе с собой «черкасы» уводили юношей, способных исполнять обязанности слуг, и девушек — понятно для чего. Только в одном Ельце они зах­ватили свыше сотни ребят, юношей и девушек, в возрасте начиная с Плети старше.
2 сентября Сагайдачный получил от Владислава письмо с просьбой ускорить поход к Москве. 6 сентября запорожцы (до 6000 казаков и 2000 «слуг») начали переправляться через Оку, но не в районе Каширы, где их ждал князь Г. К. Волконский, а под Колом­ной, возле устья реки Осетр. Узнав об этом, князь спешно двинул­ся к переправе. Бой на Оке продолжался два дня; сначала запорож­цы были отброшены на правый берег, но затем вновь переправи­лись через реку и оттеснили отряды Волконского к Коломне.
Здесь между дворянами и казаками Волконского произошло столкновение. Оно привело к тому, что в ночь на 8 сентября собрал­ся казачий круг. Казаки говорили, что запорожцев очень много, а отступать некуда, потому что в Коломну их не пускают. За два часа до рассвета они все ушли «кормиться» в село Высокое, располо­женное в 40 верстах от Коломны, захватив с собой часть обоза. За ними последовали служилые татары и стрельцы. После этого у Волконского осталось всего лишь 250 дворян и детей боярских, да еще 50 казаков атамана Ульянова. Вскоре почти все дворяне тоже покинули князя и бежали в Москву; вслед за ними пришел и вое­вода, оставшийся без армии.
Прикрыть Москву с юга мог только Д.М. Пожарский, направ­ленный из Боровска в Серпухов. Однако казаки в его войске на­стойчиво требовали уплаты жалованья. Часть их взбунтовалась: они отказались идти в Серпухов, «поидоша за Оку и начаша воровати». О численности откловшихся можно судить поданным смот­ра, проведенного Пожарским в Серпухове: налицо оказалось 1278 казаков, бежали 178.
6 сентября литовско-польское войско выступило от Можайска и 13 сентября вошло в Звенигород. Тем временем с юга приближал­ся Сагайдачный. Москва поспешно готовилась к осаде. Угроза была очень велика. 9 сентября вопросы обороны обсуждал спеш­но созванный Земский собор! В кратчайшие сроки была заново отстроена и вооружена пушками стена Деревянного города, про­
* Петр Кононович Конашевич, по прозвищу «Сагайдачный» (умер в 1622 г.) — гетман реестрового казачества с 1601 г., участник и руководитель походов в Крым и в турецкие владения в 1614,1615,1616,1620 гг. В 1621 году сыграл видную роль в битве при Хотине.
ходившая по линии современного Садового кольца. В подмосков­ных деревнях жгли сено и хлеба, чтобы они не достались неприя­телю. 17 сентября в Ярославль и Нижний Новгород выехали кня­зья И.Б. Черкасский и Б.М. Лыков для сбора ратников.
20-го сентября 1618 года литовско-польское войско (10 тысяч человек) под командованием Яна Карла Ходкевича приблизилось к столице и стало лагерем в знаменитом Тушино.
В это время с юга к Донскому монастырю подошли отряды ка­заков гетмана Сагайдачного. Москвичи попытались воспрепят­ствовать его соединению с Владиславом, но на них, по словам ле­тописи, напал такой страх, что через два дня они без боя пропус­тили войско гетмана в Тушино. Ужас горожан увеличила комета, которая в те дни стояла над городом.
Тем не менее, когда литвины, поляки и «черкасы» в ночь на 1 октября 1618 года начали штурм Москвы, они встретили достой­ный отпор. Так, рота Адама Новодворского сделала пролом в сте­не Земляного города и дошла до Арбатских ворот. Но из ворот на­встречу ей выбежал отряд стрельцов стольника Никиты Годунова (487 человек). В яростной схватке он отразил атаку. Тридцать ата­кующих были убиты, до ста ранены. Получил ранение и сам Ново­дворский. Штурм удалось отбить и у Тверских ворот, а также в дру­гих местах.
20 октября на реке Пресне, неподалеку от стен Земляного горо­да, начались переговоры. Обе стороны вели их, не слезая с лоша­дей. Теперь поляки и литвины не говорили о воцарении в Москве Владислава, речь шла в основном о городах, возвращаемых Речи Посполитой, и о сроках перемирия. Обе стороны не собирались ничего уступать. Последующие встречи 23 и 25 октября тоже ниче­го не дали.
Между тем наступили холода. Владислав с войском оставил Ту­шино и двинулся по Переяславской дороге к Троице-Сергиеву монастырю. Гетман Сагайдачный пошел обратно на юг. Под Калу­гой его казаки отпустили более двух тысяч пленных, «а иной полон повели с собой» (в основном, это были молодые женщины, кото­рые не пожелали возвращаться домой). Добравшись до Киева, Са­гайдачный объявил себя гетманом всей Украины, став, таким об­разом, первым всеукраинским казачьим предводителем.