КНІГІ ОНЛАЙН

Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

Анатоль Тарас

Выдавец: Харвест

Памер: 800с.

Мінск 2010

255.97 МБ

* Примерно 14 тысяч дворян и «детей боярских», около 36 тысяч их «боевых холопов», 6 тысяч конных и пеших стрельцов, 5—7 тысяч служилых татар.
** Впрочем, им далеко до современных «национал-патриотов». Как-то дове­лось прочесть большую статью, автор которой доказывал, что древние евреи «на­вязали» иудаизм жителям Хазарии с той целью, чтобы погубить Русь (стратегию и тактику «погубления» он не уточнил).
Между прочим, Хазарский каганат, возникший в середине VII века, уничтожи­ли войска киевского князя-язычника Святослава Игоревича в 965 году, за 23 года до крещения жителей Киева. До начала правления Ивана Калиты оставалось еще 360 лет. Но факты подобным авторам не помеха. «Жиды хотели погубить Русь заб­лаговременно, еще до того, как она организовалась в государство»!
Полоцк во времена Ивана Грозного. Гравюра Я. Баптисты
После этого стороны вступили в переговоры, с расчетом на под­ход подкреплений. Однако великий гетман ВКЛ Николай Радзи­вилл «Рыжий» и польный гетман Юрий Ходкевич смогли собрать в Минске только 2500 человек при 10 полевых пушках. Их отряды заняли позиции в нескольких верстах от Полоцка и не оказали дей­ственной помощи, так как блокировали дороги на Вильно. Царь отправил против гетманов отряд князя Репнина, а передышку ис­пользовал для размещения батарей тяжелых осадных орудий.
С 8 февраля началась бомбардировка Большого посада, разру­шившая его оборонительные сооружения. После этого Довойна отвел свои силы в Верхний замок, а Большой посад приказал сжечь. Находившимся там 8—10 тысячам жителей города и окрес­тных деревень не осталось иного выхода, кроме как идти на поклон к царю Ивану. Этот хитрец демонстративно принял их хорошо.
На следующий день (9 февраля) московские ратники заняли территорию посада и начали обстрел замка со всех сторон. Залпы бо­лее чем сотни орудий были столь сильны, что некоторые ядра, пе­релетая крепостную стену с одной стороны, били изнутри в проти­воположную стену. По свидетельству очевидцев, стоял такой пу­шечный гром, что казалось, будто «небо и вся земля обрушились на город». К 15 февраля сгорели около 650 метров деревянной сте­ны, рухнула часть каменных сооружений.
Приведем слова Карамзина:
«Довойна... приказал сжечь посад и выгнал из него холопов, или так называемую чернь, т.е. простой тамошний народ. Эти холопы перебежа­ли в русский лагерь и указали большой склад запасов, сохраняемых в лесу, в ямах. Овладевши этим складом, московское войско приступило к замку, и вскоре от стрельбы произошел там пожар. Тогда Довойна, в совете с по­лоцким епископом Гарабурдою, решились отдаться московскому царю».
18 февраля царь Иван Васильевич торжественно въехал в По­лоцк. Он объявил, что принимает титул князя Полоцкого, отсто­ял обедню в Софийском соборе, написал в Москву митрополиту Макарию:
«Исполнилось пророчество русского угодника, чудотворца Петра мит­рополита, о городе Москве, что взыдут руки его на плеши врагов его: Бог несказанную свою милость излиял на нас недостойных, вотчину нашу, го­род Полоцк, нам в руки дал».
По утверждениям некоторых русских историков, в том числе Карамзина, около 500 приезжих польских шляхтичей (не являв­шихся жителями Полоцка) И ван якобы велел отпустить, и даже по­дарил им теплые шубы и золотые монеты, из полоцкой казны, ра­зумеется. Дескать, он поручил им передать Сигизмунду-Августу, что войны с Литвой не желает. А Полоцк взял лишь потому, что это «наша старинная вотчина». Однако непосредственный участник похода на Полоцк, немец-опричник Генрих Штаден пишет совер­шенно иное:
«Великий князь вызвал из города все рыцарство /шляхту/ и всех воин­ских людей. Их таким образом разъединили, а затем убили и бросили в Двину».
Штаден Г. Записки немца-опричника. М., 2002, с. 17
Но и утверждение Карамзина появилось не на пустом месте. Царь Иван всамом деле отправил к Сигизмунду-Августу несколько плен­ных шляхтичей. Только было их не 500, а буквально 3—5 человек.
Ремесленников и купцовлитвинского происхождения Иван ве­лел выслать в московские города.* Захваченные в Полоцке сокро­
* Полоцкий воевода Довойна находился в плену более 4-хлет. В начале июля 1567 года его разменяли на пленного князя В.И. Темкина-Ростовского, причем московитам пришлось еще доплатить 10 тысяч венгерских золотых. Вместе с Довойной в плену была его жена Петронилла, урожденная княжна Радзивилл, но она не перенесла крайне тяжелых условий пребывания в тюрьме (в кандалах!) и умер­ла в январе 1569 года. Ее похоронили на кладбище в Наливках, между современны­ми московскими улицами Мытной и Шаболовкой. Князь же Темкин был казнен в 1571 году вместе с сыном Иваном зато, что не сумел отразить набег Девлет Гирея.
вища (городская казна, церковные деньги, иконы в окладах, дра­гоценная утварь) тоже отправились в Москву. Неизвестно куда подевалась богатая библиотека Софийского собора, собиравшая­ся с момента его возведения в XI веке.
Вывезенных в Московию жителей Полоцка (несколько тысяч человек) ждала ужасная судьба:
«Мещане вместе с их женами и детьми были развезены по нескольким городам Русской земли... Мещане, равно как и многие из дворян, вместе с женами и детьми жили несколько лет по тюрьмам, закованные в железа, залиты свинцом. Когда же великий князь вместе со своими опричиникам осаждал некоторые города в Лифляндии, все они были убиты вместе с их женами и детьми. И всем еще для устрашения были отсечены ноги, а /тела их/брошены потом в воду».
Штаден Г.Записки немца-опричника. М., 2002, с. 77
Местных евреев Иван тоже приказал казнить, хотя они пред­лагали ему выкуп за свою жизнь. Псковская летопись повеству­ет: «А который были в городе жили люди Жидове, и князь вели­ки велел их и с семьями в воду в речную вметати, и утопили их». Всего утопили не менее тысячи «лиц еврейской национально­сти», включая младенцев. Карамзин описал эти события следую­щим образом:
«Иван... ограбил полоцкого воеводу и епископа и отправил их в Моск­ву пленными с другими литовцами. Иван не упустил здесь случая поте­шиться кровопролитием и приказал перетопить всех иудеев с их семьями в Двине».
Католических монахов-бернардинцев татары московского вой­ска зарубили, храм их сожгли. Так в Полоцке появились местные католические святые — мученики Адам, Доминик и Петр, священ­ники, сгоревшие вместе со своим костелом.
Уже 26 февраля Иван Васильевич уехал из Полоцка. В завоеван­ном городе он оставил трех воевод: Петра Ивановича Шуйского, Василия и Петра Семеновичей Серебряных-Оболенских. Он при­казал им:
«Укреплять город наспех, не мешкая, чтоб было бесстрашно. Где будет нужно, рвы старые вычистить и новые покопать, чтоб были рвы глубокие и крутые. И в остроге, которое место выгорело, велеть заделать накрепко, стены в три или четыре.
Литовских людей в город, приезжих и тутошних детей боярских, землян и черных людей ни под каким видом не пускать, а в какой-нибудь деньторжественный, в великий праздник, попросятся в Софийский собор литов­ские люди, бурмистры и земские люди, то пустить их в город понемногу,
Осадная артиллерия Ивана Грозного
учинивши в это время береженье большое, прибавя во все места голов. И ни под каким бы видом, без боярского ведома и без приставов, ни один человек, ни шляхтич, ни посадский, в город не входил».
Воеводы быстро построили в некотором удалении от Полоцка шесть небольших крепостей (или замков) — Козьян (или Касья­нов), Красная, Ситна, Сокол, Суша (или Сусса), Туровля — конт­ролировавшие все дороги к городу.
В Великих Луках царь распустил войско, ходившее к Полоцку. Но уже в начале марта 1563 года из Смоленска вышло войско боя­рина Ивана Воронцова:
«И иных воевод многих со многими людми и с татары и с мордвою. Они пришли в Литовскую землю на святой неделе безвестно и воевали Оршу, Дубровнуи Мстиславль»...
Это войско, имевшее до 150 орудий, вело интенсивный обстрел города. От каленых ядер в нем сгорело не менее 300 домов. Но и за­щитники осажденной крепости, имевшие 38 пушек, около 300тя­
желых гаковниц и до 600 рушниц, вели сильный ответный огонь.* В отличие от Полоцка, Мстиславль устоял.
Вельможи Сигизмунда-Августа срочно написали думным боя­рам, что литовские послы готовы немедленно ехать в Москву, если царь остановит военные действия. Подумав немного, Иван отве­тил, что дает Литве мир на шесть месяцев.
Весть о захвате Полоцка стала для Сигизмунда-Августа и его придворных громом небесным, предвещавшим еще большие беды. Великий князь предпринял ряд срочных мер.
Во-первых, отправил послов в Москву с предложением заклю­чить перемирие.
Во-вторых, стал всячески побуждать Крымского хана к вторже­нию в южные пределы Московского государства. Действительно, в 1564 году Девлет-Гирей вторгся в Рязанскую землю, но был раз­бит воеводами Алексеем и Федором Басмановыми. В 1565 году он подступил к Волхову и снова потерпел поражение.
В-третьих, послал грамоту к шведскому королю Эрику XIV с призывом начать войну против Москвы. Но послов этих с грамо­той перехватили московиты. По сему поводу Иван цинично изде­вался в письме к Сигизмунду-Августу:
«Это ли брата нашего правда, что ссылается со Шведским на нас; а что он не бережет своей чести, пишется Шведскому братом ровным, то это его дело, хотя бы и водовозу своему назвался братом — в том его воля. А то брата нашего правда ли? К нам пишет, что Лифляндская Земля его вотчи­на, а к Шведскому пишет, что он вступается за убогих людей, за повое ван­ную и опустошенную Землю; значит, это уже не его Земля! Нас называет беззаконником, а какия в его Землях безбожныя беззакония совершают­ся /распространение кальвинизма и лютеранства/, о том не думает?»
Отметим заодно, что некоторые российские историки приписы­вают Сигизмунду-Августу тайные сношения с рядом московских бояр. Дескать, он приглашал их бежать от Ивана. В самом деле, в период 1562—64 гг. вЛитву бежало немало знатныхлиц. Например, среди перебежчиков были двое князей Черкасских, князь Дмитрий Вишневецкий, князь Андрей Курбский и десятки других. Вместе
* Тяжелая гаковнппа — разновидность большого мушкета на колесном станке (тяжелые мушкеты, не имевшие колесных станков, назывались «кобыла­ми»). Гаковницы и кобылы стреляли крупной дробью и кусочками металла на ди­станцию, превышавшую дальность стрельбы из рушниц. Их калибр был 25—30 мм, масса 16—25 кг, дальность стрельбы 50-граммовыми пулями достигала 300 метров. Рушница, или ручница, это один из типов ручной пищали в XIV—XVI вв. Калибр 15—22 мм, масса до 8 кг, дальность стрельбы пулями до 200 метров.