КНІГІ ОНЛАЙН

Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

Анатоль Тарас

Выдавец: Харвест

Памер: 800с.

Мінск 2010

255.97 МБ

Сражение на реке Улла (январь 1564 г.)
Итак, после провала переговоров московские войска в январе 1564 года пошли в новое наступление. По плану царя Ивана, две большие армии должны были соединиться возле Орши и оттуда «идти к Менску и к Новугородку» (к Минску и Новогрудку). Со­гласно отданным распоряжениям, из Полоцка к Орше выступил князь П.И. Шуйский, имевший 17—18 тысяч человек. Из Вязьмы к Орше двинулись князья В. и П. Серебряные (25—30 тысяч).
В походе Шуйский не предпринял мер предосторожности. Не велась разведка, люди шли нестройными толпами без оружия и доспехов, которые везли на санях. Никто не думал о возможности нападения противника. Тем временем гетман Николай Радзивилл «Рыжий» и его воевода Троцкий получили от лазутчиков точные сведения о противнике.
Они подстерегли войско Шуйского в лесистой местности близ реки Утлы (недалеко от Чашников) и неожиданно атаковали вече­
ром 26 января (по другим данным, 21 января) сравнительно не­большими силами (5—6 тысяч человек). Не успев принять боевой порядок и как следует вооружиться, московские воины поддались панике, стали спасаться бегством, бросив весь свой обоз (около 5 тысяч саней).
Шуйский заплатил за беспечность собственной жизнью. Зна­менитый покоритель Дерпта, потеряв в бою коня, пешком при­шел в ближайшую деревню. Увидев богато одетого московско­го боярина, крестьяне схватили его, ограбили, раздели догола и утопили в проруби в пруду (по другой версии — в колодце).* В сражении погибли до 9 тысяч московских ратников (большей
частью в ходе избие­ния при бегстве).
Князья Прозоровс­кий, Палецкие, Одоев­ский, Захарьин-Юрьев и несколько других, воеводы 3. ПлещеевОчин, И. Охлябнин, И. Нороватый попали в плен.
Войско братьев В.С. и П.С. СеребряныхОболенских по пути к Орше по очереди осаж­дало 10 городов. При этом московиты по­всюду убивали, жгли и грабили:
«Королевские села и де­ревни жгли и литовских лю­дей побивали и языки имали и в полон многих людей
и з животы поймали».
Литвинский конник середины XVI века.
Худ. В. Исаченко	На дальних подсту­
пах к Орше войско Се­ребряных столкнулось с авангардом войск князя Филона КмитаЧернобыльского. Завязались бои. Но, получив сообщение о раз­громе Шуйского, братья-воеводы 9 или 10 февраля повернули на­зад к Смоленску.
* Гетман Радзивилл похоронил П.И. Шуйского в Виленском костеле, рядом с великой княгиней литовской Еленой Ивановной, дочерью Ивана III.
Вскоре после поражения под Уллой (в апреле 1564 года) из Дерпта сбежал в Литву один из лучших московских воевод, друг юных лет Ивана Васильевича, 36-летний князь Андрей Михайлович Курбский.* В отместку царь Иван приказал заточить его мать, жену и 9-летнего сына в монастырскую тюрьму, где их вскоре убили.
Сражение у Озерищ (июль 1564г.)
После поражения Шуйского возле Уллы военные действия меж­ду Москвой и Литвой носили, в основном, локальный характер. Так, летом 1564 года к Мстиславлю, Кричеву, Радомле и Могилеву ходило войско князя В.А. Бутурлина:
«3 детми боярскими и с татары служилыми, с казанскими с горными, с чебоксарскими, с остраханскими, с наганскими, с Городецкими, с морд­вою... И многих людей побивали, в полон взяли воинских людей шляхтичъ, з женами и з детми, и черных людей всяких 4787 душ».
Но Мстиславль выдержал все три осады. Витебск тоже три раза подвергался осаде: в мае 1562, в 1563, в 1568 гг. Войска Ивана IV ненадолго заняли Гомель, но в июле 1576 года его освободил гет­ман Юрий Радзивилл.
Серьезное поражение московиты потерпели в битве у крепо­сти Озерище (ныне поселок Езерише) в 60 верстах севернее Ви­тебска. Летом 1564 года войско воеводы Токмакова (13 тысяч) выступило из Невеля и осадило литвинскую крепость Озерище. На помощь осажденным пришло из Витебска войско воеводы Паца (12 тысяч).
Сражение произошло 22 июля. Токмаков, надеясьлегко распра­виться с литвинами, встретил их лишь одной конницей. Его всад­ники смяли передовую дружину противника, но не выдержали уда­ра подошедшего к полю боя основного войска и в беспорядке от­ступили, потеряв до 5 тысяч человек.
Осенью 1564 года литовское войско, одним из воевод которо­го стал перебежчик князь Андрей Курбский, предприняло на­ступление сначала к Полоцку, затем к Чернигову. Взятие этих
* Воевода Андрей Михайлович Курбский (1528—1583), участник Казанских походов, член Избранной рады. В апреле 1564 года бежал в Литву, опасаясь «не­праведной» казни по приказу Ивана IV, которого он называл «лютым самодерж­цем». Сигизмунд-Август дал ему во владение город Крево с десятью окрестными селами, город Ковель, местечки Вижва и Миляновичи и еше 28 сел на Волыни.
В Литве он дважды вступал в брак с девицами из знатных шляхетских право­славных семей. От первого брака имел сына Дмитрия, позже перешедшего в ка­толичество.
Курбский известен как автор мемуарного памфлета «История о великом кня­зе Московском» (1573), в котором подробно описал зверства Ивана IV.
городов не входило в планы литвинов, они лишь успешно про­вели, выражаясь современным языком, «дальние рейды» по тылам противника.
ПЕРЕГОВОРЫ С ЛИТВОЙ И ЗЕМСКИЙ СОБОР (1566 г.)
В договоре, заключенном в Новгороде в сентябре 1564 года, Москва признала территориальные приобретения короля Эрика XIV в северной Эстляндии. К Швеции более чем на 150 лет (вплоть до окончания Великой Северной войны) отошли Ревель (Таллин), Пернау (Пярну), Пайда и Каркус с их уездами, Москве досталась только Нарва.*
Военные неудачи повлекли и новые переговоры Москвы с Лит­вой. Военные действия были приостановлены в августе 1565 года. В мае следующего года к царю приехали великие литовские послы Ю. Ходкевич, Ю. Тышкевич, М. Гарабурда.
Они соглашались уступить Ивану IV уже захваченную им часть Ливонии (в том числе Дерпт) и Полоцк, а в обмен на это предлагали признать собственностью ВКЛ остальные ливон­ские земли, в соответствии с договором 1561 года между ВКЛ и Орденом.
В ответ московский думный дьяк Петр Зайцев «лаял» литовско­го посла за его «непригожие речи».** Послам удалось заключить лишь перемирие до осени 1567 года.
Но в действительности предложение выглядело заманчиво. Оно заставило Ивана задуматься над вопросом — стоит ли вести даль­ше затяжную войну? Для обсуждения этого вопроса он не ограни­чился мнением бояр, а созвал летом 1566 года Земский Собор. Ка­рамзин писал о Соборе следующее:
«В 1566 году, по поводу литовских предложений о перемирии, царь Иван созвал земскихлюдей разных званий и предложил им, главным об­разом, на обсуждение вопрос: уступать ли, по предложению СигизмундаАвгуста, Литве некоторые города и левый берег Двины, оставивши за со­бою город Полоцк на правой стороне этой реки?
Мнения отбирались по сословиям. Сначала подали свой голос духов­ные, начиная с новгородского архиепископа Пимена, три архиепископа,
* Пернау, Пайда, Каркус и другие города северной части страны еще не­сколько раз переходили из рук в руки, но при этом формально они продолжали считаться шведскими владениями.
** П.В. Зайцев входил в число руководителей опричнины. Был казнен в 1571 году.
шесть епископов и несколько архимандритов, игуменов и старцев, потом — бояре, окольничьи, казначеи, печатник и дьяки, всего 29 человек; из них печатник Висковатый подавал особое мнение, впрочем, в сущ­ности схожее в главном с ос­тальными, за ними 193 челове­ка дворян, разделенных на пер­вую и вторую статью; за ними особо несколько торопецких и луцких помещиков, потом 31 человек дьяков и приказных людей, и наконец, торговые люди, из которых отмечено 12 гостей, 40 торговых людей и не­сколько смольнян, спрошен­ных особо, вероятно, по причи­не их близости к границе».
Юрий Ходкевич.
Гравюра А. Зубчанинова с портрета XVI в.
Все они говорили в одном смысле: не отдавать ливонских го­родов и земли на правом берегу Двины, принадлежавшей По­лоцку, но, в сущности, предоставляли государю поступить по своему усмотрению: «ведает Бог да государь: как ему, государю, угодно, так и нам, холопем его».
В постановлении Собора было сказано:
«Ливонская Земля от прародителей, от великого государя Ярослава Вла­димировича (Мудрого), принадлежит нашему государю... И наш совет, что государю нашему от тех городов ливонских, которые взял король в обере­ганье, отступиться не пригоже, а пригоже за них стоять. А как государю за них стоять, в том его государская воля, как Бог вразумит»...
Кстати говоря, на этом Соборе группа дворян подала царю-ба­тюшке челобитную с просьбой об отмене опричнины. Вскоре всех их схватили и казнили разными изуверскими способами.
БОЙ ПОД ЧАШНИКАМИ И ОСАДА УЛЛЫ (1567-1568 гг.)
Итак, война с ВКЛ из-за Ливонии продолжалась. Но, испыты­вая недостаток средств, Иван IV решил ограничиться оборони­тельными действиями.
20 июля 1567 года под Чашниками литвинский князь Роман Федорович Сангушко (1537— 1571) во главе 2-тысячного отряда на­пал ночью на 8-тысячное войско московитов, которым командо­вал князь Петр Серебряный. Московиты были разбиты и в пани­ке бежали.
Тем же летом князь Николай Радзивилл «Рыжий» безуспеш­но осаждал Ригу. Как писал бывший опричник Генрих Штаден, «рыжий из Вильно» стоял под Ригой и думал взять ее «лаской или хитростью». Это ему не удалось, тогда он решил взять город силой. Увы! Под Ригой
Крепость Улла. Рисунок 1579г.
пали несколько тысяч его воинов, но кре­пость устояла.
В середине февраля 1568 года литвинский гетман Ю.А. Ходкевич (отец знаменитого Я на Карла Ходкевича) оса­дил небольшую кре­пость Улла (ныне го­родской поселок в Бешенковичском районе Беларуси), которую московиты захватили в 1566 году.*
Однако вскоре (4 марта) он вынужден был снять осаду. Вот что писал Ходкевич по этому поводу в своем донесении королю Сигизмунду-Августу:
«Прибывши под непри­
ятельскую крепость Улу, я стоял под нею недели три, промышляя над нею всякими средствами. Видя, что наши простые ратные люди и десятники их трусят, боятся смерти, я велел им идти на приступ ночью, чтобы они не могли видеть, как товарищей их будут убивать, и не боялись бы, но и это
не помогло.
* Крепость находилась на клиновидном мысу, образованном соединением рек Улла и Западная Двина. Ее начали строить в 1563 году литвины, а достроили в 1567 московиты. Она имела деревянные стены в виде узких срубов, заполнен­ных внутри землей, и 8 деревянных башен. В крепость вели одни ворота с башен­ноподобным укреплением над ними.