Научный антикоммунизм
учебное пособие
Анатоль Тарас
Памер: 364с.
Рыга 2015
В военной области имеется соответствующий аппарат, который пускается в ход для принуждения солдат к исполнению своих обязанностей. Это должно быть, в том или в другом виде, и в области трудовой. Безусловно, если мы серьезно говорим о плановом хозяйстве, которое охватывается из центра единством замысла, когда рабочая сила распределяется в соответствии с хозяйственным планом на данной стадии развития, рабочая масса не может быть бродячей Русью. Она должна быть перебрасываема, назначаема, командируема точно так же, как солдаты.
Эта милитаризация немыслима без милитаризации профессиональных союзов как таковых, без установления такого режима, при котором каждый рабочий чувствует себя солдатом труда, который не может собою свободно располагать, если дан наряд перебросить его, он должен его выполнить; если он не выполнит — он будет дезертиром, которого — карают!».
По поводу «карания» Троцкий развил целую теорию:
«Ибо те доводы, которые здесь были направлены против организации трудовой армии, они целиком направляются против социалистической организации хозяйства в нашу переходную эпоху. Если принять за чистую монету старый буржуазный предрассудок, или не старый буржуазный предрассудок, а старую буржуазную аксиому, которая стала предрассудком, о том, что принудительный труд не производителен, то
116
это относится не только к трудовой армии, но и к трудовой повинности в целом, к основе нашего хозяйственного строительства, а стало быть к социалистической организации вообще.
Если труд организован на неправильном принципе, на принципе принуждения, если принуждение враждебно производительности труда, значит мы обречены на экономический упадок, как бы мы ни изворачивались. Но это есть предрассудок, товарищи! Утверждение, что свободный труд, вольнонаемный труд производительнее труда принудительного, было, безусловно, правильно в применении к строю феодальному, строю буржуазному.
Но это развитие производительности труда подготовило смену хозяйства
С самого начала советской власти была заложена традиция строить коммунизм вручную и обязательно — руками «врагов народа»
капиталистического на новое
коммунистическое, и по отношению к
этому новому колоссальному историческому изменению применить то, что было правильно по отношению к старому положению, значит оставаться в рамках буржуазных и мещанских предрассудков. Мы говорим: это неправда, что принудительный труд при всяких обстоятельствах и при всяких условиях не производителен».
Еще на большую теоретическую высоту поднял вопрос о трудовых армиях Николай Бухарин в своей книге «Экономика переходного периода» (1920 г.). Внеэкономическое принуждение рассматривается в ней не как вынужденная мера военного времени, но как органическая черта всего переходного периода от капитализма к социализму. В главе X («Внеэкономическое принуждение в переходный период»)говорится:
«По отношению к некулацкой крестьянской массе принуждение со стороны пролетариата есть классовая борьба, поскольку крестьянин есть собственник и спекулянт».
Но вопрос, оказывается, имеет еше и другой аспект:
«С более широкой точки зрения, пролетарское принуждение во всех своих формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, является, как парадоксально это ни звучит, методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи».
117
Все эти построения не остались в сфере чистой теории. Всеобщую трудовую повинность в РСФСР действительно объявили. К моменту введения НЭПа большевики успели создать 8 трудовых армий.
Кроме того, власть пыталась бороться с так называемым «трудовым дезертирством». В резолюции X съезда РКП(б), состоявшегося в марте — апреле 1921 года, сложившаяся ситуация была резюмирована следующим образом:
«Ввиду того, что значительная часть рабочих, в поисках лучших условий продовольствия... самостоятельно покидает предприятия, переезжает с места на место... съезд одну из насущных задач советской власти... видит в планомерной, систематической, настойчивой, суровой борьбе с трудовым дезертирством, в частности путем опубликования штрафных дезертирских списков, создания из дезертиров штрафных рабочих команд и, наконец, заключения их в концентрационный лагерь»...
Троцкий в своей книге «Терроризм и коммунизм. АнтиКаутский» (1920 г.) далее развивал идею милитаризации общества, и утверждал, что в условиях диктатуры пролетариата принудительный труд становится производительнее свободного. Он подкреплял свою идею многозначительной аналогией:
«Мы делаем первую в истории попытку организации труда в интересах самого трудящегося большинства. Это, однако, не исключает элемента принуждения во всех его видах, и самых мелких, и самых жестоких... Верно ли, что принудительный труд всегда непроизводителен? Приходится отметить, что это самый жалкий и пошлый либеральный предрассудок. Весь вопрос в том, кто, над кем и для чего применяет принуждение... Даже крепостная организация была при известных условиях прогрессом и вела к увеличению производительности труда».
Публицист, принадлежавший к партии конституционных демократов. А.С. Изгоев в 1918 году в журнале «Русская мысль» (выходил с 1880 года, закрыт в 1918) писал:
«Русский социализм был и остается по существу своему чисто противогосударственным, разрушительным учением, воспринятым интеллигенцией лишь как радикальное средство борьбы с самодержавием. Когда в этой борьбе социалисты силою немецких штыков одержали победу, они сразу поняли, что при помощи провозглашавшихся ими принципов нет возможности удержаться у власти. Им приходилось на практике учиться, что такое власть. И они, зачеркнувши все прошлое развитие государственности в России, в своих поисках могли схватиться
118
только за орудие Павла I или даже Ивана Грозного с его опричниной. Люди думали и говорили, что они осуществляют самый совершенный и передовой социалистический строй, тогда как на деле они деградировали власть к начальному периоду всякого самодержавия, когда произвол отдельных самодержцев неразрывно связан с произволом служащих ему толп».
В июле 1918 года большевики приняли свою первую Конституцию. В ее статье 3 (параграф «е») говорилось:
«В целях уничтожения паразитических слоев общества и организации хозяйства вводится всеобщая трудовая повинность». Статья Основного закона гласит: «Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика признает труд обязанностью всех граждан Республики и провозглашает лозунг: Не трудящийся да не ест!».
В развитие этого тезиса Совнарком РСФСР издал 5 октября 1918 года декрет «О трудовых книжках для нетрудящихся». В нем сказано, что поскольку труд является обязанностью граждан республики, то вместо паспортов и удостоверений личности будут использо
ваться трудовые книжки («Статья 1. Ввести трудовые книжки взамен прежних удостоверений личности,
Большевики уравняли женщин с мужчинами, даровав им возможность укладывать шпалы, рыть каналы, забивать сваи...
паспортов и проч.»).
Вместо паспортов попытались ввести трудовые книжки. В Москве и Петрограде всякий, выходя на улицу, был обязан иметь трудовую книжку при себе. Однако первые трудовые книжки получили не трудящиеся, а как раз «нетрудовые элементы». Объясняется это тем, что большевики были озабочены в первую очередь соблюдением принципа всеобщности трудовой повинности. Предполагалось, что победивший пролетариат соблюдает данный принцип, а в
особом контроле нуждаются «нетрудовые элементы».
Таковыми, согласно декрету, являлись следующие категории на
селения:
«а) лица, живущие на нетрудовой доход, поступления с имущества, проценты с капитала;
119
б) лица, прибегающие к наемному труду с целью извлечения прибыли;
в) члены советов и правлений акционерных обществ, компаний и всякого рода товариществ и директора этих обществ;
г) частные торговцы, биржевые маклеры, торговые и коммерческие посредники;
д) лица так называемых свободных профессий, если они не выполняют общественнополезных функций;
е) всякие лица, не имеющие определенных занятий: например, бывшие офицеры, воспитанники юнкерских училищ и кадетских корпусов, бывшие присяжные поверенные и их помощники, частные поверенные и прочие лица данной категории».
Всем представителям перечисленных категорий населения предписывалось получить «трудовые книжки». Органы советской власти должны были ежемесячно вносить в книжки сведения о выполнении «общественных работ и повинностей» (расчистка улиц от снега, заготовка дров, ремонт железных дорог и т.п.). Лица, не занятые общественно полезным трудом, должны были отмечаться один раз в неделю в милиции. Выдачу трудовых книжек (в соответствии с инструкцией НКВД и НКЮ РСФСР «Об организации советской рабочекрестьянской милиции») возложили на милицию, а привлечение «нетрудовых элементов» к общественно полезному труду — на отделы управлений исполкомов советов.
Поскольку «трудовая книжка» получила статус основного документа (вместо упраздненных паспортов), без нее нельзя было перемешаться по стране, а главное, нельзя было получать продовольственные карточки, что в тех условиях грозило смертью от голода. В декрете сказано:
«Только при наличии трудовой книжки нетрудяшиеся элементы пользуются правом передвижения и проезда как по территории Советской Республики, так и в пределах каждого отдельного поселения и правом получения продовольственных карточек» (статья 5)... «Трудовая книжка должна предъявляться во всех случаях, где требуется предъявление удостоверений о личности» (статья 8).
Этот необычный документ назывался «Временным трудовым свидетельством для буржуазии», но был украшен лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Абсурдность лозунга, адресованного «недобитым буржуям», уравновешивал более реалистичный тезис «Кто не работает, тот не ест!».
Лица из числа «нетрудовых элементов», не имеющие трудовой книжки, могли быть оштрафованы на тысячу рублей или же под120
вергнуты тюремному заключению на срок до полугода. Что касается «настоящих трудящихся», то у них роль документов выполняли продовольственные карточки, которые выдавались на предприятиях.
Очень быстро выяснилось, что замысел с трудовыми книжками — заведомая утопия. Для его реализации требовались значительные организационные ресурсы, которыми новая власть просто не располагала. Кроме того, следует напомнить, что в те времена замужние женщины, проживавшие в городах, как правило нигде не работали, они растили детей и вели домашнее хозяйство. Поэтому даже сравнительно скромную задачу — ввести трудовые книжки в Москве и Петрограде — решить не удалось. Что делать в этом плане с крестьянством, составлявшем до 80 % населения страны, большевики вообще не представляли.
КНІГІ ОНЛАЙН
