• Газеты, часопісы і г.д.
  • Научный антикоммунизм учебное пособие Анатоль Тарас

    Научный антикоммунизм

    учебное пособие
    Анатоль Тарас

    Памер: 364с.
    Рыга 2015
    81.65 МБ
    226
    Вообще говоря, план индустриализации первым выдвинул еще Троцкий, а затем его противники Зиновьев и Каменев, осуществил же этот план их общий враг Сталин. Но все варианты плана индустриализации в качестве основного источника средств называли деревню. «Качать» из нее как можно больше, не останавливаясь ни перед чем. Явно или неявно крестьянство рассматривалось как чуждая социализму и опасная для него масса, годная лишь для того, чтобы извлечь из нее средства для развития социалистической ин
    дустрии; все эти планы исходили из того, что индустрия является целью, тогда как крестьянство — только средством.
    Одна из главных целей форсированной индустриализации, инициатором которой в апреле 1929 года выступило высшее руководство ВКП(б) во главе со Сталиным, заключалась в том, чтобы в кратчайшие сроки преодолеть отставание от капиталистического мира.
    Каковы же были результаты первой пятилетки?
    За счет форсированного создания новых промышленных предприятий (по плану 1й пятилетки планировалось построить 300 крупных и тысячу менее крупных объектов) была заложена база для роста советской экономики, которая с 1928 по 1939 год выросла примерно в 2 раза. Среднегодовые темы роста составили 5,8 %. Но такие же
    В эпоху индустриализации главным объектом советской живописи вместо человека стало железо. Картина художника П. Котова «Кузнецкая домна»
    ежегодные темпы роста демонстрировала экономика столыпинской России. Кроме того, огромное большинство в спешке возведенных промышленных объектов страдало высокой аварийностью, так как они возводились ускоренными темпами, а эксплуатировались с грубым нарушением правил техники безопасности.
    Установленные плановые задания были провалены: к 1933 году тракторов выпустили 53 тысячи (31,2 % от 170 тысяч по плану); ав
    227
    томобилей — 24 тысячи (12 % от 200 тысяч по плану); железных дорог построили 5,5 тысяч км (34.4 % от 16 тысяч по плану). Столько железных дорог каждые четыре года строили в России в период 1907—17 гг. Производство угля и стали едва превысило уровень 1913 года.
    Итак, первая пятилетка была провалена по всем основным показателям плана. Несмотря на это Сталин пришел к выводу, что избранные им методы индустриализации работают. Пусть грубо, пусть с огромными издержками, но работают. Они действительно работали до тех пор, пока доля трудящихся, занятых вне сельского хозяйства, не превышала 45—50 %. Среднегодовые темпы прироста промышленного производства в СССР в 1928 —41 годы, по разным оценкам, составляли от 5,8 до 17,0 % в год.
    Невосполнимое изъятие ресурсов сельского хозяйства, разорение более 7 миллионов крестьянских хозяйств, перемещение миллионов людей в ссылку в отдаленные районы страны и в концентрационные лагеря, — такова цена сталинской индустриализации.
    Коллективизация  основа индустриализации
    В январе 1928 года Сталин подписал директиву ЦК ВКП(б) местным организациям. В ней он ориентировал их на применение жестких мер против тех, кто укрывает хлеб. К декабрю 1929 года сталинские «экстраординарные меры» по хлебозаготовкам трансформировались в принудительную коллективизацию 125 миллионов крестьян и в тотальную войну против всех, кто этому противился.
    Вооруженные отряды реквизировали не только излишки хлеба, но и домашний скот. По распоряжению Сталина, 75 % конфискованного хлеба шло в распоряжение государства, 25 % распределялось среди бедноты по государственным ценам или в порядке долгосрочного кредита. Сталин был откровенен, когда в 1928 году на июльском пленуме ЦК ВКП(б) сказал, что политика советской власти по отношению к крестьянству предполагает введение своего рода дани, изъятие которой необходимо для финансирования социалистической индустриализации.
    Официальные нормы сдачи зерна, установленные в СССР в апреле 1930 года, напоминают максимальные нормы изъятий, встречающиеся в истории аграрных обществ. В зерновых районах они составляли от 1/4 до 1/3 валового урожая (25—33 %), в прочих — примерно 1/8 (12,5 %). Однако фактические нормы изъятия были выше. Так, в 1930 году на Украине власти изъяли 30,2 % валового 228
    П.юкат 1930 года
    сбора зерновых, в 1931 году — 41,3 %; на Северном Кавказе — 34,2 и 38,3 %; на Нижней Волге — 41,0 и 40,1 %.
    В результате государственные заготовки зерна в 1932 году составили 18,5 млн тонн, а в 1933 году возросли до 22,6 млн.
    За пять лет (1929—33 гг.) в СССР около 1 млн крестьян было арестовано и приговорено (в основном, внесудебными органами) к отправке в исправительнотрудовые лагеря (т.е. на «стройки коммунизма»), а значительная часть их (до 18 %) к смертной казни. Примерно 1,8 млн было «раскулачено» и сослано в отдаленные районы Севера, Сибири, Казахстана и Дальнего Востока, где их заставили заниматься добычей древесины либо освоением ранее безлюдных территорий. Не менее 1 млн крестьян было «раскулачено» без высылки (т.е. у них отобрали практически все имущество). Таким образом, речь идет, как минимум, о 3,8 млн взрослых мужчин и женщин! Добавив к ним детей (в среднем, трое несовершеннолетних на семью), получим 11 млн 400 тысяч сельских жителей, прямо пострадавших от сталинских репрессий.
    Причем это была лучшая часть крестьянства — самая трудолюбивая и хозяйственная! Вот всего один пример. По официальным данным, к началу 1929 года в Украинской ССР было около 5,2 млн крестьянских хозяйств. В том числе 65 % середняцких (3,38 млн), 31 % (1,612 млн) бедняцких и 4,5 % (234 тыс.) кулацких.
    Имея в своем распоряжении только 16 % рабочего скота (лошадей и быков) и 20 % посевных площадей, эти 4,5 % лучших крестьян производили 25 % всего товарного зерна. Согласно логике Сталина, за это их сле
    довало уничтожить.
    Вот что пишет Ян Рачинский, член правления всероссийского общества «Мемориал:
    229
    «К 1930 году сельское хозяйство в СССР развивалось вполне успешно, урожайность и поголовье скота росли. Никаких экономических предпосылок к тому, чтобы сгонять крестьян в колхозы, не было. Зато были политические.
    Развитие частной инициативы в деревне требовало и других форм управления страной. Рано или поздно (и коммунистическое руководство это прекрасно понимало) встал бы вопрос о правомерности однопартийной системы»...
    /«Аргументы и факты», 2010, № 5, с. 7/
    Насчет отсутствия экономических предпосылок он не прав. Такие предпосылки были, но — со знаком «минус».
    Вопервых, в результате коллективизации государство получило в свое распоряжение более 4х млн рабов — вчерашних крестьян, превращенных в заключенных и ссыльных (спенпоселенцев), работавших за пайку хлеба и миску баланды. Именно такие рабы вручную, без всякой механизации, построили все промышленные гиганты первых трех пятилеток.
    Вовторых, в промышленности и на транспорте за счет массового бегства крестьян в города появилось много дешевых рабочих рук.
    Втретьих, за счет экспорта зерна и мяса, беспощадного изымавшихся из деревни, правительство обеспечивало свои нужды в валюте, а также снабжало продуктами партийногосударственный аппарат, вооруженные силы, репрессивные органы.
    И все же теория, в соответствии с которой из деревни можно качать и качать средства на индустриализацию, словно из бездонного резервуара, оказалась несостоятельной. Да, государство забирало дешевое зерно для продажи на внешних рынках. Но массовое создание предприятий по принудительной обработке земли (колхозов) потребовало встречных поставок из промышленности в разоренную коллективизацией деревню, и, следовательно, огромных государственных расходов. Колхозам требовались сотни тысяч тракторов и другой техники, прочий инвентарь, удобрения. Иного способа восполнения потерь тягловой силы, трудолюбивых хозяев, семенного фонда просто не было.
    В попытке «решить проблему» были приняты законы от 13 сентября 1932 года и от 17 марта 1933 года. Они прикрепили крестьян к земле, запретили им искать другую работу без разрешения колхозного руководства. Крестьян, стремившихся вырваться из своих де230
    ревень, чтобы не умереть от голода, насильно возвращали к месту проживания.
    Сельское хозяйство после событий 1929—33 гг. стало нерентабельным и требовало постоянной государственной поддержки. Очевидно, что столь катастрофические потери никак не в пользу тезиса о «бескризисном» развитии советского хозяйства в тот период.
    Коллективизация на десятилетия подорвала продовольственную безопасность страны. В 1913 году крестьянин собирал с одного гектара более 800 кг зерна, а в 1932 году не собирал и 600 кг. Ежегодное производство мяса упало до 3,3 млн тонн по сравнению с 4,2 млн тонн в период НЭПа (на 21,43 %).
    С 1928 по 1933 год поголовье лошадей сократилось на 51 % (на 77 млн голов), коров — на 42 %, свиней — на 40 %, овец и коз — на 66 %. Всего в годы первой пятилетки погибло 152 млн голов скота. Потери деревни от гибели лошадей и скота в годы первой пятилетки составили 3,4 млрд рублей в ценах 1913 года. Это вполне сопоставимо со стоимостью возведенных «гигантов индустрии».
    Другим последствием коллективизации стал голод, более масштабный чем в 1921—22 гг. В 1931—33 годы голод охватил Украину, Северный Кавказ, Дон, Кубань, бассейн Волги, некоторые регионы Казахстана и Западной Сибири. Такого голода в царской империи не знали никогда. От него погибли миллионы сельских жителей России и Украины. Сколько — не установлено до сих пор. Разные исследователи называют разные цифры. Оценки колеблются в пределах от 6 до 16 млн человек. Наиболее распространенная оценка — 7,5 млн человек, из них 3 млн — в Украине*.
    Но количество жертв голода 1932 —33 гг. мало волновали высшее руководство партии и государства. Система репрессивных органов, сформированная и доведенная до совершенства еше при Ленине, позволила избежать всесоюзного бунта и сохранять информацию о голоде в секрете на протяжении десятков лет.
    Катастрофически упал уровень жизни населения. Уровень личного потребления (питание, товары широкого потребления и т.п.) советских граждан оказался ниже не только уровня 1913 года, но и уровня 1926—27 гг. Средняя зарплата рабочего в 1933 году составляла 125 рублей в месяц, служащего — от 70 до 90 рублей, при коммерческой цене 4 рубля за 1 кг хлеба. В 191213 годы батрак на подённой работе у зажиточного кубанского казака получал на хозяйских хар