КНІГІ ОНЛАЙН

Палітычныя рэпрэсіі на Беларусі ў XX стагоддзі

Матэрыялы канферэнцыі

Памер: 278с.

Мінск 1998

75.92 МБ

	Палітычныя рэпрэсіі на Беларусі ў XX стагоддзі	. Степановна, вдова. Муж её, бывший офицер умер, она живёт на иждивении брата Авраама. Переписываюсь с Авраамом Степановичем и Айшой Степановной, которые мне присылают периодически доллары. В 1928 году из Польши приезжал легально в СССР Базаревский, который проездом из Польши в Москву останавливался в Минске и посетил меня по поручению моего брата Адама. Базаревского до встречи с ним я не знал и принял его, поскольку он вручил мне письмо от брата. Последний просил продать его дом в Минске. Базаревский мне рассказал, что разъезжал по всем городам Польши и в данное время хочет попытаться устроиться на службу в Москве, так как имеет к одному из влиятельных лиц, проживающих в Москве, рекомендательное письмо. С тех пор я Базаревского не встречал, но слышал (от кого не помню), что якобы Базаревский был арестован»5.
ЗпаказанняўРызвановічаХасяняІосіфавіча6ад21 сакавіка 1933г.: «Отец мой татарин-дворянин, работал в Минской мужской гимназии. Я окончил юридический факультет Московского университета в 1902 году. С 1902 г. служил, исполняя должность следователя в с. Мстиж. Через год был освобождён от этой должности и отозван в Минский окружной суд, где состоял кандидатом на судебную должность. В 1904 г. занимал должность следователя в г. Новогрудке. В 1906 г. в Мозыре занимал должность городского судьи. В том же году получил назначение в Барановичи, исполняя дело следователя в Барановичах. В этой должности служил до империалистической войны, во время которой был отозван в Минск и занимал должность следователя по Минскому уезду. При немецкой оккупации Минска также занимал должность по Минскому уезду. С восстановлением Советской власти занимал должность следователя, работая в прокуратуре, милиции. Сейчас занимаю должность архивариуса Главмилиции БССР. Не желая скрывать от Советской власти совершённые мною преступления, я с полным признанием хочу искупить свою вину и показываю, что на протяжении ряда лет я общался с лицами, занимающими привелигированное положение в прошлом (царском строе), бывшими офицерами, по национальности татарами, контрреволюционно убеждёнными, благодаря чему находясь под их влиянием на почве знакомств и общения ещё в дореволюционное время, я разделял их контрреволюционные убеждения.
С 1932 года, со времени приезда в Минск из Киева Мухли Ибрагима Александровича, я, Мурза-Мурзич И. X., Гембицкий И. К., Дашкевич И. С., профессор Довгяло Д. И. и Бантыш-Каменский систематически
I. Канапацкі. Справа№ 35137 паўнамоцнага прадстаўніка...	, собирались в квартирах Мурза-Мурзича, Гембицкого и моей для игры в винт. Все эти лица без исключения, как я указывал выше, настроены контрреволюционно и в период этих сборищ вели разговоры о скором и неминуемом падении Советской власти. Наиболее ярко выразили свою ненависть к Советской власти — профессор Довгяло, Гембицкий и Мурза-Мурзич. Детализацию всех разговоров произведу дополнительными разговорами»6.
На пратаколе допыту Рызвановіча X. I. маецца цікавая рэзалюцыя начальника асабовага аддзела паўнамоцнага прадстаўніцтва АДПУ Залпетэра начальніку П-га аддзела ААПП АДПУ Сыраежкіну, якая пралівае святло на «працэдурныя» пытанні вядзення следства:
«Т. Сыроежкину. Надо его окончательно размотать, У них была оформленная организация связанная с Польшей. Это сквозит по всем показаниям обвиняемого. 25. 03. 1933. Залпетер»7.
I разматвалі. 3 пратаколу допыту Рызвановіча X. 1. ад 27.03.1933г:
«В дополнение к моему признанию, изложенному в моих предыдущих показаниях, дополнительно показываю: благодаря общению с Мурза-Мурзичем И. X., с которым жил по соседству (Боль­шая Татарская 23, кв. 3 — I. К.), я через посредство Мурза-Мурзича начал общаться с группой лиц, в большинстве своём татар-дворян, в прошлом занимавших привилегированное положение. До общения с указанной группой лиц я был настроен вполне лояльно по отношению к Советской власти, никогда и нигде антисоветских настроений не высказывал, ибо вполне был удовлетворён своим положением как служебным, так и материальным. С момента общения с этими лицами я, выслушивая их антисоветские разговоры, вылившиеся в дальнейшем в горячие и ярые антисоветские высказывания, разжигаемые на националистической почве, безусловно воспринимал и разделял их точку зрения. В последний период времени от разговоров о развале колхозов, кооперации, о голоде, нищете, группа перешла к определённо контрреволюционным беседам с цитированием отдельных статей из советской прессы, которые под видом критики извращались для контрреволюционных бесед. Я лично признаю себя виноватым в том, что общаясь с перечисленною мною группой лиц — дворян, контрреволюционно настроенных, подпал под их влияние, благодаря чему разделял их убеждения и несмотря на то, что при Советской власти я занимал ряд ответственных постов и, особенно в её карательных органах (падкрэслена намі — как человек вполне сознававший всю ответственность за это преступление, не донёс о существовании
Палітычныя рэпрэсіі на Беларусі ў XX стагоддзі контрреволюционной группы татар органам Советской власти. Вспоминая отдельные беседы группы, которые детализирую ниже, я поясняю, что лично я инициатором их никогда не был, а только выслушивал их и соглашался с ними. Так, например, не помню точно какого числа в квартире Мурза-Мурзича собрались я, Гембицкий, Дашкевич и Мурза-Мурзич для игры в винт. В перерыве возникла беседа на политическую тему «Кто инициатор революции 1917г. — рабочий класс или интеллигенция?» Мурза-Мурзич рьяно доказывал, что революция в феврале 1917г. была произведена интеллигенцией, которая в результате отдельных промахов и измены перешла в лагерь большевиков и в настоящее время вынуждена гнить и быть угнетаемой поработителями России. Тут же Мурза-Мурзич особо популяризировал Пуришкевича, отдавая ему преимущество как первому революционеру. Затем беседа перешла на обсуждение роли интеллигенции в период гражданской войны. Говоривший долго по этому вопросу Дашкевич сообщил, что он в период гражданской войны принимал активное участие в петлюровском движении, а затем где-то (не помню) состоял в петлюровской организации. После высказывания в подобном тоне со стороны Дашкевича, Гембицкий высказался о непригодности Красной Армии в будущей войне, подчёркивая, что Красная Армия держится только благодаря пропаганде. Рассказывая о дальневосточных событиях и о роли в этих событиях Красной Армии, Гембицкий сказал, что генерал Дитерикс и атаман Семёнов сконцентрировали на Дальнем Востоке значительные силы для нападения на Советский Союз и смятение большевизма в этом крае не за горами, после чего, а может одновременно, выступит Польша. Эта, я бы сказал речь Гембицкого, которую целиком воспроизвести не.могу, закончена была следующими словами: «Мы все дворяне и нам этого никогда не надо забывать. Не надо забывать того, что мы магометане. Что Европа к магометанам теперь обращается с призывом быть готовыми, так как они, т. е. магометане, честны и храбры»8.
Приблизительно в 1928—1929 гг. Мурза-Мурзич И. X. сообщил мне, что из Польши приезжал некий Базаревский, который привёз от брата Мурза-Мурзича письмо. Базаревского я ранее знал по Минску. В этот период я неоднократно встречал Базаревского на улицах Минска, при этих встречах я с ним разговаривал, а о чём, сейчас не помню. О появлении Базаревского в Минске и приезде его из Польши я, как служивший тогда инспектором уголовного розыска, сообщил одному из агентов, фамилию которого не помню. Непосредственно начальству 54
І.Канапацкі. Справа №35137 паўнамоцнага прадстаўніка...4 об этом не доносилось9.
Арыштаваныя Мурза-Мурзіч I. X. і Рызвановіч X. I. вінаватымі сябе па 72 і 76 артикулах Крымінальнага кодэкса БССР (антысавецкая аптацыя і прапаганда, удзел у контррэвалюцыйных арганізацыях) прызналі цалкам. Абвінавачваемыя Гембіцкі 1. К. і Дашкевіч 1. С. па гэтых артикулах вінаватымі сябе не прызналі, але, як сказана ў абвіна-ваўчым заключэнні, «достаточно изобличаются показаниями Мурза-Мурзича И. X., Рызвановича X. И. и свидетелем Хотяновичем С. М., целиком подтвердившим показания Мурза-Мурзича и Рызвановича». У адносінах да прафесара Даўгяла Дз. 1. матэрыял крымінальнай сира-вы быў накіраваны ў Кіеўскі абласны аддзел АДПУ. 11 мая 1933 г. усім арыштаваным было даведзена абвінаваўчае заключэнне. Паводле гэтага дакументаабвінавачваліся Гембіцкі I. К., Мурза-Мурзіч 1. Х.,Рызвановіч X. I. і Дашкевіч 1. С., у ім гаварылася:
«Гембицкий Иван Константинович, 1883 года рождения, бывший дворянин, бывший подполковник артиллерийских частей царской армии, уроженец г. Лида. Окончил кадетский корпус в г. Полоцке, Михайловское военное училище и Белорусский государственный университет, беспартийный, несудимый, имеющий брата — белогвардейского офицера, эмигрировавшего во Францию, женатый, гражданин БССР, по национальности татарин, консультант Госбанка, и Мурза-Мурзич Ибрагим Халильевич, 1868 года рождения, бывший дворянин, бывший банковский чиновник, окончил Киевский университет, уроженец г. Новогрудка, беспартийный, женат, несудимый, татарин, гражданин БССР, старший бухгалтер Госбанка, обвиняются в том. что путём систематической контрреволюционной агитации создали контрреволюционную националистическую татарскую группировку с последующим распространением своего влияния на татарскую колонию г. Минска. Для создания контрреволюционной националистической организации ставя своей целью свержение Советской власти и установление республиканско-демократического строя, т. е. в преступлении предусмотренном 72 и 76 ст.ст. УК БССР. Рызванович Хасень Иосифович, 1873 г. рождения, дворянин, бывший судебный следователь, окончил Московский университет, татарин, женат, несудимый, уроженец г. Минска, гражданин БССР, сотрудник Главмилиции БССР, и Дашкевич Иосиф Семёнович, уроженец д. Сова Горецкого уезда Могилёвской губернии, бывший банковский чиновник, окончил Киевский университет, беспартийный, белорус, гражданин БССР, женатый, главный бухгалтер Соцзембанка, обвиняются в том, 55
что состояли в контрреволюционной националистической татарской группировке, ставившей своей целью свержение Советской власти и установление республиканско-демократического строя, т. е. в преступлении, предусмотренном 72 и 76 ст.ст УК БССР. Настоящее дело № 3 513 7 по обвинению перечисленных лиц подлежит направлению для внесудебного рассмотрения Тройкой ПП ОГПУ БССР с предварительной санкции прокурора Республики по делам ГПУ Беларуси. Составлено 11 мая 1933 г. Оперуполномоченный 2 отделением ОО ПП ОГПУ Лещинский.