КНІГІ ОНЛАЙН
Пошук сярод кніг, што прайшлі індэксацыю гуглам. Некаторыя кнігі гугл не знаходзіць
В этих условиях фактически была создана (и во многом руками будущих жертв) такая политическая обстановка, когда потенциальная возможность массовых политических репрессий — исключения из партии, предания суду, а при необходимости (или желания) и расстрела — “висела в воздухе". Потенциальная возможность репрессий становилась действительностью. Произвольно “обострив” классовую борьбу, Сталин вызвал потоки клеветы, перед которыми общество оказалось беззащитным. Ложь органов НКВД, вранье печати, бесчисленные речи в поддержку “справедливых приговоров” создали ситуацию: узнать, где причины вакханалии, — негде; обратиться за помощью — не к кому; обличить явных негодяев никто не позволит. Именно поэтому сотни тысяч коммунистов и беспартийных в 1937— 1938 годах голосовали за исключение “врагов народа” из партии и привлечение их к уголовной ответственности. Миллионы людей на митингах и демонстрациях требовали суровой расправы с “врагами народа”. После таких обвинений органы НКВД успешно находили новых врагов народа. При этом на суд и расправу многие выдавали нередко и своих вчерашних друзей и сослуживцев. Конечно, большинство верило Сталину и органам НКВД. Были, естественно, и сомневающиеся, чаще всего, если речь шла о каких-то конкретных случаях, но и они молчали, облегчая тем самым расправу над другими. Даже испытывая колебания и сомнения, эти люди не хотели считать себя соучастниками преступлений. И они заставляли себя поверить в Сталина, который якобы все знает и не может ошибаться. Культ Сталина помогал им успокоить свою совесть. Особенно активизировалась деятельность НКВД БССР и областных “троек” с июля 1937 года, когда, согласно указанию “сверху”, на местах были составлены списки на весь “контр-революционный” элемент. Вслед за этим в Беларуси, Западно-Сибирском крае и других регионах страны начались массовые операции по осуществлению арестов и фальсификации “контр-революционных дел”. Смысл этих акций 78 И. Кузнецов. Технология террора.. сводился к “созданию” так называемых “всесоюзных контрреволюционных организаций”; контрреволюционнодиверсионной, антисоветской повстанческо-террористической; эсеровской шпионской, контрреволюционной националистической фашистской; “Польской организации войсковой” и многих других. “Следствием по делу вскрытой и ликвидированной контрреволюционной шпионско-диверсионной повстанческой организации “Польской организации войсковой” установлено, что в деятельности повстанческой организации принимали участие...”, — такие слова из постановлений на арест были вписаны в дела многих тысяч поляков и белорусов, репрессированных в 1934—1938 годах не только на территории Беларуси, но и в Москве, Пятигорске, Новосибирске, Томске, Красноярске и многих других больших и малых населенных пунктах всего бывшего Советского Союза. Практически всех их обвиняли тогда в организованном заговоре против Советской власти. Организационной формой этого заговора, по мнению работников НКВД, должна была быть некая подпольная контрреволюционная организация, под непосредственным руководством которой и по ее прямому указанию должны были действовать враги народа с польскими и белорусскими фамилиями. И совсем неважно, что такой организации в природе не существовало: она была “создана” в недрах НКВД. Дело на “Польскую организацию войсковую — одно из самых массовых после “Российского общевоинского союза” и “Союза спасения России” и яркий пример линейных арестов — арестов по национальному признаку. Филиалы организации “создавались” органами НКВД в абсолютном большинстве не только в центральных районах страны, но и в Западно-Сибирском крае, Восточной Сибири, на Урале. Тем более, что сложностей это не вызывало — процент проживающих там поляков и белорусов (они в первую очередь включались в “расстрельные списки”) был достаточно высок, сказалось их переселение в Сибирь в конце прошлого и начале нынешнего столетия. Преамбула обвинительного заключения всегда оставалась неизменной, менялись лишь фамилии, названия населенных пунктов, “факты” и “примеры” враждебной деятельности. “При допросах выясняли, где работал до ареста обвиняемый, чем занимался, были ли какие-либо факты пожаров, отравления скота и так далее. Выяснив эти вопросы, искусственно приписывали в показания обвиняемых совершение тех или иных актов вредительской или 79 Палітычныя рэпрэсіі на Беларусі ў XX стагоддзі . диверсионной деятельности...” (Из показаний от 27 августа 1957 года бывшего сотрудника Новосибирского управления НКВД уроженца Минской губернии Филиповича С.Ф.). И еще одно. У дел на “Польскую организацию войсковую” была особенность, отличающая эти дела от других — почти все они были групповыми. Вспомним хотя бы судьбу жителей деревни Белосток Кривошеинского района ЗападноСибирского края, где за одну ночь в декабре 1937 года были арестованы все мужчины в возрасте от 16 до 70 лет. Вернулось же из них всего несколько человек. И, может быть, не стоило говорить об этих мифических центрах и комитетах несуществовавшей “Польской организации войсковой”, если бы за ними не было реальных человеческих судеб. Судьбы людей с разными убеждениями, взглядами, прожитыми жизнями, но одинаковым ее завершением: подвалами НКВД и нулей в затылок. С архивно-следственными делами некоторых “членов” этой организации удалось познакомиться и таким образом более подробно изучить историю их жизненного пути. Сыну потомственного дворянина Гродненской губернии Александру Сосенко судьба уготовила военную карьеру еще до рождения: военным был его дед; отец на службе у русского царя дошел до чина полковника и, выйдя в отставку, жил в городе Замостье Люблинской губернии. К началу первой мировой войны Александру исполнилось семнадцать лет, и он не мыслил себя вне поля брани, мечтал умереть смертью храбрых за отечество. Получив благословение родителей, поступил вольноопределяющимся в 99-й Ивангородский пехотный полк и был направлен на фронт. Затем революция, огненные дороги гражданской войны. В начале 20-х годов Александр начал служить в частях польской армии, расположенных в Барановичах и Бресте, но ранения и контузия постоянно о себе напоминали. Пришлось в 1923 году из армии демобилизоваться. Жена Лидия, россиянка по происхождению, постоянно тосковала о родных, оставшихся в Советской России. После долгих колебаний решились вернуться в Россию к родственникам жены. При переходе границы А.Сосенко был арестован и комитетом ОГПУ БССР был осужден по статье 66 к трем годам концлагерей. После отбытия этих трех лет на Соловках в 1927 году его отправили в ссылку в Нарымский округ Западно-Сибирского края. Проживал он в поселке Каргасок, на плотбище леспромхоза в тайге, а с 1932 года — в городе И. Кузнецов. Технология террора.. Колпашево, где работал механиком-мотористом на местной электростанции. “Как установлено следствием, Сибирский комитет “Польской организации войсковой” получил соответствующее задание от 2-го отдела польского главного штаба, развернул в Сибири широкую вербовочную работу и приступил к организации повстанческих легионов и к непосредственной подготовке вооруженного восстания. Членом “Сибирского комитета” Сосенко был разработан план вооруженного восстания, которым предусматривалось следующее... легионы начинают выступление одновременно в момент военного нападения на СССР со стороны Польши, Германии и Японии; в момент восстания повстанческие отряды легионеров должны разгромить партийно-советские организации, разоружить милицию, охрану предприятий, партийно-советский актив, обратив отобранное оружие на вооружение повстанческих отрядов... Наряду с активной подготовкой к вооруженному восстанию, участники “ПОВ” на территории Нарымского округа занимались шпионско-диверсионной деятельностью, систематически собирали сведения шпионского характера, которые сосредоточивались в руках агента польского главного штаба Сосенко, и последним передавались польским разведывательным органам...”13 (Из обвинительного заключения от 3 октября 1937 года по делу № 7138 на 19 участников ПОВ.) Арестовали его 11 августа 1937 года. После предварительного допроса в Колпашево отправили в Новосибирск. Основательно “обработанный” специалистами своего дела А.Сосенко на допросе у начальника УНКВД по Запсибкраю майора госбезопасности В.Горбача признался в том, что в 1924 году был нелегально переброшен в СССР со специальными заданиями польских разведорганов. В чем только ни “признался” Сосенко своим следователям на допросах, протоколы которых насчитывали не менее двадцати страниц печатного текста. Ваг только подписи подследственного отсутствуют, а без них, как известно, протокол не считается документом. И все же, несмотря на такую “оплошность следствия”, копии протоколов допросов Сосенко Александра были приобщены в качестве улик к делам сотен и тысяч сибирских поляков и белорусов, в том числе и жителей села Белосток, хотя в них нет даже упоминания о селе или каком-то из его жителей. Постановлением Особого совещания НКВД СССР от 20 октября 1937 года он был приговорен к высшей мере наказания и 5 ноября расстрелян. Палітычныя рэпрэсіі на Беларусі ў XX стагоддзі , Для восстановления правды о судьбах уроженцев Беларуси много сделал наш земляк — сибирский исследователь Василий Ханевич. Результатом его многолетней поисковой деятельности явился выход в свет в декабре 1993 года в издательстве “Томский вестник” книги “Белостокская трагедия”. В ней приводятся воспоминания участников и свидетелей тех трагических событий, рассказывается о судьбах не только репрессированных уроженцев Гродненской губернии, но и их палачей. Конвейер двигался исправно. Когда кончалось “сырье”, доставляли новые его партии. Будто гигантская мясорубка перемалывала жизни тысяч людей. “Врагов народа” создавали искусственно. А когда их число таяло, начинались так называемые “маскирующие” репрессии. Главным образом они пришлись на вторую половину 1937 и начало 1938 года. На местах арестовывались и там же расстреливались в первую очередь представители некоренной национальности и выходцы из других регионов. Так поддерживался миф о всеобщем распространении вражеской деятельности.