КНІГІ ОНЛАЙН
Пошук сярод кніг, што прайшлі індэксацыю гуглам. Некаторыя кнігі гугл не знаходзіць
Областные и городские управления НКВД получали разнарядки на выявление заданного числа “врагов народа”. Разными путями, в том числе с использованием заблаговременно накопленных доносов секретных осведомителей и общественных “помощников”, срочно полученных новых “признательных” показаний ранее арестованных и т.п., составлялись списки уже конкретных людей под “разнарядку”. Затем они арестовывались. А начиналось все обычно так. Центр давал разнарядку на выявление определенного числа “врагов народа”. На основании этого, скажем, УНКВД по Западно-Сибирскому краю давало соответствующие “задания” по районам и ждало на очередной месяц или квартал новых “конкретных” цифр. Например, Томский горотдел НКВД от УНКВД по Западно-Сибирскому краю ежемесячно получал контрольные цифры на 3—5 тысяч человек. Из них не менее 60 процентов предлагалось осудить по первой категории, то есть расстрелять. “Партия и правительство продлило срок работы троек до 1 января 1938 года. За два—три дня, что осталось до выборов в Верховный Совет СССР, вы должны провести подготовку к операции, а 13 декабря — после выборов, начать заготовку. Даю вам три дня на заготовку, а затем вы должны нажать и быстро закончить дела... Возрастным составом арестованных я вас не ограничиваю — давайте стариков. Нам нужно нажать, т.к. наши уральские соседи нас сильно И. Кузнецов. Технология террора.. поджимают. По РОВСу вы должны дать до 1 января 1938 года не менее 1100 человек, по полякам, латышам и др. не менее 600 человека день, но в общей сложности я уверен, что за эти дни вы догоните до 2000 человек. Каждый ведущий следствие должен заканчива ть не менее 7-10 дел в день — это немного, т.к. у нас шофера в Сталинске и Новосибирске дают по 12-15 дел в день... Учтите, что ряд горотделов — Кемеровский, Прокопьевский и Сталинский — нас могут опередить. Они взяли на себя обязательства выше, чем я вам сейчас предложил...”14 (Из выступления 10 декабря 1937 года начальника УНКВД но Запсиб-краю И.А.Мальцева на совещании оперативного состава в г. Новосибирске ). Существовали специальные бланки отчетности. Все там по графам: сколько, из каких слоев “изъять”, каких национальностей, отдельно военных, служителей культа и т.д. Дело доходило до того, что в общую численность обозначенных в разнарядке лиц, которых необходимо было арестовывать, сразу включалось уже число и те, кто должен быть расстрелян. Перевыполнять “норму” разрешалось, но за недовыполнение следовало встречное наказание — вплоть до высшей меры “социальной защиты”. Поэтому широко бытовала практика, когда арестованных тут же в “подходящем” месте — в лесу, в овраге, на кладбище расстреливали, а потом, уже задним числом, оформляли дела с “признательными” показаниями. “В августе 1937 года начальник Томского горотдела НКВД И. В. Овчинников вызвал меня к себе в кабинет и спросил, сколько дел я и мои следователи закончили. Я ответил, что пока еще ни одного дела не закончено, потому что условий для следственной работы не создано, да и времени еще недостаточно (прошло 7—10 дней). Овчинников дал мне срок 5 дней и предупредил, чтобы в течение этого срока от вас поступили ряд дел. В течение 5 суток один или двое следователей получили признательные показания, кажется, двух обвиняемых об их антисоветской деятельности. Но полностью закончить опять-таки ни одного дела не удалось. О чем я доложил Овчинникову. Выслушав меня, Овчинников выругался нецензурно, назвал меня оппортунистом и пообещал расправиться со мной, если я буду саботировать мероприятия партии и правительства. Тогда он заявил мне примерно так: “Ты оппортунист, ты не желаешь вести борьбу с контрреволюцией. Я распишу тебя так в характеристике, разделаю как бог черепаху, что тебе на земле места не будет. У нас в горотделе один следователь дает по 10 дел в сутки, а от тебя и твоих следователей в течение 10 дней не поступило ни одного дела. Если так будешь 83 Палітычныя рэпрэсіі на Беларусі ў XX стагоддзі . 11родолжать и дальше, то я поставлю о тебе вопрос перед начальником УНКВД...”15 (Из показаний бывшего начальника Кожевниковского райотдела НКВД Д.К.Салтымакова 24 сентября 1956 года.) Для активизации этой работы между городскими и районными отделами НКВД было развернуто “социалистическое соревнование” по принципу: кто больше арестует “врагов народа” по указанным категориям. По итогам 1937 года среди горотделов НКВД ЗападноСибирского края победителем оказался Томский горотдел, за что его начальник капитан госбезопасности И.В. Овчинников был представлен к награждению орденом Ленина. Среди горотделов НКВД БССР первое место занял Слуцкий во главе с лейтенантом госбезопасности Таракановым. Целью репрессий были, конечно, не только изоляция пли уничтожение неугодных. Надо было с помощью пыток и истязаний сломить их волю, заставить дать ложные показания в совершении “контрреволюционных преступлений”, назвать себя врагами народа. При соблюдении законных методов и форм следствия это было невозможно. Поэтому И. В.Сталин от имени ЦК ВКП(б) санкционировал применение физических методов воздействия, о чем свидетельствовала шифрованная телеграмма, направленная 10 января 1939 года секретарям обкомов, крайкомов, начальникам управлений НКВД. В ней, в частности, утверждалось: “ЦК ВКП(б) разъясняет, что применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 года с разрешения ЦК ВКП(б)... ЦК ВКП(б) считает, что метод физического воздействия должен обязательно применяться и впредь... “|6 Разумеется, пытки и истязания не сразу вошли в практику НКВД. Это был постепенный и последовательный процесс. Избиения заключенных, следственный “конвейер”, лишение сна, пытки жарой и холодом, голодом и жаждой, — все эти методы достаточно широко применялись еще в годы гражданской войны. Менее жестоко обращались, однако, органы ОГПУ—НКВД с арестованными коммунистами. До весны 1937 года особо подобранные следователи пытали и истязали только отдельных из них. Пытки и истязания, конечно, являлись наиболее несовершенным методом ведения следствия, который, как правило, вел не к выяснению, а к искажению истины, к оговору, к согласию обвиняемого на любые показания, лишь бы прекратились издевательства и унижения со стороны следователей. Это хорошо понимали сотрудники НКВД, вынуждая свои жертвы давать самые невероятные показания. И, Кузнецов. Технология террора . Благодаря многочисленному аппарату НКВД машина террора работала безотказно. Люди, которые служили там, были разные и несут неодинаковую ответственность за преступления, совершенные тоталитарным режимом. Одни из них, сознавая, что перед ними не враги, а люди, невинно пострадавшие, пытались хоть чем-то помочь арестованным, но сами становились жертвами произвола. Другие понимали, кому они служили, против кого боролись, и старались выбивать нужные признания любой ценой. Что превращало абсолютное.большинство работников НКВД в садистов? Что заставляло их преступить все законы и нормы человечности? Главная причина — страх оказаться в положении заключенного. Этот с трах подавлял все иные чувства. Кроме того, в органы НКВД шел особый отбор. Более гуманных отсеивали, самых жестоких и невежественных— оставляли. Например, уроженец Минской губернии начальник Ямальского окротдела НКВД А.И.Божданкевич во время приведения приговоров в исполнение организовывал пьянки сотрудников за счет средств, изымаемых у осужденных к расстрелу; другую часть этих же средств использовал на оплату осведомителей; держал арестованных на допросе по несколько часов подряд по стойке “смирно”; арестованным женам, в присутствии мужей, заставлял выдергивать волосы с половых органов; применял длительный конвейерный допрос в течение нескольких суток; садил заключенных на ребро ножек табуретки; применял к подследственным гонку “гусиным шагом” до потери сознания; производил корректировку протоколов допросов путем предварительного написания их на черновиках, потом исправлял (шпионаж, диверсия) перепечатывал на машинке и заставлял, угрожая пистолетом, подписывать, применял при допросах пытку с использованием специально сделанной бумажной трубки для крика в уши подследственного до тех пор, пока он не терял рассудок... За совершенные преступления А.И.Божданкевич в 1938 году был осужден Военнымтрибуналом войск НКВД к 5 годам лишения свободы, а в 1940 году был освобожден. Это только один из примеров применения тех методов, которые активно использовали в своей “деятельности” сотрудники органов НКВД от Бреста до Владивостока. В деятельности по разгрому руководящих кадров всех уровней органами НКВД применялось преимущественно два метода. Первый — “сверху вниз”: в ряде районов и городов на основании сфабрикованный в Минске или даже в Москве показаний врагов народа” в течение 2—3 дней репрессировали руководство 85 Палітычныя рэпрэсіі на Беларусі ў XX стагоддзі . республиканского или областного масштаба. Затем арестовывали работников исполкомов. Считалось само собой разумеющимся, что “враги народа” и “шпионы”, возглавлявшие республиканские, областные и районные организации, сумели везде “насадить” свою “агентуру”. Второй — “снизу вверх”: работники НКВД по согласованию с первым секретарем ЦК или обкома КП(б)Б арестовывали вначале несколько рядовых коммунистов и беспартийных, а затем уже через них “выходили” на руководящий состав. Любые попытки руководителей доказать, что их подчиненные не враги, расценивались уже не просто как потеря бдительности, но и как покровительство врагам народа. Возникает однако вопрос: каким образом органам НКВД удавалось заставлять обвиняемых публично клеветать на себя и на многих других, придумывать несуществующие организации и сознаваться в несовершенных преступлениях? Конечно, пытками и другими средствами незаконного давления на арестованных. Подтверждения этого — практически во всех показаниях работников НКВД, которые сами попадали впоследствии под следствие. Как показывает анализ, большинство арестованных в 1937—1938 годах все-таки сдалось на допросах и подписало сфальсифицированные протоколы, “призналось” во всякого рода преступлениях, которые они никогда не совершали. Некоторые причины этого объяснимы: