КНІГІ ОНЛАЙН

Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

Анатоль Тарас

Выдавец: Харвест

Памер: 800с.

Мінск 2010

255.97 МБ

После окончания кампании Александр вместе со всем войском прибыл в Польшу и воевал в Ливонии в казацкой конной хоругви Чеслава Неверовского. Она начала боевые действия в апреле
1601 года, при осаде Кокенгаузена (Куокнезе). За боевые заслуги эту хоругвь в марте 1604 года перевели в разряд гусарских форми­рований.
В декабре 1604 года часть войск гетмана Яна Карла Ходкевича,
уже давно не получавших жалованья, вышла из повиновения и от­правилась домой в Литву. Это были гусарская хоругвь Неверовско­го и две хоругви Яна Петра Сапеги (казацкая и гусарская). В те вре­мена подобные случаи являлись обычным делом. Тем не менее Ходкевич расценил их уход как бунт и дезертирство, а Александра Лисовского объявил зачинщиком и предводителем. Надо отме­
тить, что по пути «на зимние квартиры» солдаты всех трех хоругвей грабили, насиловали и убивали, причем не только в Ливонии, но и в самой Литве. Ходке -
«Лисовчик»
вич потребовал, чтобы сейм приговорил их к смерти либо к лише­нию всех прав.
В 1605 году сеймо­вый суд заочно приго­ворил Александра Ли­совского к лишению прав шляхтича и к кон­фискации всего движи­мого и недвижимого имущества. Однако не нашлось людей, спо­собных осуществить этот приговор. Он ос­тался лишь на бумаге. Лисовский же посту­пил на службу к подчашему Янушу Радзивил-
лу, враждебно настроенному в отношении гетмана Ходкевича, и возглавил казацкую хоругвь.
5 августа 1606 года, когда в Сандомире съезд шляхты объявил «рокош» королю Речи Посполитой, под предводительством кра­ковского воеводы Николая Зебжидовского (1553—1620), Алек­сандр находился среди участников рокоша. Там были и другие ко­лоритные фигуры, например, Станислав Стадницкий по прозви­щу «Дьявол»! Однако Лисовский не играл сколько-нибудь значи­тельной роли в тот момент, ибо занимал очень низкое место на со­словно-иерархической лестнице. Говоря просто, он был никто — обычный лихой рубака. Без титула, без земли, без денег, без челя­ди. Разве что хорошо знал военное дело.
В сражении с войсками короля 5 июля 1607 года под Гузовым рокошане потерпели поражение. Сразу после этого Александр бе­жал в Литву, в район Клецка. Далее он объявился уже в лагере Л жеДмитрия II у Орла в январе 1608 года. С ним пришла конная хо­ругвь в количестве 100 человек, большей частью — казаков.
^4
Весной того же 1608 года Лисовского послали в Рязанские зем­ли. Под Зарайском он разбил рать Ивана Хованского и Захара Ля­пунова, а несколько раньше занял город Михайлов, контролиро­вавший путь к Москве с юга. Потом взял Коломну и пошел к Мос­кве. Но в июне у селения Медвежий Брод потерпел поражение от князя Ивана Куракина. Бросив пушки, добытые в Зарайске и Ко­ломне, Лисовский собрал своих людей, рассеявшихся в окрестно­стях, и совершив быстрый переход, вернулся в Тушино.
17 сентября, когда в Москве состоялись переговоры представи­телей Василия Шуйского и Лже-Дмитрия II, Лисовский, вместе с предводителем донских казаков Иваном Заруцким, был одним из четырех «гарантов безопасности» послов.
Когда «тушинцы» блокировали дороги к Москве, Лисовский оседлал дорогу на Владимир. Дорогу на Коломну контролировал Андрей Млоцкий; дорогу на Смоленск — Роман Рожинский, путь в Заволжье — Ян Петр Сапега. В это время под началом Алексан­дра находились 5 тысяч человек — четверть всех войск Самозван­ца. Среди них были литвинские и польские шляхтичи, украинские и донские казаки, московские дворяне и кто угодно еще. С этими людьми Лисовский жег и грабил деревни в районе Переяславля.
29 сентября 1608 года вместе с войсками Яна-Петра Сапеги, Лисовский отправился к Троице-Сергиевому монастырю. 2 октяб­ря отряд Лисовского в бою под селом Рахманцово отступил под натиском войска Ивана Шуйского. Ситуацию спас мощный удар Сапеги.
3 октября началась осада, вернее, блокада монастыря. Лисовский стоял на юго-востоке, в районе Терентьевой Рощи. У него были толь­ко 6 полевых орудий, не способных причинить какой-нибудь вред стенам монастыря. Осажденные, нуждавшиеся в продуктах пита­ния, делали частые вылазки, нападая на обозы осаждавших.
20 декабря 1608 года отряды Лисовского и Эразма Стравинско­го были посланы на север, в сторону Ярославля и Костромы, что­бы разгромить тех, кто восстал там против «царя Дмитрия». Под Даниловым они разбили отряд «изменников», взяли Кострому (6 января 1609 г.), Галич Костромской и повернули назад, не дой­дя 100 верст до Соль-Гал ицка.
Вернувшись к монастырю, Александр вскоре (24 февраля 1609 г.) перехватил обоз с порохом, пытавшийся прорваться к осажден-
Военные действия в январе — июне 1610 года
ным. Между тем несколькими днями раньше выстрелом со стены был убит его брат. Пылая жаждой мести, он приказал казнить всех пленных обозников — 202 человека. В ответ защитники монасты­ря вывели к наружной стене 200 пленных поляков, литвинов, дон­ских казаков и всех зарубили.
Начиная с апреля 1609 года, Лисовский совершил по прика­зу «царя Дмитрия» несколько походов. Сначала к Владимиру и Ярославлю; в июне — к Костроме, которая снова восстала про­тив Лже-Дмитрия, но в этот раз сумела отбить штурм. В сентяб­ре он ходил к Ростову Великому, потом снова к Костроме и к Галичу Костромскому.
В начале 1610 года Ян-Петр Сапега признал, что осада Троице-Сергиева монастыря не удалась. Он со своими хоругвями ушел к Дмитрову, а Лисовский — к Суздалю. Там он находился до конца зимы, нападая на ближайшие города и монастыри с целью поживы. О дальнейших его действиях расскажем слова­ми Конрада Буссова:
«Когда же он получил сообщение, что... все его войско/Лже-Дмитрия 11/ перешло к польскому королю, он снова выступил весной 1610 года, по­шел далеко в обход по стране и вышел, наконец, к Пскову. Там псковичи не только очень хорошо приняли его, но даже просили и убеждали остать­ся у них на некоторое время и оказать им помощь против немцев, которые из Нарвы... ежедневно нападали и налетали на них. Он охотно так и посту498
пил, и не только очистил псковский рубеж от нарвского войска, потайны­ми хитростями и переговорами добился того, что 500 англичан и 300 ир­ландцев откололись от них и примкнули к нему, после чего нарвское вой­ско оставило псковичей в полном покое.
Оказав псковичам эту услугу, Лисовский перешел на сторону польско­го короля и эту зиму /с 1610 на 1611 гг./ провел в Вороненье. Но заметив, что казаки и русские, которые были под его началом, собираются ему из­менить, он покинул их и отправился один с 800 /человек/ иноземцев на Красное, взял его летом 1611 года, уволил иноземцев, набрал 300 поляков, с каковыми он остался в той же крепости и сохранял ее для его величества короля польского».*
Буссов К. Цит. Соч.,с. 160—161
Псковская летопись подтверждает рассказ Буссова:
«Во 118-м году. Пришол Олисовской пан с литовскими людьми и с чер­касы да воевода Андрей Просовецкой с казаками на Великие Луки, и по челобитью псковскому во Псков и под Иваньгород, на Я му. И шли на Нем­цы — и Немец отогнали пошли за море».
За взятие Красного он получил от короля Сигизмунда полное прощение своего участия в рокоше Зебжидовского и денежную награду — 200 золотых монет. Король официально назначил его начальником гарнизона в Красном. В этой должности он оставал­ся до весны 1615 года.
* Село Воронечьи замок Красное находились в Лепельской волости, на тер­ритории нынешней Витебской области Беларуси, т.е. на территории ВКЛ. Лисов­ский освободил их от шведов, воевавших с Речью Посполитой.
Глава 5
ВОЙНА РЕЧИ ПОСПОЛИТОЙ С МОСКВОЙ (1609—1611 гг.)
ПОХОД КОРОЛЯ СИГИЗМУНДА К СМОЛЕНСКУ (1609-1610 гг.)
Карамзин достаточно четко указал цели короля Сигизмунда в этой войне:
«Летом 1609 года польский король Сигизмунд III с 30-тысячным войс­ком двинулся в пределы Московского государства, мотивируя это тем, что он идет не для пролития христианской крови, а для установления мира и порядка. В действительности же он хотел, пользуясь смутой, посадить на престол королевича Владислава, захватить Смоленск и Северские земли.
21 сентября 1609 года Сигизмунд Ш подошел к Смоленску, который приготовился к осаде, жители сами сожгли окружающий кремль посад и укрылись за стенами крепости».
Отношение к Смуте в Московской Руси у короля, радных панов и шляхты принципиально различалось.
Что касается последних, всяких там Лисовских, Рожинских, Мархоцких и т.п., то их без особых преувеличений можно назвать грабителями с большой дороги. Самым главным интересом шлях­тичей была нажива, что не мешало им прикрывать грабеж патрио­тическими и религиозными лозунгами. Наиболее приемлемым для них правителем в Москве был тот, который больше заплатит денег, больше даст земель во владение.
Радные паны и король стремились подчинить Московскую Русь власти Речи Посполитой. Но при этом радные паны стремились сделать это так, чтобы вся выгода от оккупации досталась именно им, а королевская власть не только не усилилась, а еще больше ослабла.
Напротив, Сигизмунд мечтал сделать Московское государ­ство своим наследственным владением и править там без вме­
шательства сейма Речи Посполитой. Иначе говоря, и король, и магнаты были за соединение с Москвой, но понимали его поразному. Магнаты желали конфедерации трех государств (Польши, Литвы и Московии), а король — династической и церковной унии.
Договор царя Василия Шуйского со шведами послужил Сигиз­мунду и причиной, и поводом к войне. Однако король постарался сделать ее своей «частной войной». Сигизмунд не стал обращать­ся к сейму за помощью. Конституция позволяла королю самосто­ятельно вести войну, если для этого не требуется вводить в Речи Посполитой дополнительных налогов.
Вот Сигизмунд и решил вести войну за счет королевской казны и субсидий Папы Римского. Папа Павел V благословил Сигизмун­да 111 на поход в Московию, но денег поначалу не дал. Только в 1613 году Сигизмунду удалось буквально выбить из Папы 40 тысяч талеров. Именно нехватка средств для оплаты услуг наемников ста­ла одним из главных факторов (если не основным) неудач королев­ской войны в 1610—1612 гг.
19сентября 1609 годакоронное войско гетмана Льва Сапеги по­дошло к Смоленску. Через несколько дней туда прибыл сам король. Всего под Смоленском собралось 5 тысяч пехоты и 12 тысяч кон­ницы. Кроме того, были около 10 тысяч запорожских казаков и какое-то число литовских татар.