КНІГІ ОНЛАЙН

История имперских отношений

беларусы и русские, 1772— 1991 гг.

Анатоль Тарас

Выдавец: Выдавец A. М. Вараксін

Памер: 608с.

Мінск 2008

170.17 МБ

На чем держалась власть коммунистов? Как это ни парадоксаль­но, их режим имел поддержку среди населения. Народ в своем боль­шинстве верил в то, что живет в самом передовом, самом гуманном обществе, где все делается во имя человека.
Имперскую власть сохраняло не только жестокое всеобъемлю­щее насилие. За довольно короткий срок она сформировала у своих подданных тоталитарное мировоззрение, соответствующее нуждам правящего режима. Для этого использовались интенсивная идео­логическая обработка масс, нагнетание страха, тотальная цензура, изоляционизм. Большинство людей не знало правды о жизни за пределами советского государства. Им вбивали в головы, что на За­паде трудовой народ испытывает одни только страдания. Все эти мифы были наиболее популярны в БССР, которая сильнее всех дру­гих национальных республик интегрировалась в Советский Союз.
Посткоммунистическое наследие. Независимая Беларусь полу­чила в наследство от прежней БССР колхозносовхозную систему, которая за все 70 лет советской власти так и не сделала крестьян ни свободными, ни зажиточными. После распада СССР военная про­дукция, которую производило большинство беларуских промыш­ленных предприятий, стала никому не нужна. А к переходу на «мир­ные рельсы», к тому же в условиях рынка, они абсолютно не были готовы.
Жителям Беларуси оставались неизвестными многочисленные за­рубежные достижения в области гуманитарных наук. Глаза людям за­слонял марксизмленинизм, безосновательность и утопизм которо­го сегодня очевидны. Широко пропагандировавшаяся доступность высшего и среднего специального образования на деле оборачива­лась русификацией и приобретением знаний, не ценившихся в обще­стве, не воспринимавшихся всерьёз на международном уровне.
Коммунистический период нашей истории — это время неис­пользованных возможностей.
■ О"
Послевоенный период в Беларуси примечателен тем, что идея независимого государства исчезла из массового сознания, беларус­кий язык вышел из массового употребления, а беларуская школа стала чуждой повседневной жизни людей. Большинству жителей страны «беларуская идея» (идея государственной независимости, приоритета национальной культуры и родного языка) казалась чемто очень далеким от них и даже странным. Свой подлинный смысл она сохранила только в узком круге беларуских интеллектуалов. Представители коммунистических властей республики, несмотря на то, что сами являлись этническими беларусами, не шли дальше признания этнографической специфики беларусов как части едино­го советского народа.
Нация утратила свое естественное духовное наполнение (язык, религию, традиции, образцы культуры, историческую память). Пос­ле 1930 года она потеряла почти все, что приобрела упорным трудом многих поколений за предыдущие столетия. В результате духовного геноцида коммунистов сформировалась беларуская эрзацнация, то есть нация без национальной духовности, без национальных тради­ций, без своего языка. Ее внешней оболочкой являлся факт сущест­вования беларуской земли, беларуского этноса и отдельной респуб­лики — БССР. И это было то немногое, что спасало беларусов от полной и окончательной денационализации.
Нов 1991 году беларусы обрели независимость. С этого времени для нас начался принципиально новый период истории. Мы — нация древняя и в то же время очень молодая. Мы в самом начале пути...
Глава 6. Русификация беларуского языка в БССР
(Станислав Станкевич, доктор филологии)
1.	Введение
Согласно советской коммунистической теории, процесс слия­ния народов Советского Союза, превращение их в так называ­емую советскую, социалистическую (или, как стали говорить после XXII съезда КПСС, коммунистическую нацию), происходит на базе унификации национальных особенностей народов, населяю­щих Советский Союз: из этих разнородных национальных особенно­стей и черт формируются общие для всех черты и особенности как фундамент этой новой нации. Однако на практике процесс ее фор­мирования происходит на базе исключительно русской — на базе российской истории, русской культуры, русского языка и русского патриотизма. Таким образом, имеет место не процесс стирания на­циональных особенностей народов СССР, в результате чего должна была образоваться новая социалистическая нация, отличная от всех населяющих Советский Союз народов, в том числе и от русского, а процесс всесторонней русификации нерусских народов. Такая на­циональная политика повлекла за собой в широком масштабе и ру­сификацию всех нерусских языков, включая беларуский.
Развернутая еще в начале 30х годов кампания против беларуско­го языка показывает, что его русификация поставлена во главу угла. Наиболее полно русификаторский подход к беларускому языку вы­ражен в изданной в 1931 году под редакцией директора Института философии Белорусской Академии Наук академика С.Я. Вольфсо­на книге «Наука на службе нацдемовской контрреволюции», причем автором большинства помещенных в книге статей является сам ака­демик.
Логическим завершением первой фазы этой кампании стало по­становление Совета Народных Комиссаров БССР от 28 августа 1933 года «Об изменениях и упрощении белорусского правописания», но постановление это касается не только правописания, оно затро­нуло также фонетические и морфологические особенности белару­ского языка.
* Эта работа доктора Станкевича была впервые опубликована, на беларуском языке, в 1962 году в «Записках» Беларуского института науки и искусства (БИНИМ) в Мюнхене. В 1994 году ее переиздало отдельной брошюрой минское издательство «Наука и техника». Текст, публикуемый в данной монографии, перевел и отредакти­ровал писатель Валентин Тарас. При этом он значительно сократил число примеров, приведенных автором.
Проводимая в Беларуси языковая политика не была локальным явлением — точно такая же политика проводилась во всех советских республиках. Для ее обоснования использовалась канонизирован­ная в СССР теория академика Н.Я. Марра о возникновении и раз­витии языков. По теории Марра язык — явление классовое, и на протяжении всей истории происходит революционный процесс скрещивания языков, который ведет к их слиянию в один мировой язык. При этом Марр не признавал происхождения родственных языков, которые образуют семью языков или их группу, из одного корня. Он утверждал, что все языки возникли независимо друг от друга в разных местах земного шара.
Первую фазу большевистской языковой политики в отношении беларуского языка обстоятельно рассмотрел живущий в свободном мире доктор Я. Станкевич, а в отношении украинского — профес­сор В. Чапленко и профессор Р. СмальСтоцкий, причем последний, анализируя процесс русификации украинского языка, вкратце гово­рит о таких же процессах во всех нерусских языках, бытующих в Со­ветском Союзе, в том числе о русификации беларуского языка*.
СмальСтоцкий прослеживает большевистскую языковую поли­тику до 1950 года включительно, до того момента, когда Сталин от­бросил языковую теорию Марра как «ненаучную и вульгаризатор­скую». Вместо нее он выдвинул свою теорию, согласно которой будущему интернациональному мировому языку станут предшест­вовать зональные языки. В 1950 году Сталин писал:
«Мы будем иметь дело не с двумя языками... а с сотнями нацио­нальных языков, из которых в результате длительного экономиче­ского, политического и культурного сотрудничества наций будут выделяться сначала наиболее обогащенные единые зональные язы­ки, а затем зональные языки сольются в один общий международ­ный язык... который... явится новым языком, вобравшим в себя наи­более ценные элементы национальных и зональных языков**.
Согласно Сталину, один из прогнозируемых им зональных язы­ков должен возникнуть в Советском Союзе, разумеется, на основе русского. Советское языкознание в дальнейшем замалчивало во­прос о зональных языках как в научном аспекте, так и в идеологиче­ском, все внимание отдавалось проблеме возникновения единого мирового языка. Советский ученый М.Д. Каммари формулирует свой взгляд на эту проблему так:
* Василь Чапленко. Бильшовщка мовна полтка. Мюнхен, 1956; Roman SmalStocki. The Nationality Problem of the Soviet Union and Russian Communist Imperialism. Milwaukee, 1952.
** И.В. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания. М., 1950, с. 111112.
«Для единения свободных коммунистических наций всё боль­шей с течением времени необходимостью будет выделение из су­ществующих языков одного, который мог бы лечь в основу грядуще­го единого всемирного языка как средства общения для всего челове­чества и вобрать в себя богатство всех других национальных языков и культур»*.
Каммари оставляет открытым вопрос, какой конкретно язык должен лечь в основу «грядущего всемирного языка», но логика его рассуждений не позволяет сомневаться в том, что этим языком дол­жен быть русский. Несколькими страницами раньше приведенной цитаты, он пишет, ссылаясь на Ленина:
«Ленин подчеркивал, что великий русский язык будет абсолют­но добровольно изучаться всеми народами России, если не навязы­вать его силой, не ограничивать права других наций и языков. Эко­номическое, политическое, культурное взаимодействие людей в многонациональном государстве и обществе закономерно подво­дит к добровольному изучению языка большинства населения, ко­торый становится средством межнационального общения наряду с изучением своего родного языка каждой нацией. Практика полно­стью подтвердила это ленинское предвидение. Для части малых на­ций, племен и народностей русский язык уже теперь стал не только средством межнационального общения, но и родным языком»**.
Как было сказано в начале, в основе идеологических принципов коммунизма применительно к национальному и языковому вопросу лежит постулат стирания национальных особенностей разных наро­дов и грядущее их слияние в одну коммунистическую нацию, а их языков— в один всемирный язык. Но слияние языков произойдет в последнюю очередь, о чем говорится в новой Программе КПСС:
«С победой коммунизма в СССР наступит еще большее сближе­ние наций, укрепится их экономическое и идейное единение, разо­вьются общие коммунистические черты их духовного облика. Одна­ко стирание национальных различий, в особенности языковых раз­личия, куда более длительный процесс, чем стирание классовых особенностей».