История имперских отношений
беларусы и русские, 1772— 1991 гг.
Анатоль Тарас
Выдавец: Выдавец A. М. Вараксін
Памер: 608с.
Мінск 2008
Именно с этой целью Сталин приказал в 1937 году начать кампанию «большого террора». Она была направлена в первую очередь против партийносоветских и военных кадров, научнотехнической и творческой интеллигенции, основная часть которых сформировалась уже при советской власти.
Беспощадное и, на первый взгляд бессмысленное исключение из обычной жизни огромной массы людей в действительности решало сразу несколько задач.
Вопервых, на «вредителей», «двурушников», «троцкистов», «националфашистов», «агентов иностранных разведок» списывали все провалы, неудачи и ошибки в экономическом строительстве и социальных преобразованиях, которые чаще всего проводились без соответствующей организационной подготовки, без нужного материального и кадрового обеспечения, на основании субъективных волевых решений. Происками «врагов» объясняли любые оплошности в развитии экономики, невыполнение хозяйственных планов и т.д.
Вовторых, свирепый террор должен был запугать население огромной страны. Советских людей наглядно убеждали в том, что ничто не может гарантировать их от расправы — ни высокое положение в обществе, ни партийность, ни возраст (среди жертв были и дети, и глубокие старики), ни прежние заслуги. Популярный анекдот очень верно характеризует состояние общества в 30—40е годы: «половина народа сидела, а другая половина тряслась, что посадят».
Некоторую надежду на личную безопасность давала лишь постоянная публичная демонстрация беспредельной преданности пар
* Только строительство БеломороБалтийского канала унесло жизни 300 тысяч заключенных! Канал строился исключительно в военных целях: для обеспечения перевода военных кораблей с Балтики на Север. Серьезного экономического значения он не имеет до сих пор. КомсомольскнаАмуре — это город, постепенно возникший вокруг военного судостроительного завода № 199, построенного в 1932—37 гг.
тии (в первую очередь — «лично товарищу Сталину), и столь же беспредельной ненависти ко всем лицам, объявленным врагами (в том числе к своим друзьям и родственникам, которым «не повезло»).
Втретьих, чехарда непрерывных расправ и назначений, когда люди не знали уже, кому можно верить, в ком можно не сомневаться, подводила их к простой мысли: нужно верить только партии большевиков, и опять же, в первую очередь «лично товарищу Сталина». Поэтому, получая приказы и «ценные указания» начальства, следует не рассуждать, а с максимально возможным усердием исполнять их, какими бы нелепыми они ни казались.
3. Большевики и беларуская интеллигенция
В отношении интеллигенции большевистская партия, с одной стороны, подчеркивала необходимость привлечения всех ее профессиональных групп к участию в построении новой жизни; с другой — широко применяла репрессивные меры к тем, кто критиковал ее политику, высказывал свои собственные взгляды на развитие событий в обществе.
Контроль за интеллигенцией, особенно за той ее частью, которая сформировалась до революции, с каждым годом приобретал все более широкий размах. По материалам доносов и слежки с 1924 года составлялись секретные характеристики на каждого скольконибудь заметного интеллигента. В них отмечались не только факты биографии, но и политические взгляды, отношение к советской власти, содержание разговоров о политике с друзьями и сослуживцами. Эти характеристики использовались руководством государственных учреждений при увольнении и приеме на работу, служили основанием для разного рода «чисток», для разбирательства с теми, кто, по мнению властей, совершил какиелибо «политические ошибки» или допустил «уклон».
Информацию о беларуской интеллигенции собирали партийные органы на местах а также сотрудники Государственного политического управления (ГПУ) БССР, затем она поступала в ЦК КП(б)Б.
Свобода интеллигенции в первой половине 20х годов в плане высказывания своих мыслей, в сфере творческой и общественной деятельности, была весьма относительной. Все то, что не укладывалось в рамки партийных догм, подвергалось резкой критике и сопровождалось административнорепрессивными мерами.
Например, 21 октября 1925 года газета «Советская Белоруссия» напечатала статью ассистента медицинского факультета Белгосуниверситета Павла Трамповича «Пути беларуской интеллигенции». Тот факт, что автор не подчеркнул в ней классовый подход и руководящую роль партии в работе с интеллигенцией, вызвал мгновен
ную реакцию. Уже на другой день бюро ЦК КП(б)Б приняло решение об увольнении главного редактора газеты И. Шипило. В новой статье, помещенной в тот же день (22 октября), автору указали на его ошибки. Но главное, указали всем читателям, что признание интеллигенцией социалистической революции и диктатуры пролетариата означает не просто «ее совместную работу с партийными и советскими учреждениями», а «работу под руководством партии».
Резкой критике в феврале 1926 года подверглась подготовленная к печати книга профессора БГУ Митрофана ДовнарЗапольского «История Беларуси». Бюро ЦК партии оценило ее как «выражающую позиции беларуского националдемократизма» и запретило издавать. Более того, автора книги, доктора исторических наук, заставили навсегда покинуть Беларусь. С этой целью было принято постановление ЦК от 2 апреля 1926 года «О выезде М.В. ДовнарЗапольского из БССР»*.
Комиссия Затонского и «крутой поворот» в БССР
Политбюро ЦК ВКП(б) в мае 1929 года направило в БССР с инспекцией специальную партийную комиссию во главе с Владими
Митрофан ДовнарЗапольский
ром Затонским**. Она находилась в Беларуси с 9 мая по 27 июня, т.е. полтора месяца.
По результатам своей работы комиссия представила доклад, включавший обзор экономической жизни, состояние и перспективы развития так называемых «местечек», анализ политикопросветительской работы, издательской деятельности, состояния прессы, вопросов беларусизации. Наиболее значительный по объему раздел доклада назывался «Наблюдения и замечания из области национальной идеологии».
Выводы комиссии отличались категоричностью. Было сказано, что на
* Митрофан Владимирович ДовнарЗапольский (1867—1934) родился в Речице (Минская губерния), в 1894 окончил Киевский университет, магистре 1901, доктор исторических наук с 1905. В 1918 был членом Рады ВНР В августе 1925 — августе 1926 профессор кафедры истории Беларуси в БГУ. С сентября 1926 и до смерти жил в Москве. Его книга «История Беларуси» была впервые издана только в 1994 году!
** В.П. Затонский (1888—1938) в 192733 гг. был председателем Центральной контрольной комиссии КП(б)У и наркомом Рабочекрестьянской инспекции УССР. В 1938 году объявлен «врагом народа», арестован и расстрелян.
идеологическом фронте в БССР ощущается «кулацкое наступление», содержание которого приняло «национальные формы». Более того, комиссия утверждала, что «значительное большинство интеллигентской верхушки... в решительный момент создаст единый антисоветский фронт».
С этой позиции члены комиссии негативно оценили деятельность председателя ЦИК БССР А. Червякова (в частности, за выступление на XII съезде КП (б) Б в защиту национальной интеллигенции, а также за представление к награждению орденом Трудового Красного Знамени артиста Ф. Ждановича и профессора Б. ЭпимахаШипило за заслуги «в деле беларуского культурного возрождения»), наркома земледелия Д. Прищепова (за «насаждение кулацких» хуторов), наркома просвещения А. Балицкого (за проведение в ноябре 1926 года совместно с В. Игнатовским академической конференции по беларуской грамматике) и ряда других руководителей республики.
Жесткой критике подвергся председатель Совнаркома Дмитрий Жилунович (литературный псевдоним Тишка Гартный) за свои общественнополитические взгляды («защищал националистические проявления»), а также за литературное творчество («воспевал кулаков» и т.п.).
Были высказаны крайне критические замечания в адрес литераторов Янки Купалы (И. Луцевич), Алеся Дударя (А. Дайлидович), Михася Зарецкого (М. Косянков). Комиссия отметила, что общее направление деятельности литературных объединений «Маладняк» и «Узвышша» не соответствует «генеральной линии партии». Заезжего «ревизора» сильно возмутил тот факт, что поэта Янку Купалу в школах знали все учащиеся, а вот о Ленине слышал далеко не каждый.
Негативную оценку получила «История Беларуси в XIX и в начале XX вв.» Всеволода Игнатовского, изданная в 1926 году — за «идеализацию прошлого», популяризацию группы деятелей культуры, связанных с газетой «Наша Нива» и «отсутствие марксистского подхода». Комиссия осудила научные работы Степана Некрашевича, Вацлава Ластовского (историк), Аркадия Смолича (географ и этнограф), Бронислава Тарашкевича и Язепа Лёсика (языковеды), Бронислава ЭпимахаШипил о (этнограф) и ряда других ученых.
27 июня Затонский сообщил на заседании бюро ЦК КП(б)Б выводы комиссии. Доклад был направлен в ЦК и ЦКК ВКП(б), а также лично Сталину.
Выводы этой комиссии были использованы органами ГПУ для обвинений, предъявленных беларуской научной и творческой интеллигенции в 1929—31 гг. Собственно, ее и прислали для того, чтобы идейно подготовить расправу с беларуской научной и творческой интеллигенцией.
4 «Первая волна» репрессий (193032 гг.)
После визита сталинского контролера политика беларусизации практически свернулась. Первый удар в рамках «нового курса» был направлен против носителей беларуских национальных идей — ученых, литераторов, деятелей искусств, работников партийного аппарата и органов государственного управления. За ним последовали новые удары, круг жертв которых постоянно расширялся.
Общественнополитическая жизнь Беларуси в 30е годы — это цепь взаимосвязанных, проходивших одновременно или вслед друг за другом кампаний по очищению общества, как тогда писали, от «классовочуждых элементов», препятствовавших «развернутому социалистическому строительству», а точнее — сталинскому «крутому повороту во всей политике». Они были направлены:
— Против националдемократизма и националуклона, как проявлений вражеского инакомыслия, отражение реставраторских настроений и тенденций в условиях обострения классовой борьбы;
— Против «замаскированной нацдемовщины», якобы пытавшейся в начале 30х годов взять реванш за недавние поражения, осуществить реставрацию капиталистического строя и выход БССР из СССР;
КНІГІ ОНЛАЙН
