КНІГІ ОНЛАЙН

История имперских отношений

беларусы и русские, 1772— 1991 гг.

Анатоль Тарас

Выдавец: Выдавец A. М. Вараксін

Памер: 608с.

Мінск 2008

170.17 МБ

—	Против «кулацкоэсеровскоприщеповской контрреволюции», якобы готовившей антисоветское восстание в беларуской деревне, намеченное на весну 1933 г.
—	Против «контрреволюционного троцкизма», который, соглас­но официальным пропагандистским штампам, стремился внедрить в сознание членов компартии и широких масс трудящихся «идеоло­гическую контрабанду», направленную на подрыв генерального кур­са ВКП(б).
Эти кампании вылились в ряд судебных и внесудебных процес­сов в отношении ученых и технических специалистов, представите­лей творческой интеллигенции, партийных функционеров, работ­ников государственного аппарата, деятелей церкви, крестьян, неко­торых других групп населения.
Одновременно репрессии обрушились на еврейскую и польскую интеллигенцию, иудейское и католическое духовенство. В 1930 го­ду была ликвидирована сеть еврейских нелегальных религиозных училищ («ешиботов»). В 1929—30 гг. за пределы БССР выслали свы­ше 1500 семей поляков, игравших активную роль в деятельности ка­толического костёла.
Первой по времени стала кампания критики (точнее — шельмо­вания) национальных демократов (нацдемов) в газетах и журналах. Она должна была завершиться, по замыслу центра, «раскрытием»
(в действительности — фальсификацией) подпольных националис­тических антисоветских организаций и судом над их членами.
Под этот замысел подводилось теоретическое обоснование. Тер­мин «националдемократизм» в дореволюционную эпоху и до нача­ла «великого перелома» имел положительное значение, он обозна­чал борьбу за национальное и социальное освобождение народа. Но с 1929 года партийное руководство СССР превратило националдемократизм в ярлык для обозначения «беларуского националис­тического уклона».
Нацдемов обвиняли в стремлении оторвать БССР от СССР и присоединить к Польше. Их социальной основой провозглаша­лось зажиточное крестьянство. В связи с этим все беларуское наци­ональноосвободительное движение, от Калиновского в XIX веке до беларуских секций РКП (б), большевистские идеологи отнесли к реакционным течениям. На XI съезде КП(б)Б было заявлено о не­обходимости «решительной борьбы с враждебными националь­нодемократическими элементами».
Отныне на руководящие должности в БССР Москва назначала только «своих» людей. В январе 1930 года эстонец Константин Гей занял пост первого секретаря КП(б)Б, а еврей Петр Рапопорт воз­главил главный карательный орган — государственное политичес­кое управление (ГПУ) БССР, наделенное правом выносить пригово­ры без суда.
Органы ГПУ составили список «неблагонадежных», включав­ший 826 участников беларуского национального движения периода 1917—24 гг. Из них достаточно быстро репрессировали всех, кто на­ходился на территории БССР.
Началом активной борьбы с националдемократами и прочими «врагами народа» стал процесс над членами сфальсифицированной контрреволюционной организации «Союз освобождения Беларуси».
Дело «Союза освобождения Белоруссии» (1930 г.)
Это дело ГПУ сфабриковало в 1930 году против интеллигенции, обвиненной в националдемократизме, контрреволюционной и ан­тисоветской деятельности. Оно явилось первым массовым полити­ческим внесудебным процессом в БССР.
Одним из первых в феврале 1930 года арестовали заместителя ди­ректора Белгосиздата П. Ильюченко. Весной и летом арестовали основную часть тех, кто проходил по делу. Последним арестовали бывшего наркома просвещения А. Балицкого — 3 сентября.
Всего было арестовано 108 деятелей беларуской науки и культу­ры (107 беларусов, 1 русский). Почти все они проживали в Минске.
Среди них были вицепрезидент Академии наук Степан Некра­шевич, академики Вацлав Ластовский (историк), Язей Лёсик (язы­ковед) и Аркадий Смолич (географ), ученые Н. Азбукин, Н. Касперович, С. Мелешко, А. Одинец, В. Прокулевич, И. Радзевич, С. Скондряков, Н. Щекотихин, наркомы земледелия (Дмитрий Прищепов) и просвещения (Антон Балицкий), зам. наркома земле­делия Александр Адамович, ректор Белгосуниверситета Владимир Пичета, литераторы Максим Горецкий, Михась Громыко, Адам Бабареко, Владимир Дубовка, Язеп Пуща (Плащинский), режиссер и театральный деятель Флориан Жданович, редактор газеты «Звез­да» П. Жаврид, многие другие. Самому старому среди них (ЭпимахуШипило) был 71 год.
Следователи ГПУ «назначили» руководителем Союза освобожде­ния Белоруссии В. Ластовского, а в состав его руководства «ввели» И. Красковского, Я. Купалу, Я. Лёсика, С. Некрашевича, А. Смолича, историка Алекандра Цвикевича и некоторых других.
Всех арестованных обвинили в следующем:
«Являлись членами контрреволюционной организации «Союз возрождения Белоруссии» (СВБ), в дальнейшем переименованной в «Союз освобождения Белоруссии» (СОБ), осуществляли организо­ванное вредительство на культурном, идеологическом и других участках социалистического строительства, проводили антисовет­скую националистическую агитацию, направленную на замедление темпов развития Белоруссии по социалистическому пути, ставя окончательной целью отрыв Белоруссии в этнографических грани­цах от Советского Союза и создание так называемой «Белорусской Народной Республики (БНР)».
Политбюро ЦК ВКП(б) приказало готовить открытый судебный процесс по делу СОБ, подобный тому, который прошел в Киеве вес­ной 1930 года по делу «Спыки визволення Украши» — мифической контрреволюционной организации украинской национальной ин­теллигенции. Но в ходе следствия лишь 25 человек «полностью при­знали свою вину», около 20 человек признались «частично» (т.е. признали ошибки и недостатки в работе, но не вменяемые им пре­ступления), а более 40 человек категорически отвергли все обвине­ния. И это несмотря на то, что на всех арестованных оказывалось мощное моральнопсихологическое давление.
Народного поэта Янку Купалу неоднократно вызывали на до­просы по делу СОБ. Одновременно его резко критиковали в печати за принадлежность к «нацдемам». Чекисты хотели сделать поэта «ру­ководителем» СОБ либо главным свидетелем обвинения. Доведен­ный до отчаяния, Купала 22 ноября 1930 года попытался покончить с собой. После излечения ему все же пришлось написать покаянное
письмо, которое опубликовала газета «Звезда». Ранее такое же письмо за­ставили написать Якуба Колоса.
Не все могли выдержать полити­ческую травлю, унижение человечес­кого достоинства. 4 февраля 1931 го­да, после очередного допроса в ГПУ, окончил жизнь самоубийством быв­ший президент Беларуской академии наук Всеволод Игнатовский.
Сталинисты в тот момент не были еще вполне уверены, что им удастся беспрепятственно осуществить заду­манное, опасались народного возму­щения. Поэтому попытка самоубий­ства Янки Купалы и самоубийство Игнатовского заставили их отказать­ся от намерения устроить показатель­ный процесс.
В ходе следствия дела на 18 чело­век, отвергших все предъявленные им обвинения, пришлось прекратить, так как чекистам не удалось собрать компрометирующие их материалы. Это М. Бойков, П. Бузук, М. Бурш­тейн, А. Дайлидович (Дударь), Л. Даш­кевич, С. Дубинский, В. Шешелевич, Б. ЭпимахШипило и другие.
Материалы дела составили 29 то­мов. Главными среди них по объему и значению являются показания аре­стованных, причем некоторые на сот­нях страниц машинописного текста. Несмотря на то, что в процессе след­ствия органы ГПУ так и не получили конкретных доказательств существо­вания СОБ, они осудили 90 человек на лишение свободы или ссылку.
Постановлением коллегии ГПУ от 18 марта 1931 года бывших народных комиссаров Балицкого и Прищепова, заместителя наркомзема А. Адамови­ча и заместителя директора Госиздата П. Ильюченка, дело которых, как
Классик беларуской литературы Максим Горецкий (1893—1938)
Нарком просвещения БССР Антон Балицкий (1891—1937)
Нарком земледелия БССР Дмитрий Прищепов (1896—1940)
коммунистов, в декабре 1930 года выделили в особое производство, приговорили к 10 годам исправительнотрудовых лагерей (ИТЛ). Позже их расстреляли.
Еще 86 человек постановлением коллегии ГПУ от 10 апреля 1931 года осудили на меньшие сроки. В том числе 8 человек (М. Адерихо, Я. Бедрицкий, А. Дорошевич, П. Жаврид, Ф. Жданович, М. Касперович, А. Сак, И. Цвикевич) — получили 5 лет ИТЛ; один чело­век (П. Биндюк) — 3 года ИТЛ.
Остальные 77 человек сослали на 5 лет в отдаленные районы СССР (Николай Азбукин, Максим Горецкий, Михась Громыко, Михась Гурский, Владимир Дубовка, Вацлав Ластовский, Степан Не­крашевич, Владимир Пичета, Чеслав Родзевич, Аркадий Смолич, Павел Трампович, Александр Цвикевич, Николай Щекотихин, Язей Лёсик и другие известные деятели науки и культуры). Поэта Алеся Гурло приговорили к 5 годам ссылки условно.
Наркому земледелия Дмитрию Прищепову приклеили ярлыки «вредителя», «помощника и защитника кулаков», насадителя чуж­дых социалистическому землепользованию хуторов и посёлков. В официальных документах и в пропаганде его деятельность презри­тельно обозвали «прищеповщиной». Однако среди беларуских кре­стьян осталась хорошая память о наркоме Прищепове.
Нарком просвещения Антон Балицкий обладал большими орга­низаторскими способностями и высокой трудоспособностью, умел подбирать нужных сотрудников. Во время его работы в качестве наркома просвещения был разработан и успешно выполнялся план введения всеобщего обязательного образования в соответствии с беларуской системой.
Александра Адамовича, заместителя наркомзема Прищепова, от­правили в Соловецкий лагерь. Дальнейшие его следы теряются. Яс­но лишь то, что он погиб в заключении.
Профессора географии БГУ Николая Азбукина сослали в сибир­ский город Налинск, точных сведений об его дальнейшей судьбе нет, но из ссылки он не вернулся.
Академика Степана Некрашевича сослали на Север, где он и погиб.
Академикагеографа Аркадия Смолича вторично арестовали в 1938 году и убили в Омске.
Академикафилолога Язепа Лёсика в 1936 году снова арестовали и отправили в лагерь, где он умер в 1940 году.
Писателяпрофессора Максима Горецкого сослали в Сибирь, он погиб в 1937 году.
Повезло разве что академику АН БССР, профессору Владимиру Пичете (1878—1947), ректору БГУ в 1921—29 гг. Его неожиданно ос­
вободили из ссылки в 1937 году, а в 1939 избрали членомкорреспон­дентом Академии наук СССР.