КНІГІ ОНЛАЙН
Аўтаматычна згенераваная тэкставая версія, можа быць з памылкамі і не поўная.
12 У 1942—1944 гадах служыў у арміі. У жніўні 1944 зноў прыехаў у Мінск, быў загадчыкам мастацкага аддзела выдавецтва, выконваў заказы Музея гісторыі Вялікай Айчыннай вайны. Сярод работ Філіповіча ваенных гадоў і на ваенную тэматыку ёсць дзіўныя, нечаканыя для мастака. Гэта, напрыклад, «Кавалерыйская атака» (1942), поўная сапраўды барочнай дынамікі і пафасу. Мастак для праслаўлення подзвігу кавалерыстаў, якія ідуць на танкі, выкарыстаў аўтарытэт гістарычнага стылю. Проціпастаўленне самаахвярных верш-нікаў на выдатных конях і «прамавугольных» салдат вермахта і танкаў выглядае супрацьпастаўленнем арганічнаму, жывому жыццю і жыццю, механічна арганізаванаму, якое нясе гібель і няздольнае перамагчы. У другім лісце («Танкавая атака», 1940-я) адлюстравана савецкая танкавая атака: у яркім святле летняга дня ў прасвет паміж дрэвамі накіроўваюцца танкі і салдаты. Відавочна мастак быў сведкам падобна-га неймавернага спалучэння квітнеючай радасці быцця і смертаноснай вайны і проста перадаў сваё ўражанне ў гэтай працы. Больш традыцый-на, «праграмна» вырашаны ў гэтых адносінах «Пейзаж з бусламі» і эцюд «Захад». Вялікае жыццялюбства, перадача адухоўленай вітальнай энергіі заўсёды былі ўласцівы творам Філіповіча. У апошнія гады ён як ніколі часта звяртаўся да адлюстравання прыроды, відавочна ратуючыся такім чынам ад турбот і нягод жыцця. Невялікія яго эцюды, то лірычныя, то драматычныя, сведчаць, што да канца жыцця ён заставаўся захопленым і тонкім рамантыкам. Вядома, што апошнія гады жыцця Філіповіч правёў у Маскве, дзе і памёр у 1947 годзе. Да гэтага часу засталося нямала нявысветленага і неўдакладненага, ды і невядомага пра жыццёвыя абставіны і творчасць мастака. Да нашых дзён дайшло больш за 100 твораў М. Філіповіча (акрамя часопіснай графікі і работ, якія захаваліся толькі ў рэпрадукцыях), што вялікая рэдкасць для беларускага мастака гэтага пакалення. Яго твор- 13 часць была ацэнена па вартасці ў 1920-я гады ў публікацыях Змітра-ка Бядулі8 і Мікалая Шчакаціхіна9, і праз дзесяцігоддзі, пасля доўгага перыяду прызнання, недамовак, у 1971 годзе з’явілася выніковая кніга Віктара Шматава10 пра яго жыццё і творчасць, якая раскрыла і зацвер-дзіла сапраўдную і асаблівую ролю Філіповіча ў гісторыі беларускага мастацтва. Уражанне аб працы мастака ў апошнія гады жыцця ярка і эмацыйна перадаюць успаміны мінскай актрысы Стэфаніі Міхайлаўны Станюты: «...А я ж бачыла, як ён працаваў. Памятаеш, ён... часцей за ўсё сядзеў, угнуўшы голаў, і маўчаў... Пануры, твар нібы заспаны, пакаме-чаны. Ён выглядаў значна старэйшым, чым быў. Ніколі не ўбачыш яго прычосаным... быццам даўно ўжо махнуў рукой на ўсё і на сябе самога. I раптам — быццам зусім іншы чалавек перад табою: ён пачынаў праца-ваць. Мяне гэта так моцна ўражвала, я нават не ўяўляла, што такое можа быць. Вочы жывыя, маладыя, позірк пранізлівы, учэпісты, а рухі хут-кія, лёгкія, — ну не пазнаць! Ён рабіўся проста прыгожым. Каб мяне хто спытаў, як можа выглядаць само натхненне, я, пэўна, адразу ўбачыла б у памяці Міхася Філіповіча за працай — так, яго, нашага Міхася Мацве-евіча»11. Валянціна Вайцахоўская 8 Бядуля 3. Выстаўка карцін маляра М. Філіповіча (Памяшканьне Інстытуту Бел. Пэдаг. Тэхнікуму) И Савецкая Беларусь. — 1922. — № 187. 9 Шчакаціхін М. На шляхох да новага беларускага мастацтва (Нарыс творчасці Міхася Філіповіча) И Полымя. — 1927. — № 2. — С. 163—179. 10 Шматаў В. Міхась Філіповіч. — Мінск, 1971. 11 Станюта А. Стэфанія. — Мінск, 1994. — С. 122. ---------—А V/ ихаил Филиппович — один из самых значительных деятелей белорусского изобразительного искусства первого послереволюционного десятилетия. Он создал незаурядные произведения прежде всего в живописи, а также в графике и мелкой пластике, ставшие классическими в национальной культуре. Стилистический диапазон его творчества широк: от супрематических опытов до традиционных иллюстраций к классической литературе. На временном расстоянии Филиппович воспринимается как символическая фигура белорусской культуры 1910—1940-х годов. Его жизнь и искусство были драматическим сочетанием взлетов и бедствий, непревзойденных шедевров и малоудачных работ. Михаил Матвеевич Филиппович родился 8 июня (27 мая) 1896 года в Минске, в семье служащего железной дороги, отставного унтер-офицера Матвея Косьмича Филипповича и его жены Елены Фадеевны. Родители умерли, когда мальчику было четыре года. Сначала с братом и сестрами он жил у старшей замужней сестры, затем воспитывался в семье дяди, кузнеца Фадея Фадеевича Турского. Учился в церковноприходской школе. В 1910 году Михаил поступил в Минское реальное училище. С началом Первой мировой войны училище было эвакуировано в Гжатск (ныне г. Гагарин Смоленской области), затем — в Москву, наконец — в Ярославль, где в 1917 году он успешно закончил учебу. Чтобы иметь возможность жить в Москве и участвовать в художественной жизни столицы, Филиппович в 1918 году поступил в Московский межевой институт и одновременно занимался в частной студии живописца Аникиты Хотулева. В 1919 году он был зачислен в Государственные свободные художественные мастерские (бывшее Московское училище живописи, ваяния и зодче 15 ства), в этом же году ушел, как он писал в автобиографии, «добровольцем в Красную гвардию»1. В 1919—1920 годах ему довелось служить санитаром на деникинском фронте, но слабое здоровье избавило его от фронтовой жизни, и он был откомандирован в Москву, в Высшую школу военной маскировки, где учился одиннадцать месяцев. В конце 1920 года Комиссия по талантливости направила его в Москву во ВХУТЕМАС2 и он поступил в мастерскую известного декоратора и живописца Константина Коровина. Благодаря Коровину — блестящему русскому импрессионисту — Филиппович развил колористическую точность и остроту цветового видения. Большое впечатление на него произвели работы Поля Сезанна и Огюста Ренуара, которые он видел в Музее нового западного искусства. Утонченная монументальность Сезанна и гедонистическая прозрачность Ренуара также вошли в его искусство, проявляясь неодинаково в разные периоды. Но уже в конце 1921 года из-за отсутствия средств к существованию Филиппович вынужден был вернуться в Минск. В сентябре 1921 года в Минске по адресу ул. Губернаторская, 13 (сейчас ул. Ленина) состоялась первая в послевоенное время художественная выставка. В каталоге, находящемся в библиотеке Национального художественного музея Республики Беларусь, есть рукописная пометка: «Участник и устроитель худ. М. Филиппович, стр. 20» и инициалы «МФ». В нем перечислены двадцать произведений художника. Насколько можно судить, до нас не дошло ни одно из них, в том числе «Максимальное выявление цвета» и «Супрематизм (конструкция плоскостей)». Наличие таких произведений в багаже художника говорит как о его интересе 1 Автобиография И Белорусский государственный архив-музей литературы и искусства.— Ф. 82. — On. 1. — Д. 1. — С. 65—66. 2 ВХУТЕМАС (Высшие художественно-технические мастерские) — московское учебное заведение, созданное в 1920 году в Москве путем объединения первых и вторых Государственных свободных художественных мастерских (образованных ранее на основе Строгановского художественно-промышленного училища и Московского училища живописи, ваяния и зодчества). 16 к актуальному тогда искусству, так и о том, что этот интерес был скорее экспериментальным, чем органическим — другие его подобные опыты пока неизвестны. Возможно, это были учебные работы. Да и как мог художник, приехавший из «громокипящей» художественными новациями Москвы, не поразить минскую публику столичной изысканностью. В 20-е годы мастера национальной культуры заново открывали для себя и мира Беларусь. И Филиппович делал это в индивидуальной форме, сложившейся, выплавившейся из ряда компонентов. Очевидно, что прежде всего это белорусская культура, особенно народное искусство. Еще в 1910 году он начал альбом зарисовок «Белорусские ткацкие узоры» и продолжал создавать подобные альбомы в 20-е годы («Народная деревянная резьба», «Народные пояса», «Витебская набойка», «Белорусская народная одежда» и др.), которые имеют большую историческую ценность. Впечатления от жизни, архитектуры, быта городов и сел Беларуси, возможно и художественных выставок, не таких уж редких в Минске, дополнились увиденным, прочувствованным в городах России — необъятной древней Москве с ее Третьяковской галереей, уездном Гжатске, красочном Ярославле. В 1922 году в Минске состоялась первая персональная выставка М. Филипповича. Благодаря довольно подробной статье Змитрока Бяду-ли3 мы имеем представление о составе и характере этой экспозиции. Три живописных произведения из упомянутых им находятся ныне в собрании Национального художественного музея Республики Беларусь и относятся к избранному в творчестве художника. Необыкновенной силой, свежестью, остротой мировосприятия и ми-ровыражения, свойственных как самому художнику, так и пафосу того времени, поражает картина «На Купалу» (между 1921—1922) — безудержный, почти экстатический танец языческого праздника солнцеворота и плодородия. Пляска словно балансирует на грани хаоса. Фигуры мечутся 3 БядуляЗ. Выстаўка карцін маляра М. Філіповіча (Памяшканьне Інстытуту Бел. Пэдаг. Тэхнікуму) И Савецкая Беларусь. — 1922. — № 187. 17 как языки пламени, как огонь на колесе и факелах. Краски одежд пылают как костер. Видны прежде всего пятна цвета — детали едва различимы, «стерты» стремительностью движения. Как в реальности, глаз не успевает уловить частности. При этом художник очень точно передал характер движения каждого персонажа, индивидуальность в казалось бы едва намеченных лицах и фигурах. Но стихия горячих цветов окружена и пронизана стихией холодных — река (по поверьям, в эту ночь воды светятся особенным призрачным светом), голубые тени на белых тканях, круговерть ультрамариновых полос-затенений на желтой земле. Это и реальное освещение купальской ночи, и символ темных сил, активизирующихся, по преданию, в это время, и визуализация сопоставления теплого человеческого мирка-микрокосма и бесконечного мироздания. Изображенное воспринимается как символ народной стихии, взбудораженной революцией, воплощение поисков земного счастья, «цветка папоротника». Глядя на купальскую пляску, изображенную Филипповичем, трудно не вспомнить знаменитый фовистский «Танец» Анри Матисса. Ощущается и толика экспрессионизма, но, возможно, обусловленная только повышенной экспрессией самого действа.