КНІГІ ОНЛАЙН
Пошук сярод кніг, што прайшлі індэксацыю гуглам. Некаторыя кнігі гугл не знаходзіць
Необходимо отметить воинствующий правовой нигилизм Лука-шенко, который обусловлен различными факторами. Прежде всего, нужно отметить моральную нечистоплотность, неразборчивость в средствах, стремление удержать власть любой ценой. В этой связи законы становятся серьезным препятствием. Как отмст ил известный юрист депутат В. Гончар, “шра по правилам — а ведь закон всегда подразумевает следование определенным правилам всех и каждого — в такой ситуации для Лукашенко становится не только разру-шающей, но и враждебной, агрессивной средой. Поэтому его желание вырваться из нее вполне понятно. ...Поскольку такая среда для него не просто дискомфортна, а, действительно, чужеродна”. (Фемида, 22 января 1996 г.). Президент относится к праву в полном соответствии с социалистическими традициями. Воспитанный, как и все советские граждане, на уважении не к закону, а к начальству, Лукашенко не воспринимает в качестве бесспорной ценности современной цивилизации такую 233 Палітычныя рэпрэсіі на Беларусі ў XX стаголдзі . категорию, как правовое государство. Его представления о праве остаются на уровне обыденного сознания, о тражают люмпенские настроения тоталитарного общества. Он уверен, что если президент “всенародно избранный”, то может делать все, что заблагорассудится. “Закон этого не разрешает мне делать. Честно говоря, я пошел на нарушение закона” (Звядда, 24 верасня 1994 г.). “Я обложен этими законами. Яне посмотрю ни на закон, ни на что” (Из выступления президента перед ветеранами 2 февраля 1995 г. — Свабода, 1995. № 6). “Если у колхоза нет денег, зайди те в банк и возьми т е” (Из выступ-ления А. Лукашенко в Гродно 3 июня 1995 г, — Белорусский рынок. 1995, № 22). “Порой приходится спасать государство, нарушая закон” (Из беседы президента с работниками завода “Горизонт”—Советская Белоруссия, 15 мая 1996 г.). “Если только хоть маленькая будет зацепка, я вам обещаю — без суда и следствття всех до единого, кто причастен к этому — в каталажку” (Из выступления А. Лукашенко по Бело-русскому зелевидению 20 июня 1996 г.). Бывший министр внутренних дел Ю. Захаренко вспоминает, что президент говорил ему: “Если ты не выполнишь любой мой указ, тебе наденут наручники” (Московский комсомолец. 18 декабря 1996 г.). А. Лукашенко объявил, что принцип разделения властей стал угрозой для нашего государст ва. Еще два года назад президент выдвинул оригинальную по новизне и новаторстве концепцию о “стволе” (президентская власть), на котором должны расти остальные “ветви” власти (законодательная и судебная). После ноября 1996 г. этот доморощен-ный ботанический мутант начал усыхать. “Ствол” эволюционировал в столб с обрубленными ветками. Еще в июле 1996 года в беседе с журналистами, отвечая на вопрос о взаимоот ношениях с судебіюй властью, А. Лукашенко сказал: “Здесь дело обстоит несколько проще, ведь по Конституции она является фак-тически президентской. Да, декларирована самостоятельност ь судов, но назначает и снимает судей с занимаемых должностей, кроме членов Верховного суда, президент. В силу этого президен гу проще проводить свою политику через судную власть.” (Советская Белоруссия, 12 июля 1996 г.). Напомню, что речь идет о старой Консти гуции, где власть президента еще чем-то ограничивалась. Суды оказались в полной зависимости от президентской вертикали, начиная от обеспечения их помещениями, транспортом до назначения судей, предоставления им жилья. Что касается последнего, то президент еще летом 1997 г. своим указом объявил квартиры, предо-ставляемые вертикалью судьям, служебным жильем со всеми вытекающими отсюда 234 правами на него. Чтобы ни у кого из судей не возникало соблазна потрать в независимость. Таким образом, функции судебной власти у нас иные, чем в правовом государстве. Она служит не столько закону, сколько испол-нительной власти, является инструментом в ее руках. Иллюстрацией этого могут служить многочисленные примеры судебных процессов над представителями оппозиции, о чем много писали независимые газеты. Сам тот факт, что президент своим указом созывает всебелорусский судейский “партхозактив” и дает указание судьям, совершенно не стыкуегся с самим понятием права. Лукашенко, как строгий начальник среди своих подчиненных, отчитал судей за либерализм, указал на ошибки при вынесении приговоров и предупредил, что поступающие к нему жалобы на деятельность судов находятся на особом контроле. Он потребовал от судов еще более тесного “взаимодействия с исполкомами”. Таким образом, с самого начала своего правления он взял курс на ликвидацию правового государетва. За два года Конституционный суд отменил два десятка указов президента, пока не был разогнан. Бывший Председатель бывшего Конституционного суда В.Тихиня еще два года назад назвал ситуацию в стране “правовым беспределом”. Постепенно сила права в государстве была заменена правом силы. Кульминацией этого процесса было незаконное введение новой Конституции в ходе референдума 24 ноября 1996 г., который был проведен с таким ірубым нарушением правовых процедур, что весь цивилизованный мир (кроме России) не признал его итоги. Введя новую Конституцию, президент наделил себя почти неограниченными полномочиями. Любопытно, что А.Лукашенко издал уже несколько указов, нарушающих и собст-венную Конституцию. Например, указ, регламентирующий проведение мит ингов и демонстраций. То есть для президента неприемлем любой закон, любая правовая регламентация вообще, даже собственноручно утвержденная. Историческая вина Лукашенко перед белорусским народом состоит в том, что он нанес мощный удар по правовому сознанию населения, закрепил в обществе правовой нигилизм, неуважение к законам. О чем и свидетельствуют результаты социологических опросов. В мае-июне 1996 г. ученые НИСЭПИ проводили социологическое исследование, в ходе которого задавался вопрос: “Как бы вы поступили с теми политическими силами, деятельность которых не противоречит закону, но, на ваш взгляд, наносит ущерб интересам Беларуси?” Результаты оказались шокирующими. 40,4% опрошенных считали необходимым 235 Палітычныя рэпрэсіі на Беларусі ў XX стагоддзі запретить, а еще 27,8%—ограничи ть деятельность таких сил. Только 25,8% были готовы предоставить им равные права с другими силами. Таким образом, 68,2% населения убеждены, что политическая целесообразность выше закона. Усиление административно-командных методов управления страной неизбежно ведет к возрастанию роли силовых структур и, прежде всего, спецслужб. Они становятся важной социальной опорой режима, существенным фактором его жизнеспособности, главным звеном государственной власти. Смену руководящих кадров из старой кебичевской команды Лукашенко начал с начальников областных управлений госбезопасности и внутренних дел. Уже через полгода после вступления в должность он заявил: “Я готов поддержать МВД, КГБ и армию... потому что они —опора президента во всех сферах”. “Верт икаль создана. Опора сделана на КГБ, МВД” (Свабода, 1995. № 6; Фемида, 1995. №3). Выступая на коллегии КГБ 20 декабря 1996 г., Лукашенко отметил: “Сотрудники спецслужб являются ядром белорусского общества”, “КГБ — основа сильной президентской власти”, “Моя судьба как политика тесно связана с КГБ” (Белорусская деловая газета, 23 декабря 1996 г.). Итак, укрепление силовых структур стало важнейшим направлением политики президента. Сегодня в стране действует семь служб с правом ведения оперативно-розыскной деятельности. Беларусь все больше становится похожей на полицейское государст во. В органах МВД служит 120 тыс. человек, что превышает численность Во-оруженных сил страны (85 тыс.) в 1,5 раза. Количество работников органов внугренних дел на душу населения в 4,5 раза больше, чем в соседней Польше (100 тыс. полицейских на 48 млн. жителей). Резко возросло финансирование этих струкгур. Удельный вес рас-ходов на содержание органов внутренних дел в общей сумме расходов государственного бюджета составлял в 1994 г. — 0,26%, в 1995 г. — 4,08%, в 1996 г. — 0,6%. Соответственно, на внутренние войска: 1994 г. — 0,26%, 1995 г. — 0,5%, 1996 г. — 0,7%. На органы государственной безоі іасностй: 1994 г. _ 0,44%, 1995 г. — 0,7%, 1996 г. — 0,8%. В 1995 г. в целом расходы на правоохранительные органы составили почти 7% бюджет а, а в 1990 г. они были на уровне 1,1 %. Бюджет КГБ на 1995 г. был почти равен суммарным затратам на функционирование Верховного Совета, правительства, президентской администрации, органов суда и прокуратуры. Любопытно выглядят официальные итоги выполнения бюджета за первое полугодие 1996 года. Его доходная часть составила 76,4% от запланированного. Однако Служба безопасности президента была профинансирована на 103% от плана, главное управление государственной охраны — на 97%, КГБ — 86,2%, внутренние войска—77,8%. В то же время расходы на поддержку экономики составили 41,6% аг плана, науки — 51,6%, культуры — 55,8%, охрану здоровья — 43,4%. В бюджете на 1997 г. расходы на Службу безопасности президента возросли на 37%. Необходимо отметить, что в последние 1—2 года определи ть подлинные расходы на силовые структуры, спецслужбы стало сложно ввиду существования у главы государства нескольких бюджетов. Такое огромное внимание деятельности спецслужб обусловлено тем, что их функции в нашем государстве намного шире, чем в демократической стране. Уверенность Лукашенко в том, что все общественные проблемы можно решить административно-командными методами, с помощью ней грализации открытых и скрытых против-ников режима, деятелыюсть которых является главной причиной всех трудностей, трансформировалась во вполне определенные задачи, которые поставлены перед КГБ и МВД. В частности, на их плечи взвален весь комплекс экономических проблем. Президент постоянно указывает на вину руководителей госбезопасности, милиции в углуб-лении хозяйственных трудностей. Совет безопасности является главным органом, где обсуждается ситуация в экономике, финансовой и банковской сфере. Милиции поручено стать важным инструментом поддержания валютного курса (борьба с “менялами”). Председатель КГБ В. Мацкевич в качестве недостатков деятельности комитета отметил слабую помощь в продвижении продукции белорусских предприятий на внешний рынок.