КНІГІ ОНЛАЙН
Пошук сярод кніг, што прайшлі індэксацыю гуглам. Некаторыя кнігі гугл не знаходзіць
В последнее время общим местом аналитических статей стал тезис о Палітычныя рэпрэсіі на Беларусі ў XX стагоддзі . том, что мы возвращаемся назад, к советской системе. Поскольку последняя имела несколько модификаций, важно уточнить, куда же мы вернулись. Хотя вектор движения общества определен, разные части системы движутся назад с разной скоростью. При этом нужно отметить принципиальный момент: по некоторым параметрам мы уже проскочили период застоя и попали прямиком в 30-40-е гг. Наиболее наглядно это можно увидеть на примере социального и правового статуса хозяйственных и государственных руководи-телей. Необходимо напомнить, что в ЗО-е гг., хотя репрессии коснулись всех слоев общества, но не в одинаковой степени. Главный удар пришелся по руководящим кадрам. У простых рабочих, колхозников, служащих возможность уцелеть была достаточно велика. Для людей же, занимавших руководящую должность, вероятность избежать ареста была минимальной. За 1937 г. и первую половину 1938 г. волна “большого террора” три раза прокатилась но всему госаппарату. Сталин свою грандиозную истребительную селекцию осуществлял во вполне логичной последовательности. Сначала была ликвидирована открытая “контра”, затем нэпманы и крестьянство, как недостаточно социалистический класс. Потом настала очередь оппозиции внутри правящей партии. И лишь в самом конце дело дошло до тотальной чистки правящей касты. Нельзя сказать, что Лукашенко сильно нарушил эту последовательность. Вначале были объявлены “вшивыми блохами” и разгромлены экономически предприниматели. Затем в ходе прошлогоднего референдума была разгромлена политически и выброшена из систе-мы власти политическая оппозиция. Репрессии против нее пока носят превентивно-запугивающий характер: денежные штрафы, отсидки несколько суток. Но все же главный удар насто-ящих репрессий пришелся именно по правящей номенклатуре. Быть сегодня в Беларуси руководителем -— самая опасная профессия. Арест Вин-никовой должен был запугать всех банкиров. Периодически “нрорежи-вают” директоров предприятий (наиболее известные примеры: суд над директором бобруйского “Фандока” Тарановым, суд над директором могилевского “Магатэкса” Семеновым). Арест председателя АО “Рас-свет” В. Старовойтова стал предупреждением всем председателям колхозов. А наручник и на руках у министра сельского хозяйства В. Леонова, продемонстрированные БТ всей стране — это уіроза всей правящей верхушке. В чем смысл таких репрессий? Во-первых, любая система эффективна лишь тогда, когда функцио- В.Карбалевич. Политические репресии 90-х гг. .... нирует ио своим собственным законам. В условиях автократического режима, когда контроль над руководителями всех уровней со стороны общества отсутствует, возникает альтернатива. Либо жесткий прессинг сверху, со стороны диктатора, либо номенклатура, выходя из-под кон троля, превращается в доминирующую силу, оставляя главе режима роль марионетки (как при Л. Брежневе и К. Черненко). А жесткость сверху зависит от личных качеств диктатора. Во-вторых, физический разгром оппозиции вряд ли вызовет массовое одобрение в обществе (“Бьют несогласных”). История с арес-том П. Шеремета это подтверждает. Не говоря уже о реакции за рубежом. А вот начальство у нас всегда не любили. Доказать, что имен-но оно виновато в плохой жизни народа, труда не составит. Любые, самые жесткие меры А. Лукашенко против руководителей пройдут под бурные овации его электората. Аресты “врагов народа” проходили в искусственно созданной атмосфере массового психоза, социалистического соревнования по разоблачению шпионов и вредителей. Такая же атмосфера создается ныне на наших глазах. А власть ею заразилась давно. Еще отставки С. Богданкевича и Ю. Захаренко проходили в сопровождении воору-женных омоновцев. При проверке колхоза “Рассвет” деревня Мышковичи оказалась по существу оккупированной милицией как вражеская территория. Целый вооруженный отряд сторожит Т. Вин-никову в квартире сына. Говорят, некоторые председатели колхозов начали увольняться. Поздно. Это вряд ли их спасет. Арестовывают и бывших руково-дителей. Яму себе они вырыли 24 ноября 1996 г. Если требование выпустить из тюрьмы П. Шеремета было массовым, собираются под-писи за освобождение молодых фронтовцев Шидловского и Лабко-вича, то арестованных руководителей не будет защищать никто. Ведь даже в Минске очень мало людей выражало желание подписаться под требованием освобождения Винниковой. Последовательное разруше-ние А. Лукашенко структур гражданского общества имело еще одну цель — разрушить элементарные корпоративные связи. Так начинается история нашей канализации. А. КИШТЫМОВ (Минск, Беларусь) ПРАВА ЧЕЛОВЕКА КАК СОСТАВЛЮЮЩАЯ ЕВРОПЕЙСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ Сравнительно, недавно 11—12 декабря 1997 года, мне довелось побывать в Бельгии, в Брюсселе, на вст рече европейской интеллигенции, в ходе которой обсуждался проект Меморандума по случаю 350-летия заключения Вестфальского мирного договора. Казалось бы, какое отношение к нашей конференции может иметь эта дата? Да и вообще, почему европейская общественность решила вспомнить этот договор, поставивший итоговую точку в Тридцатилетней войне — фактически первой общеевропейской войне, несколько веков назад сотрясавшей наш континент? Ответ на эти вопросы содержится в тексте обсужденного документа. Но прежде чем ознакомить вас с его содержанием, я расскажу о ходе самой конференции и ее участ никах. Конференция проходила в стенах Европарламента, что уже само по себе говорит о его достаточно представительном статусе. На нее были приглашены более сорока участников из различных европейских стран: от Великобритании до России, и от Норвегии до Греции. Инициаторами принятия Меморандума и проведения такой встречи стали крупнейшие общественные пацифист ские и религиозные организации, например, как Пакс Кристи, Международная женская лига за мир и свободу, организация «Мир без оружия». Комитет за права человека и демократию и другие. Конференция прошла при финансовой поддержке Фонда Генриха Бёлля. В меморандуме отмечено, что, хотя Вестфальский мирный договор и положил конец кровопролитной Тридцатилетней войне, он не сделал Европу более миролюбивой. Массовые убийства достигли наивысшей точки в двух мировых войнах нынешнего столетия. Вот почему попрежнему актуальными остаются проблемы борьбы за мир, за ядерное разоружение, развертывание антивоенного и антимилитаристского движения. Нельзя сказать, что обращения такого рода не составлялись ранее — европейское и мировое пацифистское движение имеет свои давние исторические традиции. Но іюжалуй впервые столько внимания в таком документе уделено проблеме прав человека, той проблеме, которая является главной и на нашей конференции. Ведь то, о чем мы говорим, это по большому счету разговор о роли насилия в истории, разговор А. Киштымо.вПрава человека как составляющая... об использовании карательных методов для достижения политических целей. Любая война несет смерть и разрушения, но из всех войн самыми кровопролитными бывают войны гражданские, войны внутри общества. Именно так, как перманентную гражданскую войну против своего народа, можно определить деятельность карательных, репрессивных органов Советской власти. О масштабах этих репрессий, истории организации «большого террора», и о том, какой исторический отпечаток это оставило как на всем обществе, так и на самих спецслужбах, свидетельствуют доклады нашей конференции. В Меморандуме, текст которого обсуждался в Брюсселе, отмечено, что до тех пор, пока даже в миролюбивых регионах нашего континента на повестке дня стоит внутриобщественный конфликт, Европа не .может считаться континентом, который находится вне войны. К сожалению, к таким регионам с внутриобщсственным конфликтом относится сегодня и наша Беларусь. «Предлагая альтернативу войне и насилию, мы требуем введения политической культуры конструктивного способа улаживания конфликтов, — подчеркнуто в Меморандуме. — Основным принципом этого является то, что все люди и все социальные и культурные группы и общности должны проявлять взаимное уважение и безусловно признавать право других на существование... Общества, которые хотят жить мирно, должны радикальным образом ориентироваться на права человека и демократию». Одна из основных идей Меморандума — мысль о том, что методы, применяемые для разрешения конфликтов, должны соответствовать требуемым целям. «Метод — это цель». На примере политической истории Беларуси двадцатого столетия мы в полной мере можем оценить всю справедливость такого утверждения. Предпринятая попытка построить «светлое будущее», используя методы террора, стала исторической утопией. Окончательное принятие Меморандума запланировано на май 1998 года в ходе Европейского мирного конгресса, который пройдет в Оснабрюкке (Германия). В заключение мне бы хотелось еще раз подчеркнуть, что те проблемы, которые мы обсуждаем, имеют не только историческое, но и современное, европейское значение. Г. КЛИМОВИЧ (Минск, Беларусь) РЕПРЕССИИ И ЖЕРТВЫ РЕПРЕССИЙ Я, бывший политический узник ГУЛАГа, и тема конференции “Политические репрессии на Беларуси в XX столетии” для меня не научно практическое исследование, а живая, страшная реальность, которую мне довелось пережить в мои лучшие годы. Я хорошо знаю, что такое голод, холод, оскорбления, унижения человеческого достоинства, полное бесправие в условиях, где единственным нравственным критерием был девиз “Умри ты сегодня, а я — завтра”. А потому я считаю себя вправе свидетельствовать, что политические репрессии, проводимые коммунистами на нашей земле — это не ограничение прав, это не политические и общественные преследования, это не ссылка, в которой некогда при царе были большевики, это даже не арест и лишение свободы, а это массовые убийства, которые совершали коммунисты в обеспечение благополучия установленного ими тоталитарного режима. Ни в чем неповинных людей, или заподозренных в инакомыслии осуждали на 5—10—15 лет лишения свободы, а потом в вагонах-“телятниках” этапировали этих людей в необжитые районы Севера, Сибири и Казахстана и там, в нечеловеческих условиях, бесправных и униженных, их подвергали садистскому произволу, и они тысячами погибали не в 5—10—15 лет, а в первые 3—5 месяцев. Так было на Колыме, в Норильске, Джезказгане, Бадайбо и других местах, а в бухте Калашникова на Таймыре вообще не выжил ни один человек.