КНІГІ ОНЛАЙН

Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

Анатоль Тарас

Выдавец: Харвест

Памер: 800с.

Мінск 2010

255.97 МБ

«Великий князь представлял исполнительную власть в стране. Его за­конодательная функция была ограничена Сеймом — съездом делегатов от региональных собраний феодалов (сходов) и великокняжеской Радой (с XVI века ее называли Паны-Рада). Если же великий князь избирался так­же и польским королем и уезжал в Краков, столицу Польши, то функции высшей исполнительной власти переходили к Панам-Раде.
Наиболее влиятельными фигурами высшего руководства ВКЛ были архиепископ Виленский (глава католической церкви вЛ итве), воевода (гу­бернатор) Виленский, маршалок Литовский (председатель Сейма и Па­нов-Рады), великий гетман (главнокомандующий вооруженными силами) и великий канцлер (глава правительства).
Территория страны была разделена на воеводства, а те, в свою очередь,
настароства и поветы. Админи­страция назначалась ПанамиРадой, в поветах собирались органы местного самоуправле­ния шляхты — сеймики...
Основными социальными категориями граждан ВКЛ были крестьянство, мещанское сословие и шляхта...
Главные законодательные документы княжества были сведены в свод законов — Ста­тут Великого княжества Литов­ского. Известны три редакции Статута: 1529, 1566 и 1588 гг. Создателем наиболее совер­шенного третьего Статута был известный политический дея­тель средневековой Беларуси,
Великий князьЛитвы
Сигизмунд Казимирович «Старый»
великий канцлер ВКЛ Лев Сапега. Третий Статут действовал на протяже­нии 250 лет — до 1840 года. Он использовался в качестве образца в других странах для разработки собственного законодательства, был переведен на польский, русский, немецкий языки. Статут ВКЛ оказался самым прогрес­сивным в Европе... Он был написан на понятном народу языке.
Статут заложил в ВКЛ первоосновы правового государства, где правил закон, а не личная воля государя. Уже в первом Статуте предусматрива­лось, что все жители ВКЛ должны судиться по одному этому праву. Соглас­но второму Статуту, все паны (магнаты), шляхта и бояре, мещане объяв­лялись полноправными гражданами. Предусматривалось ограничение власти великого князя такими институтами государственности, как Сейм и Паны-Рада. Было заложено разделение власти на законодательную, ис­полнительную и судебную».
Беларусь: Государство и люди. Минск, 2002, с. 56—58
Видно невооруженным глазом, что все это являло разительный контраст с азиатской деспотией и безудержным произволом царей в Московском государстве. Соответственно, режим «шляхетской демократии» всегда вызывал искреннюю горячую ненависть мос­ковских правителей.
ВОЙНА ВАСИЛИЯ III С ЛИТВОЙ (1507-1508 гг.)
В феврале 1507 года Виленский сейм принял решение о возвра­те земель, утраченных в ходе двух предыдущих войн с Москвой (в 1492-94 и 1500-03 гг.).
Уже в марте 1507 года в Москву прибыли литовские послы. Они официально известили Василия III о восшествии на пре­стол Сигизмунда I. Послы также напомнили, что великий князь Василий II Васильевич и великий князь Казимир 1УЯгайлович в 1449 году заключили «вечный мир», по которому обязались не отбирать друг у друга земли, и что Казимир, а затем Александр не нарушили ни в чем этого договора, а Москва нарушила. Надо признать, что их слова соответствовали истине. Далее они по­требовали вернуть Литве ее города и земли, захваченные Ива­ном III.
«Правда королей Казимира и Александра известна всему миру», поэтому Сигизмунд призывал великого князя Василия Иванови­ча к возврату всех литовских городов и волостей, доставшихся его отцу во время прежних войн, а также к освобождению всех плен­ных литвинов, дабы кровь христианская не лилась, ибо он в своей правде уповает на Бога.
Еще послы жаловались, что московиты недавно захватили четы­ре смоленские волости, а дорогобужские помещики притесняют литовских пограничников. Но Василий так ответил им:
«Мы городов, волостей, земель и вод Сигизмундовых, его отчин ника­ких за собою не держим, а держим с божиею волею города и волости, зем­ли и воды, свою отчину, чем нас пожаловали и благословил отец наш, князь великий, и что нам дал бог, а то прародителей наших и вся Русская земля наша отчина...
Как отец наш, и мы брату нашему и зятю Александру дали присягу на перемирных грамотах, так и правили ему во всем до самой его смерти. А с Сигизмундом королем нам перемирья не было. Если же Сигизмунд, как вы говорил и, хочет с нами мира и доброго согласия, то и мы хотим с ним мира, как нам будет пригоже».
В действительности Василий Ш Иванович намеревался про­должить завоевательную политику своего отца. Главным пред­метом его вожделений в западном направлении являлся старин­ный город Смоленск, принадлежавший Литве. Вот что писал Карамзин:
«В сношениях с Литвою Василий изъявлял на словах миролюбие, ста­раясь вредить ей тайно и явно.
Еще не зная о смерти Иоанновой, король Александр отправил посла в Москву с обыкновенными жалобами на обиды россиян...
Известие о новом монархе в России обрадовало короля... Александр надеялся заключить мир, прислав в Москву вельмож Глебова и Сапегу; но в ответ на их предложение возвратить Литве все наши завоевания бояре
Литовское полевое орудие. Фрагмент картины XVI в.
московские сказали, что Великий Князь владеет только собственными землями и ничего уступить не может. Глебов и Сапега выехали с неудоволь­ствием; а вслед за ними государь послал объявить зятю о своем восшествии на престол и вручить Елене золотой кресте мощами по духовной родите­ля. Василий признал жалобы литовских подданных на Россиян совершен­но справедливыми и, к досаде короля, напомнил ему в сильных выраже­ниях, чтобы он не беспокоил супруги в рассуждении ее веры. Одним сло­вом, Александр увидел, что в России другой государь, но та же система войны и мира...
В августе 1506 года король Александр умер. Великий князь немедленно послал чиновника Наумова с утешительною грамотою к вдовствующей Елене, но в тайном наказе предписал ему объявить сестре, что она может прославить себя великим делом: именно, соединением Литвы, Польши и России, ежели убедит своих панов избрать его в короли; что разноверие не есть истинное препятствие; что он даст клятву покровительствовать Рим­ский Закон, будет отцом народа и сделает ему более добра, нежели госу­дарь единоверный. Наумов должен был сказать то же виленскому еписко­пу Войтеху, пану Николаю Радзивилу и всем думным вельможам.
Но Елена ответствовала, что брат ее супруга, Сигизмунд, уже объявлен его преемником в Вильне и в Кракове. Сам новый король известил о том Василия, предлагая ему вечный мир с условием, чтобы он возвратил сво­боду литовским пленникам и те места, коими завладели россияне уже пос­ле шестилетнего перемирия.
Сие требование казалось умеренным; но Василий, досадуя, можетбыть, что его намерение царствовать в Литве не исполнялось, хотел удержать все оставленное ему в наследие родителем и, жалуясь, что литовцы преступа­ют договор 1503 года, тревожат набегами владения князей Стародубского и Рыльского, жгут села Брянские, отнимают наши земли, послал князя Холмского и боярина Якова Захарьевича воевать Смоленскую область. Они доходили до Мстиславля, не встретив неприятеля в поле. Королевс­кие послы еще находились тогда в Москве: Сигизмунд упрекал Василия, что он, говоря с ним о мире, начинает войну».
Переговоры в Москве закончились безрезультатно в начале ап­реля, а 29 апреля московские полки уже пошли войной на Литву. Обходя крепости и крупные города, они вторглись далеко в глубь ее территории.
Только тогда из Кракова в Вильно прибыл Сигизмунд, который приказал наивысшему гетману С. Кишке собрать шляхетское ополчение (посполитое рушение) возле Минска.
Однако пока оно собралось (до 14 тысяч человек), московские воеводы уже покинули пределы ВКЛ. Тогда Кишка направил свое войско к Друцку, откуда посылал небольшие конные отряды (заго­ны) в приграничные московские земли. Крымские татары, обе­
щавшие Сигизмунду напасть на Путивль и Чернигов, не сделали этого.
В октябре — ноябре 1507 года Василий III направил войска вое­вод Холмского и Захарьина-Кошкина в Поднепровье. Они осади­ли Кричев и Мстиславль, но города упорно отбивались. Когда на помощь им стало подходить ополчение, воеводы сняли осаду и вернулись в Московию.
МИХАИЛ ГЛИНСКИЙ
Второй этап войны связан с мятежом, который поднял в январе 1508 года князь Михаил Львович Глинский (ок. 1470—1534).
Глинские происходили от татарского мурзы Лексы Мансурови­ча, из рода Мамая, бежавшего в Литву из Золотой Орды в 1380 году, вскоре после Куликовской битвы. Восточнее Днепра он получил в удел Глинскую волость, давшую название фамилии.
Михаил Глинский воспитывался в Германии, где принял католи­чество. Он много путешествовал, был широко образован, славил­ся храбростью, хорошо знал военное дело, которое изучил на служ­бе в войсках Максимилиана I Габсбурга, императора Священной Римской империи (правил в 1493—1519 гг.).
Вернувшись в Литву, Михаил довольно быстро стал одним из близких друзей великого князя Александра и, кроме того, одним из богатейших здешних магнатов (ему принадлежали обширные вла­дения в Подляшье, в Лидском повете, а также город Туров). Когда Александра избрали королем Польши, Михаил Глинский факти­чески превратился в его наместника в ВКЛ, хотя официально та­кой пост отсутствовал.
Он добился выдающегося положения в Литве исключительно своими талантами, но его стремительное возвышение, а также все­мерная поддержка им своих братьев Ивана, Василия и Федора выз­вали острый конфликт между Михаилом и старыми литовскими аристократами. Группировку противников рода Глинских возгла­вил гродненский воевода Ян Юрьевич Заберезенский (или Заберезский).
В 1506 году князь Михаил разгромил татар в битве под Клецком. Татар, которых привели ханы Бити и Бурнаш, сыновья Менгли-Гирея, было от 8 до 12 тысяч. Они вторглись в Литву через броды на Припяти еще в июле, дошли до Слуцка и Клецка и, став лагерем, направили загоны к Новогрудку и Лиде — грабить селения, захва­тывать людей для угона в Крым.
Король Александр узнал о вторжении в Лиде, куда только что приехал с супругой Еленой Ивановной и своим двором. Больной
государь велел отвезти его назад в Вильно, а военное командова­ние поручил гетману Станиславу Кишке и маршалку дверному Глинскому. Им удалось собрать примерно 6—7 тысяч конников. Это войско несколько дней стояло в районе Новогрудка, а 4 авгус­та, когда разведка сообщила, что главный татарский лагерь нахо­дится возле Клецка, выступило туда.