Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв
Анатоль Тарас
Выдавец: Харвест
Памер: 800с.
Мінск 2010
«От великого князя Ивана Васильевича»...
Ныне его грамота начиналась следующими словами:
«Иоанн, божьею милостию государь всея Руси и великий князь владимирский, и московский, и новгородский, и псковский, и тверской, и югорский, и болгарский, и иных»...
Почему великий князь московский назвал себя в таком документе «государем всея Руси» именно в этот момент? Да потому, что военная мощь ВКЛ ослабла. Никаких других аргументов, кроме силы, у Ивана III не было. Он даже не стал рассуждать о преемственности московских князей древним киевским князьям.
17 января 1494 года в Москву приехали большие литовские послы: трокский воевода П. Янович, жмудский староста С. Кезгайло и писарь великого князя Григорьев. После долгих препирательств они уступили Ивану III часть спорных земель. Литва потеряла Одоевское и Вяземское княжества. Но точная граница в бассейне Оки не была определена, что давало формальный повод для новых конфликтов. Одновременно ВКЛ отказалось от претензий на Новгород, Псков, Тверь и Рязань.
В московском экземпляре договорной грамоты Иван III был титулован как «государь всея Руси, великий князь владимирский, московский, новгородский, псковский, тверской, югорский, пермский, болгарский и протчая». В литовском экземпляре «вся Русь» не упоминалась.
По окончании переговоров Иван III объявил, что соглашается выдать дочь за Александра, если только, как говорили послы и ручались головой, неволи ей в вере не будет.
В январе 1495 года новые послы (наместники гродненский и полоцкий, братья Александр и Ян Заберезинские) приехали за 18летней невестой. В Виленском кафедральном соборе венчали Александра и Елену епископ Войцех Радзивилл и московский поп Фома.*
ВОЙНАЛИТВЫ С ИВАНОМ III
(1500— 1503 гг.)
Мирс Литвой существовал менее пяти лет. Поводом для нового столкновения послужил переход весной 1500 года еще нескольких литовских князей в подчинение к Ивану III, разумеется, вместе со своими владениями.
Первым в марте 1500 года в Москву подался князь Семен Иванович Бельский. Семен Иванович был правнуком великоголитовского князя Альгерда. Сын Альгерда Владимир в конце XIV века стал князем киевским, а его второй сын Иван получил в удел быв
* У Елены Ивановны (1476—1513) сложились хорошие отношения с мужем, несмотря на твердую приверженность к православию. Папа Римский Юлий II благословил этот брак и разрешил Елене быть королевой без перехода в католичество. С 1497 года ее отношения с отцом, надеявшимся через нее влиять на политику ВКЛ, резко ухудшились. В 1503 году она послала письмо Ивану 111. в котором упрекнула его за нарушение мирного договора: «От твоих людей упад великий стался, городы и волости пожжены, а иные позасеканы и безчисленный люд в полон поведен».
После смерти царственного супруга (1506) уединенно жила в Трокском замке, где и умерла.
ший татарский город Белев. Этот Иван и стал родоначальником князей Бельских.
Семен Бельский прибыл в Москву, «бил челом великому князю, чтоб пожаловал, принял в службу и с отчиной». Причиной своего поступка Бельский назвал притеснения православных в Литве — дескать, «терпят они в Литве большую нужду за греческий закон». Иван III принял Бельского и послал Александру лицемерную отговорку:
«Князь Бельский бил челом в службу; и хотя в мирном договоре написано, что князей с вотчинами не принимать, но так как от тебя такого притеснения в вере и прежде от твоих предков такой нужды не бывало, то мы теперь князя Семена приняли в службу с отчиною».
Вслед за Семеном Бельским и его братом перешли князья Мосальские, Хотетовские и Трубецкие. Наконец, явились в Москву северские князья, ранее бывшие заклятыми врагами Ивана III: князь Василий Иванович Шемячич (внук Дмитрия Шемяки) и Семен Иванович Можайский, сын соратника Шемяки ИванаАндреевича Можайского. Князь Семен перешел с Черниговым, Стародубом (украинский Стародуб не путать со Стародубом на Клязьме), Гомелем и Любечем; Рыльский — с Рыльском и НовгородомСеверским.
Объяснять подобные «перебежки» гонениями за веру могут только «православно озабоченные» русские историки (типа Нечволодова), выпячивающие на первый план религиозные проблемы и не придающие абсолютно никакого значения главному фактору — материальному. Масштабы и «ужасы» подобных гонений они сильно преувеличивают.
А главное, подобная практика являлась в те времена обычной по всей Европе. Феодалы систематически переходили от прежних сюзеренов к новым, в надежде получить дополнительные владения и прочие милости. Везде ими двигала корысть. Так, Казимир IV в 1452 году отдал Гомель в удел можайским князьям, бежавшим из Московии. Их потомки через 47 лет подались в обратную сторону, вследствие чего началась долгая борьба за Гомельщину.
Кстати, и князья Бельские, и князья Стародубские, и князья Дорогобужские позже, познакомившись поближе с дикими нравами московских владык, вернулись обратно в Литву.
Итак, литовский великий князь Александр — «первый среди равных» — не мог запретить своим удельным князьям (магнатам) переходить на службу к восточному соседу. Нои спокойно взирать на их переход к Москве он тоже не хотел, да и не мог. Поэтому в апреле 1500 года в Москву приехало посольство от Александра во главе со смоленским наместником С. Кишкой. Посол передал
Ивану III требование своего великого князя, чтобы Иван, в соответствии с условиями брачного договора, не принимал впредь переходивших из Литвы князей вместе с их волостями, не «чинил больше обид на границах» и вернул «изменников» (князей-перебежчиков). При этом, желая задобрить тестя, он даже назвал его в своем письме «государем всея Руси».
Но это не помогло. Ивану III было мало тех земель, что он получил по договору 1494 года. Как всегда, он хотел больше. Царь послал зятю ответное письмо, где заявил, что начинает войну якобы в отместку «за принуждение княгини Елены и всех наших литовских единоверцев к латинству».* Грамота кончалась словами «хочу стоять за христианство, сколько мне Бог поможет». В итоге вновь началась война.
Основная часть московских войск, под командованием служилого татарского хана Магомет-Амина и воеводы Якова Захарьевича Кошкина, уже 3 мая пошла на юго-запад, к Брянску. Далее эта рать заняла города Гомель, Любеч, Мценск, Мосальск, Новгород-Северский, Оршу, Рыльск, Серпейск, Стародуб и Путивль.
Другую часть московского войска (Сторожевой полк) возглавил родной брат Якова, боярин Юрий Захарьевич Кошкин. Вскоре Юрий вступил в Смоленскую землю и взял Дорогобуж.
Как сказано в «Хронике Быховца», все города были захвачены «воровским обычаем». Только после этого в Вильно поехал посол И. Телешев с грамотой, где было сказано, что царь Иван «за христианство стояти хочет» и начинает войну.
К тому времени в Великих Луках сосредоточилась третья группа войск, а четвертая стояла в Твери в качестве резерва. Ею командовал тверской воевода, князь Даниил Романович Щеня.**
Пришлось литовскому великому князю собирать войска. Командование ими он поручил наивысшему гетману, православному князю Константину Ивановичу Острожскому. Сначала Острожский прибыл в Смоленск, где к нему присоединился гарнизон под командованием наместника Станислава Кишки. Оттуда они пошли к Дорогобужу — отбивать город. Узнав об этом, Иван III приказал тверской рати князя Д.В. Щени форсированным маршем идти выручать Кошкина.
* Иван III основывался на клеветнических измышлениях, содержавшихся в тайном письме подьячего Федора Шестакова, находившегося при великой кягине Елене Ивановне в Вильно: якобы ее и всех православных Литвы силой заставляют перейти в католичество. Шестаков же действовал по указке московских церковников, страстно желавших расправы с «латинянами» и считавших, что для этого хороши все средства.
* Д.Р. Щеня был правнук литвинского князя Патрикея Наримунтовича,
приехавшего в Москву на службу в 1408 г.
БИТВА НА ВЕДРОШЕ (1500 г.) И ДРУГИЕ ПОБЕДЫ МОСКВЫ
Щеня успел подойти к Дорогобужу раньше литвинов, взял на себя верховное командование войсками и стал лагерем у большой Московской дороги, на Митьковом поле, примерно в 5 верстах за Дорогобужем.
Получив сведения о приближении противника, Щеня приготовился к бою. На западный берег Ведроши отправил передовой полк, на восточном берегу оставил большой полк под командованием его самого. Сторожевой полк Кошкина, состоявший из конных дворян, а также конница татарского хана Магомет-Амина были назначены в засаду. Правый фланг московитов прикрывал Днепр, левый фланг упирался в густой лес. Впереди за Митьковым полем протекала речка Ведроша, приток Днепра. Замысел Щени состоял втом, чтобы разбить противника внезапным ударом засадного полка с тыла и одновременной атакой с фронта силами большого полка.
Московские воины, вооруженные самострелами (арбалетами) на Ведроше
Битва на реке Ведрошав 1500 г.
Сражение произошло 14 июля 1500 года. Литовцев было примерно 7 —8 тысяч человек, московитов больше на три — четыре тысячи.* Острожский знал об этом, но твердо решил сражаться. Он сказал:
«Мало ль, много ль москвичи будет, только вземши Бога на помочь битися с ними, а не бившися с ними назад не вернутися».
Бой начал Передовой полк, который под натиском литвинов вскоре стал отступать по двум наплавным мостам и вплавь через Ведрошу, наводя противника на Большой полк. Преследуя его, значительная часть войск Острожского перешла по мостам на правый берег реки, где была атакована по всему фронту Большим полком. Исход шестичасовой битвы долго оставался неясным, ибо здесь силы сторон оказались равными и сражались они одинаково храбро. Но Даниил Щеня все же переиграл гетмана Острожского. Засадный полк Кошкина и татары Магомет-Амина внезапным ударом во фланг смяли боевые порядки литвинов, а часть пехоты зашла с тыла и подрубила наплавные мосты.
Оказавшись в окружении, противник оказал отчаянное сопротивление, но был разбит в ожесточенном бою. Литвины стали отступать к бродам. Отступление вскоре превратилось в бегство. В итоге почти все литовские воины либо пали на поле боя, либо уто
* Численность войск литвинов и московитов, атакже их потери, влетописях сильно преувеличены, якобы от 30 до 40 тысяч человек с каждой стороны. В составе литвинского войска источники отмечают наличие полевой артиллерии.
КНІГІ ОНЛАЙН
