КНІГІ ОНЛАЙН

Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

Анатоль Тарас

Выдавец: Харвест

Памер: 800с.

Мінск 2010

255.97 МБ

Агриппина, вдова князя Ивана Васильевича, была дочерью л итвинского князя Федора Бабича из рода Друцких. Она несколько лет правила в Рязани от имени своего малолетнего сына Ивана 200
Ивановича. Василий III не трогал женщину, ибо она во всем пови­новалась ему как своему сеньору. Но сын, достигнув юношеского возраста, решил отказаться от опеки не только матери, но и вели­кого князя Московского: то есть захотел править совершенно са­мостоятельно, как его предки. Вокруг него объединились бояре, стремившиеся восстановить прежнюю мощь и территориальную целостность Рязанской земли.
О своих намерениях Иван официально уведомил Василия, а за­одно, в поисках гарантий независимости, вступил в переговоры о заключении союза с крымским ханом Мехмет-Гиреем и решил жениться на его дочери.
Узнав об этом, Василий велел ему приехать в Москву: князь Иван долго не ехал. Но потом, поддавшись уговорам своего бояри­на Симеона Коробьина (или Крубина), в 1517 году все же явился к Василию. Тот обвинил его в «неблагодарности», в «измене», в дружбе со злодеями Москвы (имея в виду крымчаков), велел взять под стражу, занял своими войсками Рязанское княжество, а кня­гиню Агриппину в 1520 году сослал в монастырь.
Когда четыре года спустя хан Мехмет-Гирей вторгся в московс­кие пределы и подошел к Москве, князь Иван, воспользовавшись общим смятением, сумел бежать из Москвы в район Переяславля. Там он быстро собрал вокруг себя часть своих сторонников из чис­ла рязанских бояр. С одним из них (Дмитрием Сунбуловым) князь Иван отправил грамоту в Рязань, с призывом идти к Переяславлю, назначенному местом сбора. Однако Сунбулова и его спутников схватили московские воеводы. Под пытками они признались, что среди рязанского боярства как в самой Рязани, так и в Москве многие поддерживают Ивана.
После этого рязанский князь некоторое время скрывался в ок­рестностях Рязани, пытаясь поднять своих бывших вассалов на войну против Москвы. Потерпев неудачу, он бежал в Литву, к ве­ликому князю Сигизмунду I. Литовский государь дал ему в удел Ковенский повет Трокского воеводства. Иван жил в местечке Стоклишки. При нем находились дружинники, большая свита и мно­го слуг. Он охотился, пировал, ссорился с соседями, занимал день­ги у местных евреев, в общем, вел образ жизни, аналогичный литвинским магнатам. Князь умер в 1535 году, в возрасте около 40 лет...
Так утратила свою независимость Рязань, которая около че­тырех столетий была независимым княжеством. В момент при­соединения к Москве она считалась лучшей и богатейшей из всех областей государства Московского, ибо лежала на торговом пути к Азову и Кафе (Феодосии), изобиловала медом, птицей, зверем, рыбой, но особенно хлебом (ее нивы, по выражению авторов XVI века, казались густым лесом). Рязанцы славились
своим воинским духом.* Поэтому, чтобы господствовать над ними, Василий приказал всех тех бояр и дворян, кто слыли сто­ронниками свергнутого Ивана Ивановича, переселить в другие области Московского государства.
ПОБЕДА ПОЛЬШИ НАД ТЕВТОНЦАМИ (1519-1521 гг.)
Как уже сказано выше, в 1519— 1521 годах между Польским ко­ролевством и Тевтонским орденом вновь шла война.
Формальным поводом для нее стал отказ Апьбрехта Бранденбур­гского (1490—1568), гроссмейстера Ордена с конца 1510 года, дать клятву в вассальной верности польскому королю. Но в действитель­ности Василий III послал Альбрехту деньги (60 тысяч золотых), что­бы он нанял себе солдат и ударил в спину королю и великому кня­зю Сигизмунду 1. Однако Орден входе двухлетней кампании потер­пел поражение в нескольких сражениях и запросил мира.
В это же время Альбрехт познакомился с Мартином Лютером и Филиппом Меланхтоном, лидерами церковной Реформации в Гер­мании. Он воодушевился их идеями и решил ввести лютеранство в Пруссии. Альбрехт в апреле 1525 года заключил договор с Сигиз-
Мальборк — столица Тевтонского ордена (XVI век)
* Надо отметить, что основные роды рязанских бояр — Апраксины, Вердеревские, Измайловы, Коробьины, Сунбуловы и другие — происходили от различ­ных татарских «царевичей» и мурз, в разное время выехавших из Орды к рязанс­ким князьям.
мундом I, по которому орден был превращен в светское государ­ство — герцогство Пруссия (вассальное по отношению к Польше), а сам Альбрехт смог передать власть по наследству. Государствен­ной религией герцогства стало лютеранство.
Еще позже король Сигизмунд П Август признал за бранденбур­гскими маркграфами право наследования прусского престола в случае прекращения в Пруссии династической линии Альбрехта. Так поляки собственными руками создали реальную угрозу объе­динения в руках одной династии герцогства Прусского и маркг­рафства Бранденбургского, с двух сторон охватывавших польские владения на Балтике.
И действительно, в 1618 году, при короле Речи Посполитой Си­гизмунде III Ваза, такое объединение состоялось. Возникло Бран­денбургско-Прусское курфюрство (великое княжество), которое в 1701 году объявило себя Прусским королевством.
ПРАВЛЕНИЕ ЕЛЕНЫ ГЛИНСКОЙ
И ВАСИЛИЯ ШУЙСКОГО (1533-1538 гг.)
Следует сказать несколько слов о судьбе одного из важных пер­сонажей русско-литовских войн — князе Михаиле Глинском. Как уже говорилось, после неудачного побега в Литву Глинского отпра­вили в заточение. Из тюрьмы его вызволил случай.
В 1525 году великому князю московскому исполнилось уже 46 лет, а детей у него не было. Тем временем ему приглянулась юная красавица (13 лет!), княжна Елена Васильевна Глинская (1512— 1538). И тогда Василий Ш решил развестись со своей женой, вели­кой княгиней Соломонией (или Соломонидой) Юрьевной, урож­денной княжной Сабуровой, с которой состоял в браке с 1505 года. Официальной причиной для развода послужило бесплодие Соломонии, хотя, если судить по дальнейшим событиям, бесплодным скорее всего был Василий.
Возникла достаточно щепетильная ситуация. Церковь в те вре­мена, как правило, выступала против разводов. Но московский митрополит Даниил оказался человеком понятливым. Он стал ве­сти речи о том, что бесплодную смоковницу следует исторгнуть из сада. После нескольких месяцев демагогии и лицемерия, 29 нояб­ря 1525 года, несчастную женщину увезли в женский Рождествен­ский монастырь на Трубе, где насильно постригли в монахини под именем Софии.
Соломония не хотела в монахини. Она билась, кричала, плака­ла, сорвала с себя монашеский куколь и топтала его ногами. Тогда дворецкий, тверской боярин Иван Шигона, прямо в церкви отсте­
гал княгиню плетью, чем сломил ее сопротивление. Затем свеже­испеченную «сестру Софию» посадили в возок и под крепким ка­раулом отвезли в Суздаль, в женский Покровский монастырь.
Ну, а Василий Иванович вскоре (21 января 1526 года) женился на Елене Глинской. Бояре не возражали, ибо она идеально им подхо­дила: отец в могиле, дядя в опале, братья почти дети. Все были уве­рены, что этот брак сохранит «статус-кво» при дворе. Все же бояре Захарьины, Шуйские и Горбатые попросили, дабы угодить новой великой княгине, выпустить из темницы ее дядю Михаила Льво­вича Глинского. Василий Иванович согласился. В феврале 1527 года Михаил вышел на свободу и получил «в кормление» го­род Стародуб Ряполовский. Позже, в 1530 году, он успешно коман­
Василий III (около 1525г.)
довал конным войском в сра­жении с татарами за Казань.
Ради молодой жены Васи­лий III отступил от старых русских обычаев и первым из московских князей сбрил бо­роду, хотя московиты считали ее(бороду)«образом,челове­ку от Бога дарованным». Ле­тописец сообщает, что вели­кий князь «возлюбил» Елену «лепоты ради лица и благооб­разна возраста, наипаче ж це­ломудрия ради». Но прошел год после свадьбы, затем вто­рой, а у Елены признаков бе­ременности не появлялось.
Великокняжеская чета зачастила по монастырям.
И вот 25 августа 1530 года, то есть спустя четыре с лишним года послезамужества, Елена родила сына Ивана. Появление долгожданного наследника престола Василий Ш встретил с огромной радостью. Еще через два года, 30 октября 1532 года, родился второй сын — Юрий.*
Возможно, помогли молитвы монахов. Однако у современников на этот счет было иное мнение. Пошли разговоры о молодом вое­воде Иване Федоровиче Овчине-Телепнёве-Оболенском. Ивана свела с Еленой родная сестра Ивана, Аграфена (в замужестве Челяднина), приближенная («мамка») великой княгини.
В сентябре 1533 года на левом бедре князя Василия, поехавшего на охоту к Волоку Л амскому, появился фурункул. Методы лечения ока­зались неверными, в ночь с 3 на 4 декабря 1533 года великий князь
* Юрий Васильевич был глухонемым от рождения, однако Василий III не успел узнать об этом.
Василий III скончался в муках, ви­димо, от заражения крови. Не про­шло и 40 дней после его смерти, как у великой княгини появился фаво­рит — Иван Овчина. В начале янва­ря 1534 года Овчина по указу Елены стал боярином.
Молодая вдова и ее любовник стали единолично править стра­ной. Главным методом управления у них были репрессии. Уже 11 де­кабря, спустя неделю после смерти Василия III, его брат Юрий, князь Дмитровский, был арестован вмес­те со своими боярами в Москве, куда приехал на похороны брата. Князя Юрия заключили в тот же подвал, где уморили несчастного внука Ивана III —Дмитрия. Юрий провел здесь два с половиной года и умер от голода в августе 1536 года.
Елена Глинская
Возвышение Овчины сильно огорчило дядю великой княгини
Михаила Львовича Глинского, которого Василий III назначил глав­ным опекуном при младенце Иване и который надеялся править от его имени. Однако Елена предпочла фаворита дяде. По ее повеле­нию в августе 1534 года Михаила Глинского схватили, ослепили, за­
ковали в цепи и заключили в ту же темницу, где он находился в 1514— 1527 гг. Спустя несколько недель князь умер от голода: по при­казу любящей племянницы его не кормили.
Был взят под стражу и сподвижник князя Михаила, боярин Михаил Воронцов. Сразу же после ареста Елинского и Воронцова, их друзья и сторонники, князья Семен Бельский и Иван Ляцкий, опасаясь за свою жизнь, бежали в Литву. Тогда Елена приказала схватить и заточить князя Ивана Бельского, брата Семена, а так­же князя Ивана Воротынского вместе с их детьми.
Напуганный судьбой старшего брата, князь Андрей Иванович Старицкий решил бежать в Литву. Весной 1537 года он со своей семьей и всем двором отправился в путь. Но дорогу ему прегради­ли московские полки под командованием Ивана Телепнева-Овчи­ны. Не имея достаточных сил для сражения, Андрей понадеялся на обещание Овчины, что Елена опалы на него не наложит, и с повин­ной поехал в Москву. Увы! Он сразу же оказался за решеткой. При