КНІГІ ОНЛАЙН
Пошук сярод кніг, што прайшлі індэксацыю гуглам. Некаторыя кнігі гугл не знаходзіць
Отмерим, что мобилизация в БКО была проведена с разрешения Гитлера в принудительном порядке, что определенно в сознании населения воспринималось как освобождение мобилизованных от ответственности за последствия этой службы (в 1939 году была мобилизация в польскую армию, в 1940—1941 гг. — в Красную, а теперь в БКО). Тем не менее, многие из тех, кто получил повестки, сразу ушли в лес. В этом случае их семьям грозили репрессии со стороны немцев. Часть населения шла в БКО сознательно, полагая, что будет служить в белорусском войске при немцах, как до этого служили в польском при поляках, или советской армии при большевиках. В данном случае их семьи подвергались опасности репрессий со стороны партизан и советской власти. Третьи шли, чтобы получить оружие и уйти в партизаны. Только незначительная часть батальонов БКО принимала участие в боях против партизан и Красной Армии. До настоящего времени над всеми, кто был в БКО, висит печать врагов народа. Летом 1943 г. гитлеровцы разрешили белорусскими националистам создать молодежную организацию — Союз Белорусской Молодежи (СБМ). Через эту организацию, а ее членами могли быть юноши и девушки от 10до20 лет, прошло более 100 тыс. человек?1 К политическим коллаборантам, согласно советского законодательства, можно отнес ги также членов различных культурнопросветительных и профессиональных организаций — Белорусское научно-культурное товарищество, Белорусские профсоюзы и т.д., членов местного административного уровня (волости, районные и городские управы), работники судебных органов, учреждений пропаганды и агитации (газеты, радио), издательств и т.д. — все они впоследствии привлекались по соот ветствующим статьям советского законодательства. Названная нами выше БКО, а также Белорусская Самооборона (БСО), местные полицейские и охранные батальоны (шутцманшафт), т.н. “восточные”, “кавказские” — роты, батальоны, полки, бригады, вспомогательные служащие немецких военных, строительных и других частей, вооруженные и невооруженные — “хиви”, сотрудники немецкой службы безопасности (СД) и секретной полевой полиции (ГФП) — словом те, кто носил оружие или числился в немецких военных и полицейских формированиях — составляют военную коллаборацию. Это наиболее большая по численности различных участников группа. Наиболее трудной для изучения является третья группа — экономическая или хозяйственная коллаборация: руководство и служащие хозяйственных органов и организаций, функционировавших в годы войны, напрямую или косвенно работавшие на оккупантов. Сюда относятся также различные частные и кооперативные предприятия, созданные в годы войны с разрешения местных властей и т.д., руководство колхозов, сельскохозяйственных общин, банков, лесничеств и т.п. Очень сложным является вопрос о количестве коллаборантов, предателей. Здесь необходимо принять во внимание ряд данных — данные оккупантов, движения сопротивления, данные военных и послевоенных судебных и внесудебных органов, данные исследователей. Действительное число будет где-то посредине. Известно, что 104 А. Литвин. К вопросу о политических репрессиях на Беларуси... антифашистское подполье, разведка партизан, разведка Главного разведуправления генштаба РККА (ГРУ ГШ), органов госбезопасности, органы СМЕРШа и других вели учет лиц, сот рудничавших с фашистами, агентов СД, конфидантов полиции и Абвера. В эти списки попадали и те, кто работал там по заданию подполья или по линии советской разведки. По нашим подсчетам, общее количество человек, причастных к коллаборации на территории Беларуси с учетом восточных и кавказских батальонов, полиции порядка и полицейских (украинских, литовских, белорусских и т.д.) батальонов, формирований БСО и БКО, составляет более 130 тыс. человек. По данным Белорусского штаба партизанского движения (БШПД), за годы войны более 19 тыс. бывших полицейских, солдат “восточных” батальонов стали бойцами партизанских формирований Беларуси. Около полутора тысяч из них погибли в боях. Следует отметить, что эта категория людей до последнего времени не пользуется льготами, предусмотренными для партизан и подпольщиков. Им выдавалась справка об участии в партизанском движении с указанием, что такой-то прибыл из полиции или вражеского воинского формирования. По данным того же БШПД за годы войны партизанами Беларуси убито, ранено и взято в плен около 60 тысяч полицейских, солдат “восточных” и других батальонов.12 В числе 378 тыс. вывезенных на работу в Германию и около 80 тысяч эвакуированных беженцев было более 10 тыс. членов СБМ, свыше 20 тыс. бывших полицейских, солдат БКО, вспомогательных служащих немецких воинских частей. В годы войны и после ее завершения в судебном порядке в измене Родине, сотрудничестве, пособничестве оккупантам были обвинены сотни тысяч человек. По мере освобождения территории Беларуси включался в работу репрессивный аппарат. На первом этапе работали внесудебные органы — тройки, состоявшие из представителей НКВД, НКГБ и “Смерш”, Особое совещание при НКВД. Они выносили приговоры о смертной казни, каторжных работах, длительных сроках заключения в тюрьме или лагерях Гулага, в отношении наиболее активных участников и руководителей. В отношении рядовых участников применялось направление в административном порядке на спецпоселение сроком на шесть лет, направление на принудительные работы в наркомат угольной промышленности. Все вернувшиеся из Германии проходили проверку на проверочно-фильтрационных и сборно-пересыльных пунктах, в запасных частях, что также являлось формой репрессий против населения. Направляемые на проверку и Палітычныя рэнрэсіі на Беларусі ў XX стагоддзі . фильтрацию содержались в зоне за колючей проволокой, они не имели права свободного передвижения, переписки с родными. Им, как и заключенным, планировались определенная выработка, а значительная часть заработка изымалась в доход государства. Записи “Подвергался воздействию фашистской пропаганды” порою было достаточно для изоляции человека от общества. Сколько было репрессировано судебными и внесудебными органами, сколько было уничтожено партизанами, подпольщиками, спецслужбами КГБ на оккупированной территории, самими немцами, сколько их оказалось за пределами Беларуси — все эти вопросы еще ждут своего исследователя. По данным белорусского исследователя В.И. Адамушко в период с 1941 по 1945 год на Беларуси по политическим мотивам было репрессировано 55 тыс. человек, в период 1946—1953 гг. было репрессировано еще 50 тыс. человек. Среди них были лица с самыми различными обвинениями: измена, предательство, служба в немецкой полиции, военных формированиях, СД, ГФП, в немецких административно-хозяйственных органах, дезертирство, уклонение от призыва, саботаж, невыполнение планов госпоставок и т.д.13 Разумеется, многие из настоящих коллаборантов оказались за пределами Беларуси и ушли от наказания советского правосудия. Не вызывает сомнения и то, что среди 105 тыс. репрессированных имеется определенная часть людей, которые были осуждены необоснованно. В.И. Адамушко сделал компьютерный анализ 7 тыс. карточек на осужденных граждан — жителей г. Минска и Минской области, которые были реабилитированы в 1955—1993 гг. Из них только 483 человека, которые были осуждены в 1941—1945 гг. В республике реабилитировано 30% ог общею количества репрессированных 30—50-х годов. Но и здесь имеется ряд трудностей. Согласно Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года “О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30—40-х и начала 50-х годов”14 были отменены несудовые решения, вынесенные в период 30—40-х и начала 50-х годов “тройками” НКВД УНКВД, комиссиями ОГПУ и “особыми совещаниями” НКВД МГБ МВД СССР. Все граждане, которые были репрессированы решениями этих органов, считались реабилитированными. Однако это правило не распространяется на изменников Родины и карагелей периода Великой Отечественной войны, нацистских преступников, участников национальных бандитских А, Литвин. К вопросу о политических репрессиях на Беларуси... формирований и их помощников. Таким образом, вопрос остается открытым. Среди “изменников” остается много тех, кто принимал участие в подполье и партизанском движении. В качестве примера можно привести факт, что более 120 минских подпольщиков были репрессированы советскими органами. Причем многие из них прошли перед этим через тюремные застенки Минска, Освенцима, Бухенвальда и др. Осенью 1942 г. за линию фронта вышла партизанскаябригада Н.М. Никитина, в составе которой было много минских подпольщиков. Весь ее состав прошел спецпроверку и фильтрацию, командование бригады и многие бойцы были осуждены, или направлены в штрафные батальоны. Еще более незавидной была судьба легендарного партизанского вожака, бывшего командира Кличевского военнооперативного центра полковника В.И. Нечипоровича, который был вызван Г.К. Жуковым в конце 1942 г. в штаб Западного фронта, получил назначение командовать корпусом, но затем был арестован органами НКВД и погиб через два года в Минской тюрьме. Подобные примеры можно продолжить. На наш взгляд, уже давно назрела необходимость тщательного рассмотрения репрессий, которым были подвергнуты жители Беларуси, бывшие военнопленные и репатрианты, те, кто проживал и работал па оккупированной территории. В России в этом направлении проделана значительная работа. По итогам деятельности созданной при Президенте РФ Комиссии, возглавляемой А.Н. Яковлевым, 24 января 1995 г. был издан президентский Указ “О восстановлении законных прав российских граждан — бывших советских военнопленных и гражданских лиц, репатриированных в период Великой Отечественной войны и в послевоенный период”. Такая же работа должна быть проведена и в Беларуси. Ибо и здесь, как и в целом по стране, в отношении репатриантов, бывших военнопленных, “окруженцев”, определенной части местного населения в 40—50-е годы проводились массовые политические репрессии, которые противоречат основным гражданским правам. Система полностью использовала фактор коллаборации для широкой борьбы с проявлениями национального самосознания, подавления национальной идеи и стремления к национально государственной самостоятельности.