КНІГІ ОНЛАЙН
Пошук сярод кніг, што прайшлі індэксацыю гуглам. Некаторыя кнігі гугл не знаходзіць
Мать одолжила на билет денег, и Григорий уехал куда глаза глядят, что подальше от дома. Так он оказался за хребтом Кавказских гор, в Азербайджане. Там он работал и учился. Но и горы не спасли от преследования. На запрос о социальном происхождении родителей Кировский сельсовет выслал такую справку, что не всякая тюрьма согласилась бы принять его. Не оказался в ГУЛАГе только потому, что учли долгий военный путь от Северного Кавказа до Праги и раны. Григория уволили с работы. Тяжело перенес он эти “разоблачения”, обсуждения, допросы, заболел и умер. Два брата, Гавриил и Павел, годами не приезжали домой, без какойлибо поддержки со стороны родителей, прирабатывая по вечерам и выходным дням, кончили соответственно Гомельский пединститут и БГУ; до войны работали учителями. В период войны , попав в окружение, вышли из него и пришли к матери, занимались сельским хозяйством. По клеветническому доносу связного были убиты партизанами: Гавриил в сентябре 1942 г., а Павел — в мае 1943 г. без суда и следствия. Всего партизанами было убито 5 жителей деревни. В чем состояла их вина, никто не знает. В течение 40 лет я беспрерывно пытался установить, какая участь постигла братьев, а позже и причину их гибели, но органы КГБ и военной прокуратуры занимались бюрократическими отписками. Только после того, как я обратился к Главному военному прокурору СССР, а брат Михаил в ЦК КПСС, военная прокуратура Белорусского военного округа провела расследование и обвинила во всем командира партизанского отряда Драчева К.М., который жителей моей деревни не знал и с братьями никогда не встречался. Реабилитированы братья в 1994 г. В течение 30—40-х годов репрессирована половина крестьянских семей деревни. Поскольку крестьяне не пользовались наемным трудом и никаких антигосударственных и антиколхозных проступков допущено не было, если не считать отказа многих крестьян вступить в колхоз, то выселялись в основном главы семейств или старшие сыны. В период оккупации от немецких властей никто из жителей деревни не пострадал. 133 В деревне не Было и полицейских, потому эту роль выполнял житель соседней деревни Святое Иван Терентьев, по кличке Горбатый, который отличался особым мародерством еще в период коллективизации. В 1930 году в деревне было организовано два колхоза: “Гудок” и “Чырвоны гай”. После высылки кулаков, подкулачников и врагов всего народа остался один колхоз. После войны только бригада, а к 60-м годам трудоспособных крестьян вообще не осталось. Школу и клуб по ненадобности ликвидировали. Теперь там доживают свой век несколько древних старушек. Сказать, что я всю жизнь чувствовал себя изгоем, будет сказано мягко, очень слабо. Каждый день и ночь я задавал себе один и тот же вопрос: “За что? За что преследовали нашу семью? Что плохого они сделали власти, колхозу или кому-то из жителей деревни? За что уничтожили мою деревню?” Из девяти членов нашей семьи троих уничтожили физически, четверо в результате жестокой травли, нищеты, страха и сознания ужасной несправедливости ушли из жизни досрочно. В 1951 году, когда я пытался защитить честь от ца, представитель КГБ Федотов при железнодорожном узле Калинковичи не согласовал меня на работу, связанную с военными перевозками. Даже в 1973 году, по доносу, я был отстранен от занимаемой должности на 4 месяца, пока КГБ по Могилевской области расследовал социальное происхождение и “преступления” против власти моих отца и братьев. И это тогда, когда мой отец был уже реабилитирован (1965 г.). Обидно и стыдно за державу, которая за многие десятилетия не только не наказала преступников за массовые злодеяния, но и тщательно скрывала от общественности своих “героев” и “патриотов”. Все их грязные дела творились тайно или ночью. Тайно сочинялись доносы, как правило, в пьяном состоянии, тайно судили “двойки” и “тройки”, тайно стреляли в затылок. И даже справку о реабилитации высылали тайно. Стыдно за державу, которая за многие десятилетия не установила ни одного памятника жертвам террора. Нет его даже в Минске, в Куропатах. У президента нашлись деньги на памятник жертвам афганской авантюры, хотя те, кто погиб в той далекой стране, ни в чем не повинны. А государство, считаю, прежде всего должно нести ответственность за геноцид над своим собственнььм народом. Как ни странно, но у многих сейчас ностальгия по прошлому, по диктатуре. Но я не знаю ни одного диктатора, который бы создал Н. Рымарев. Как уничтожали мою деревню. цивилизованное , процветающее государство. Советская, немецкая, румынская, камбоджийская, китайская, северо-корейская и другие диктатуры привели свои народы только к гражданским войнам, голоду и экономическому развалу. В Куропатах расстреляны десятки, а, может быть, и сотни тысяч человек, а кто-то сейчас это все отрицает. Так где же покоятся крестьяне моей деревни? Список (далеко не полный) репрессированных крестьян деревни Силивоновка Жлобинского района Гомельской области — этой сталинской Хатыни. 1. Архипенко Мария Петровна. 2. Архипенко Петр Иванович. 3. Архипенко Яков Иванович. 4. Бондаренко Петр Андреевич. 5. Бондаренко Настасья Михайловна. 6. Герасименко Афанасий Васильевич. 7. Герасименко Василий Гаврилович. 8. Герасименко Григорий Евдокимович. 9. Герасименко Евдоким Васильевич. 10. Герасименко Емельян Васильевич. 11. Герасименко Илья Васильевич. 12. Давыдов Даниил Адамович. 13. Ильин Авдей Михайлович. 14. Ильин Яков Михайлович. 15. Ковалев Павел Леонович. 16. Кредиков Петр Авраамович. 17. Краснобаев Леонид Иванович. 18. Кунцевич Антон Петрович. 19. Кунцевич Иван Петрович. 20. Кунцевич Федор Васильевич. 21. Марков Василий Фомич (а его жена Варвара из-за безысходности, нищеты и обид сошла с ума, оставив малолетних детей). 22. Марков Емельян Фомич. 23. Марков Карп Демьянович. 24. Его зять Петр Федорович. 25. Марков Максим. 26. Марков Марк Константинович. 27. Марков Степан Демьянович. 28. Марков Федор Терентьевич. 29. Миронов Давыд Денисович. 30; Миронов Иван Евменович. 31. Николаева Дуня Радионовна. 32. Николаев Яков. 33. Пугачев Андрей Степанович. 34. Пугачев Кузьма Степанович. 35. Рымарев Асон Осипович. 36. Рымарев Гавриил Асонович. 37. Рымарев Павел Асонович. 38. Рымарев Афанасий Осипович. 39. Рымарев Влас Архипович. 40. Рымарев Степан Архипович. 41. Рубанов Гордей Антонович. 42. Рубанов Захар Антонович. 43. Руденков Павел Карпович. 44. Свириденко Егор Миронович. 45. Свириденко Марфа Авраамовна. 46. Свириденко Никита Авраамович. 47. Товстелев Григорий Павлович. 48. Шиленков Борис Иванович. 49. Шиленков Захар Алексеевич. 50. Якушев Иван Максимович. В. СКАЛАБАН (Мінск, Беларусь) УДЗЕЛ ВА ЎСЕБЕЛ АРУСК1М З’ЕЗДЗЕ 1917 г. ЯК ПАДСТАВА ДЛЯРЭПРЭС1Й Усебеларускі з’езд 1917г. — выдатная падзея ў гісторыі Беларусь Як гістарычная з’ява ён сфакусіраваў у сабе праблемы сацыяльнапалітычнай гісторыі Беларусі пачатку XX стагоддзя, праблемы нацыянальна-дзяржаўнаі а Адраджэння з усімі яго гераічнымі і трагічнымі старонкамі, шляхетнымі спадзяваннямі і гістарычнымі рэаліямі, рэаліямі, што гадоў праз 70 а грымаюць назву “белых плямаў”... На з’едзе прысутнічалі 1872 дэлсгаты, з іх 1167—з рашаючым голасам. Гэта былі прадстаўнікі вёскі і горада, Саветаў рабочых, сялянскіх і салдатскіх дэпутатаў, войска, бежанскіх саюзаў і камітэтаў, прафсаюзаў, палітычных партый і арганізацый. Нягледзячы на розніцу ў поглядах, дэлегаты здолелі паяднацца дзеля агульнай найвышэйшай мэты — адбудовы Вольнай Беларусі. У ноч з 17 на 18 снежня 1917 г. з’езд прыняў В, Скалабан, Удзел ва Ўсебеларускім з’ездзе 1917 г...... першы пункт рэзалюцыі, у якім абвяшчалася стварэнне са свайго складу Усебеларускага савета сялянскіх, рабочых і салдацкіх дэпутатаў. У тэты час у залу прыйшлі нарком унутраных спраў Заходняй вобласці і фронту Л. Рэзаўскі, начальнік мінскага гарнізона М. Крывашэін (на добрым падпітку) і аб’явілі з’езд распушчаным, а прэзідыум арыштаваным. У залу ўварваліся салдаты Першага мінскага рэвалюцыйнага атрада пад камандаваннем Рамнёва і разагналі з’езд. Паводле сведчання газеты “Беларуская Рада”, гвалт над дэлегатамі працягваўся ад паловы другой ночы да пяці гадзінаў раніцы'. Газета змясціла і спіс арыштаваных — 25 чалавек. Паводле пратаколу удзельнікаў з’езду, складзенага ў Мінску 18 снежня 1917 года і апублікаванага Я.С. Канчарам, адным з арганізатараў з’езда, было арыштавана 27 чалавек2. У Цэнтральным вайсковым архіве ў Варшаве зберагаецца фонд Камісарыята па справах нацыянальнасцей Заходняй вобласці і фронту за 1917—1918 гг. Асобная справа прысвечана беларускім пытаниям (I. 243, 18/5). У справе сярод іншых матэрыялаў, што чакаюць свайго публікатара і даследчыка, захоўваюцца нратаколы допытаў арыштаваныхдэлегатаў з’езда А.Ц. Вазілы, К.А. Гушчы. З.А. Юр’евай, І.С. Дварчаніна, С.М. Малышчыцкага, А.В. Шаўчука, І.М. Серады, Р.Л. Шышлева (л. 6—8 адв.). Галоўнае, штоцікавіла следчага— ці прымалася рэзалюцыя аб стварэнні Беларускай Рэспублікі. У паведамленні Савета Народных Камісараў Заходняй вобласці і фронту, надрукаваным у бальшавіцкай “Советской правде” 21 снежня, з’езд аб’яўляўся “по составу своему в большинстве чисто националистическим, с преобладанием соглашательских, полусоциалистических и чисто буржуазных элементов”.3 У паведамленні ўжо была і злавесная пагроза: “Народ сам разберется, где его враги, где его друзья, и не даст себя обмануть; эта уверенность в поддержке широких народных масс края дает нам силу энергично продолжать начатое дело борьбы со всеми явными и тайными предателями народного дела, народных интересов” (падкрэслена намі — В.С.). Каб сцвердзіць антынародны характар з’езда, у “Советской правде” праз дзень, 23 снежня 1917г., дру куецца артикул Г.Ф. Усцінава4 , поўны здзеклівых ацэнак, прасякнуты амаль фізіялагічным непрыманнем усяго беларускага. 1 нацыянальныя строі ў спевакоў — украінскія, і пры адкрыцці з’езда спевакі “что-то ожесточенное пели на полуукраинском, полупольском, полурусском языках”, і з’ехаліся на з’езд “местные рестораторы, да купцы, да генералы”, і наогул, гэта было “социал-шовинистическое сборище”, якое называла сябе “всебелорусским учредительным собранием”.