КНІГІ ОНЛАЙН

Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

Анатоль Тарас

Выдавец: Харвест

Памер: 800с.

Мінск 2010

255.97 МБ

Но судьба еще готовила новые ужасы для сей страны несчастной».
Глава 5
ЧЕТВЕРТЫЙ ЭТАП ВОЙНЫ (1577—1583 гг.)
КОРОЛЬ СТЕФАН БАТОРИЙ
В ноябре 1575 года в Варшаве вновь открылся избирательный сейм.* На сейм явились послы от имени соискателей освобо­дившейся короны. От Эрнеста, сына германского императора Максимилиана II и от него самого; от Сигизмунда, сына швед­ского короля Юхана III; от Альфонса, герцога Феррары (в Ита­лии); от воеводы вассального по отношению к Турции княже­ства Семиградского (Трансильвании) Стефана Батория. Не было только послов от царя Ивана IV. Он по-прежнему считал ниже своего достоинства предпринимать хоть какие-то меры, способствующие его избранию.
По этому поводу Карамзин сказал:
«Теперь в Польше и Литве, по поводу выбора другого короля, снова складывалась партия в пользу московского дома. Главой ее был человек очень сильный, примас королевства, гнезнинский архиепископ Яков Уханский. Он сносился с царем и научал его, как следует расположить обе­щаниями и дарами знатнейших панов. Но Иван действовал очень лениво, а в это время император Максимилиан прислал к нему посольство с просьбой ходатайствовать в Польше, чтобы в короли был выбран эрцгер­цог Эрнест.
Иван думал было сначала устроить так, чтобы в Польше был выбран Эрнест, а в Литве он. Но такой план не нашел сочувствия в большинстве панов Литвы, не говоря уже о польских панах; план этот не был по сердцу и самому австрийскому дому; и там было желание владеть совокупно Польшей и Литвой; притом же Иван, намекая на такое разделение, про-
* Польские и литовские представители съезжались в Варшаву потому, что она находится примерно на середине пути между Краковом и Вильно — столи­цами Польши и Литвы.
Стефан Баторий Худ. В. Стефановский, 1576г.
тиворечил себе, говоря, что он бу­дет доволен, если Эрнест будет вместе королем польским и литов­ским. Такое колебание было при­чиной, что партия, желавшая из­брания короля из московского дома, совершенно исчезла».
12 декабря австрийская партия, состоявшая в основ­ном из польских магнатов, провозгласила королем им­ператора Максимилиана II, а 14 декабря партия шляхты, возглавляемая Яном Замойским и Самуилом Зборов­ским, провозгласила королем 42-летнего Стефана Батория (1533—1586), с тем условием, что он женится на 54-летней Анне Ягеллон, старшей сест­ре покойного короля Сигиз­мунда 11 Августа.
Таким образом, в Республике оказалось сразу два короля. У ав­стрийской партии были все шансы выиграть, поскольку посланцы Литвы и Пруссии тоже поддержали кандидатуру Максимилиана. Однако Максимилиану надо было действовать смело, не останав­ливаясь перед тем, чтобы применить оружие, если того потребуют обстоятельства. Между тем германский император по своему ду­шевному складу не был способен на решительные поступки. Он тянул время в переговорах с послами сейма и не двигался с места, опасаясь войны с турками, поддержавшими Батория.
Напротив, Баторий сразу принял все предложенные ему условия и быстро отправился со своим войском в Польшу. 18 апреля 1576 года он торжественно въехал в Краков, а 1 мая короновался и вступил в брак с Анной Ягеллон.
Он поклялся на Библии соблюдать «Pacta Conventa» короля Ген­риха и все уставы Республики; усмирить крымских татар, освобо­дить либо выкупить польско-литовских пленников в Крыму; вер­нуть Литве все ее земли, завоеванные Москвой. После этой клят­вы недовольные умолкли. Представители Польши и Литвы едино­душно воскликнули: «Да здравствует король Стефан Баторий!»
Баторий принадлежал к старинному венгерскому роду Батории Шомлио. В 15 лет поступил на военную службу к Фердинанду I
Габсбургу (1503—1564), королю Чехии и Венгрии. Вместе с ним жил в Италии, учился в Падуанском университете. Позже служил трансильванскому князю Иоанну Сигизмунду Запольяну. Попав в плен к немцам, в течение трех лет занимался науками, в частности, изучал труды римских историков и юристов. С 1571 года, после смерти Иоанна Сигизмунда, — князь Трансильвании. Вот как ото­звался о нем Нечволодов:
«Баторий был чистокровный венгерец, скромного дворянского рода, достигнувший к 38 годам жизни, благодаря своим удивительным способ­ностям в военном деле, звания воеводы Седмиградского княжества.
В своей молодости он окончил знаменитый итальянский университет в Падуе, ректором коего был одно время Ян Замойский. Вероятно, тогда же между ними возникли прочные дружеские отношения, скрепленные браком Замойского на племяннице Батория — Гризельде. Нет сомнения, что главным образом благодаря стараниям Замойского польская шляхта решила избрать Батория королем, мечтая, что мало кому известный вен­герец будет ее послушным орудием.
Но она жестоко ошиблась. Никто более Батория не был так способен быстро забрать в руки власть в королевстве. Став королем, он немедленно приступил к самому ревностному занятию государственными делами, проявляя непреклонную настойчивость и беспощадную строгость...
Баторий говорил только по-венгерски и по-латыни и не давал себе тру­да изучить польский язык. Со своей же престарелой супругой Анной Ягеллонкой он находил достаточным вести все разговоры при посредстве пе­реводчика, что очень обижало последнюю.
Будучи врожденным воином и страстным охотником, новый король вел изумительно простой образ жизни. Он не носил перчаток и пренебрегал чулками, употребление которых в то время уже распространялось. Несмот­ря на неважное здоровье и рану в ноге, которая никогда не заживала, Ба­торий легко переносил все невзгоды военного времени.
«Король быстро двигается в коляске», пишет про него один очевидец: «на ночь ему только палатка, а в ней ни лавки, ни столика; в полдень он подкрепляется едою в шалаше из веток; сидение ему делают, вбивая в зем­лю несколько кольев и укладывая на них перекладинки; таким же спосо­бом устраивают и столик. О постели или пологе и не спрашивай. Если ко­роль захочет после обеда заснуть или отдохнуть, то насекут мелко березо­вых веток с листьями, расстелют по земле вместо матраца, и вот на эти вет­ки ложится король и спит как в самой лучшей опочивальне».
Нечволодов А. Сказания о русской земле. Книга 4, с. 192—193
* *
Разумеется, Иван IVбыл крайне недоволен избранием Батория. Он надеялся, что в случае воцарения Максимилиана, тот, опасаясь войны с Турцией и ради укрепления дружбы с Московским госу­
дарством, одобрит захват Ливонии. Узнав о приезде Батория в Кра­ков, Иван написал Максимилиану:
«Мы твоему избранию порадовались, но после узнали, что паны поми­мо тебя выбрали на королевство Стефана Батория... который уже приехал в Краков и женился на королевне Анне... Такты бы, брат наш дражайший, промышлял о том деле скорее, пока Стефан Баторий на тех государствах крепко не утвердился; и к нам отпиши со скорым гончиком, с легким, как нам своим и твоим делом над Польшей и Литвою промышлять».
Но Максимилиан ни на что не решался, лишь раздражал Ивана своим заступничеством за Ливонию. Вскоре он умер, 12 октября того же 1576 года.
Став королем, Баторий первым делом занялся вольным ганзей­ским городом Данцигом (ныне польский Гданьск), жители кото­рого не хотели его признавать. Они требовали от него подтвержде­ния их вольностей и прав путем «гарантийного соглашения» с гер­манским императором. Все же надежды московского царя на дли­тельную смуту в Речи Посполитой не оправдались. Баторий был человеком решительным. Он осадил Данциг и к концу 1577 года силой заставил местных жителей присягнуть на верность ему.
В июле 1576 года король Стефан отправил в Москву послов Грудзенского и Буховецкого с грамотой, в которой обещал соблю­дать перемирие до установленного срока и предлагал начать пере­говоры о мире. Однако в своей грамоте (по выражению Карамзи-
Литовские шляхтичи —депутаты вального сейма (XVI век)
на, «в письме учтивом и скромном») он назвал Ивана IV не царем, но великим князем московским; не упомянул его титулы «князя Смоленского и Полоцкого»; величал царя «братом», себя — «госу­дарем Ливонским». Думные бояре, бывшие, с одной стороны, по­корными рабами царя, а с другой стороны, просто помешанными на вопросах родовитости и знатности, так ответили послам:
«Мы удивились, что господарь ваш не называет нашего господаря ца­рем и великим князем смоленским и полоцким и отчину нашего господа­ря, землю Лифляндскую, написал в своем титуле. Господарь ваш пришел на королевство Польское с небольшого места, с воеводства Седмиградского, которое подчинено было Венгерскому государству. А нашего госуда­ря все его братья, великие господари, главные на своих королевствах, на­зывают царем: так вам бы, паны, пригоже было советовать Стефану коро­лю, чтобы вперед таких дел не начинал, которые к разлитию христианской крови приводят».
Все же Иван согласился продлить перемирие. Он надеялся, что это поможет ему покончить со шведами в эстляндской части Ли­вонии, с которыми шла жестокая борьба.
Со своей стороны, король Стефан приказал построить в полоц­ких землях несколько крепостей, чтобы создать оборонительный рубеж против дальнейшего продвижения московитов. Гетман Ро­ман Ходкевич и ротмистр Баркулаб Корсак летом — осенью 1576 года возвели четыре замка:
«Пан Баркулаб Иванович Корсак, староста дисенский и ротмистр кролевский, войт дисенский, рыцер и военникдобрый, славный, замок Дие­ну, замок Вороничи, замок Леплю /Лепель/, замок Чашники — тые вси замки по взятию Полоцком веспол с паном Романом Ходкевичом сами и з своим людом позакладали и места посажали людми добрыми» (Баркулабовская летопись).
Желая находиться поближе к главному театру будущих военных действий, король Стефан сделал своей главной резиденцией замок в Гродно.
ВТОРАЯ ОСАДА РЕВЕЛЯ
И ВОЗОБНОВЛЕНИЕ ВОЙНЫ С ЛИТВОЙ (1577 г.)
В конце 1576 года царь Иван Васильевич решил окончательно добить Ливонию. Время казалось ему благоприятным для этого. Шведский король Юхан III пытался снова утвердить католицизм в своей стране, что вызвало раскол в обществе и ряд мятежей. По­этому шведы (так думал царь) не могли оказать серьезного сопро­
тивления. А король Стефан вел кровопролитную осаду бунтующе­го Данцига.
Хан Девлет Гирей в сентябре 1576 года начал набег в Моско­вию с 50 тысячами всадников, но от Молочных Вод ушел назад в Крым, узнав, что московские полки стоят на берегах Оки и что донские казаки смелым набегом взяли Ислам-Кермен. Увели­чив гарнизоны крепостей южной и юго-западной части страны для отражения новых набегов крымцев, царь решил окончатель­но добить Ливонию.