Архітэктура Беларусі
У 4 т. Т. 3, кн. 1.
Выдавец: Беларуская навука
Памер: 502с.
Мінск 2007
222
2.3. Планировка и застройка городов
арок, сочетание в построении регу-лярного и живописного начал [149, с. 96-100]. В их планировке ощутимо характерное для эпохи Просвещения усиление гражданских начал и ослабление религиозной идеологии, что проявилось в устройстве обширных пространств площадей и улиц для народа, смещении культовых зданий с главных мест в городе.
В то же время мы замечаем, что на планах белорусских городов отсутствуют лучевые построения и повсеместно использована прямоугольная сетка улиц. В эпоху классицизма, учитывая широкое распространение аллегорических построений, их большую знаковость и заложенное в программе стиля следование лучшим образцам архитектуры прошлого, можно сказать, что лучевые построения являлись знаком столичности, так как были осуществлены в Риме, Париже и Петербурге. А в белорусских городах подобных знаков, по мысли проектировщиков, не должно было быть, и они целенаправленно наделялись символами провинциальности.
Каким же образом на новых планах была намечена новая застройка города? Намечены были не все дома, а лишь основные, соответствующие складываемому в представлении общества военно-административному стереотипу города. Это были присутственные места, гостиные дворы и магазины, церкви и гауптвахты. Их предполагалось выполнить из камня - излюбленного материала классицистического зодчества, и они располагались, в основном, в застройке кварталов, окаймляющих обширные пространства пло-
щадей. Причем главными здесь были не здания, а пространства площадей, ограниченные линиями застройки и фасадами проектируемых зданий. Пространства площадей создавались незаполненными, предназначались для больших масс людей и лишь прямоугольники гостиных дворов подчас занимали их центральную часть. Сразу же следует отметить, что схематично намеченные под застройку места, выходящие на площадь, впоследствии не были застроены «сплошной фаса-дой», так как для этого не хватало объемов зданий.
Как же были реализованы эти регулярные планы? Несмотря на жесткие требования им придерживаться при строительстве, далеко не во всех городах они были осуществлены в конце XVIII в. В Витебске из-за неточного снятия подосновы регулярный план оказался полностью неосуществимым и лишь к концу XVIII в. был заменен новым планом. Места расположения новых городов Бабиновичей и Белицы были выбраны неудачно, и в 1790 г. они получили новые планы [157, с. 97].
Устройство регулярной планировки столкнулось с большими трудностями, - необходимы были огромные материальные затраты для их осуществления, а кроме того, некоторые детали планов не могли быть выполнены из-за большого объема земляных работ. Поэтому было дано разрешение могилевскому губернатору П. Б. Пассеку в 1783 г. допускать некоторые отклонения от конфирмованных планов [162, с. 189]. Хотя многое из задуманного на планах никогда осуществлено не было
223
Гражданская и монументальная архитектура Беларуси. Классицизм
(устройство фортификации, кордегардий на въездах в город, гостиных дворов в виде огромных прямоугольных в плане строений), тем не менее уже после утверждения новые планы стали проводником классицистических идей, рационалистических требований не только в конце XVIII в., но и вплоть до конца XIX в.
Проводимые государством работы по перепланировке казенных городов были дополнены работами в частновладельческих городах. В них, конечно же, были совершенно иные условия и возможности для проведения работ. Идеи и амбиции владельца, желавшего создать что-то по своему усмотрению, возможности привлечения известных архитекторов, которые творили с учетом замыслов и пожеланий заказчиков, динамичность в проведении работ и стремление довести начатое до конца - вот лишь некоторые условия, отличавшие производство работ в частных городах от казенного строительства. Именно работы в частновладельческих городах значительно оттеняли общегосударственную градостроительную деятельность и, учитывая определенную связь с государственным строительством, их изучение во многом поможет разобраться в истоках реализованных в них идей.
После присоединения к Российской империи на белорусских землях было сохранено существование частновладельческих городов, этого нового для России явления. Изменился лишь состав владельцев. Ими стали в основном русские вельможи.
Не все новые владельцы занялись перепланировкой собственных городов. Граф П. А. Румянцев лишь построил в Гомеле дворец, а о планировочных работах князя А. М. Голицына в Пропойске и графа С. Г. Зорича в Шклове не имеется сведений. Поэтому мы можем судить лишь в отношении вотчин князя Г. А. Потемкина Дубровно и Кричева и графа 3. Г. Чернышева -Чечерска. И здесь мы сталкиваемся с двумя различными по своему идейному и художественному решению подходами. С одной стороны, рациональная, во многом слитая с условиями местности планировка Дубровно, выполненная талантливым архитектором и удачно сочетающая потребности жителей местечка, устройства резиденции владельца и реализации обширной государственной программы по развитию промышленности и флота в Российской империи. А с другой - идеалистичные, проникнутые масонскими идеями символические построения Чечерска, отражающие мечты создателя о духовном совершенствовании населяющих его граждан.
Из градостроительных работ князя Г. А. Потемкина на белорусских землях более полное представление можно составить о перепланировке Дубровно. Сохранившийся его фиксационный план относится к 1811 г. -ко времени владения местечком Лю-бомирскими [336]. Однако, учитывая то, что Дубровно было ими приобретено у Г. А. Потемкина в начале 1790-х гг., можно сказать, что план фиксирует состояние работ после перестройки, предпринятой русским вельможей. О перепланировочных
224
2.3. Планировка и застройка городов
работах в Кричеве сохранилось меньше данных. Известно, что местечко в 1786 г. выстраивалось «по плану Его Светлости» и в нем возводились каменный гостиный двор, здание судостроительной верфи, был построен дворец Г. А. Потемкина, где он принимал Екатерину II во время ее путешествия на юг Российской империи в 1787 г. [10, с. 193]. Об общем рисунке плана мы можем догадаться, сравнивая сохранившийся план Кричева 1778 г. до его перестройки и современную топографическую схему города, скорректированную с учетом замыслов работ потемкинского времени [337].
Судя по имеющимся в нашем распоряжении материалам, перепланировка Дубровно и Кричева существенно отличалась от страдающей утопизмом и схематизмом перепланировки казенных городов. Планы Дубровно и Кричева были выполнены более художественно и удачно сочетали отвлеченные классицистические построения с живописными очертаниями примыкающих к реке кварталов, в которых автор во многом сохранил направления
существующих улиц и старую застройку.
В планировке Дубровно организующую роль играет прямоугольная в плане площадь с двумя зданиями на ее узких сторонах, от углов которой и от середины больших сторон отходят в разные направления улицы. Этот прием позволил удачно связать площадь со сложным очертанием проложенных с учетом изгибов реки улиц и уходящих от города дорог. Он красив и достаточно редко используется в градостроительной практике конца XVIII в. В то же время он очень характерен для творчества выдающегося русского архитектора И. Е. Старова.
Составление плана Дубровно следует отнести к творчеству этого зодчего, тем более что им выполнены многие работы для князя Г. А. Потемкина и для Дубровно созданы проекты усадебного дома, гостиного двора и перестройки церкви [И, с. 172]. Кстати, летом 1789 г. известный садовник Г. Гульд, много работавший со Старовым, составил проект парка в Дубровно [И, с. 169].
Характерно для творчества Старова и решение плана Кричева.
ИЗ. План Кричева после перепланировки. Архитектор И. Е. Старов. 1780-е гг.
225
Гражданская и монументальная архитектура Беларуси. Классицизм
114. Чечерск. Схема плана города. Граф 3. Г. Чернышев и архитектор В. И. Баженов(?). 1780-е гг.
Своим веерообразным очертанием оно напоминает план Богородицка. Однако если там улицы сходятся к площади возле реки, то в Кричеве аналогичное построение улиц направлено к замку. Подтверждение тому, что этот планировочный прием, характерный для застройки русских городов, не был предопределен прежними направлениями улиц, исходит из сопоставления его с планом Кричева до его перепланировки, когда город развивался не вокруг замка, а в стороне от него, вдоль реки. По своей структуре белорусские города Г. А. Потемкина отражали романтические устремления екатерининского времени, желание как бы наверстать упущенное - наряду с обычными городскими постройками и усадьбой владельца они включали промышленные мануфактуры и судостроительные мастерские.
Совершенно иным был план Печерска |197, с. 286]. Даже беглое сравнение с планами Дубровно и Кричева позволяет увидеть его идеальную простроенность, излишний геометризм и в определенной степени символичность чисто геометрического построения. Это проявилось в его сугубо осевом построении, членении на квадратные по форме кварталы, устройстве в центре больших размеров площади, способной вместить всех жителей местечка, главном высотном акценте -ратуше и уходящих от нее в разные стороны улиц-дорог, в необычном и во многом символичном наборе основных построек - ратуша, четыре храма-ротонды и «средневековый» замок.
Кто же был создателем этого уникального построения Печерска? Об архитекторах, создававших проекты для Печерска 3. Г. Нернышева, можно найти лишь кое-какие данные. Но все они очень неопределенны и во многом находятся на уровне домыслов. Как писал Дж. Кваренги в письме к Л. Маркези, им создан в 1780-е гг. для 3. Г. Нернышева «проект круглой церкви для его деревни» [132, с. 65]. А это уж очень подходит к Печерску. Учитывая близость к 3. Г. Нернышеву известного зодчего В. И. Баженова можно предположить его участие в создании неоготической ратуши в Печерске.
Эти догадки как-то уж очень разнятся с организацией строительства в белорусских вотчинах Г. А. Потемкина, где доподлинно известно, что проектировал для Дубровно и Кричева архитектор И. Е. Старов, и это не только не скрывалось, но даже
КНІГІ ОНЛАЙН
