• Газеты, часопісы і г.д.
  • Дзённік. 1943-1647  Дзмітры Сямёнаў

    Дзённік. 1943-1647

    Дзмітры Сямёнаў

    Выдавец: Медысонт
    Памер: 334с.
    Мінск 2012
    71.57 МБ
    Но с Нрой еіце глупостн. Уходя, Она прнсела на кро-вать ко мне н, крепко обняв, поцеловала. Золотце мое!
    Прншел н посндел немного Саша. Затем былн Соня с Адой. Так прнятно, когда не забывают людн. Прнятно, что в отсутствне мое в школе хвалят меня учнтеля. Латнннст хвалнл н белорусс сегодня, разда-вая пересказы (а у меня отметка 4/5), сказал о моем как об одном нз лучшнх.
    Впечатлення этнх дней? Несколько раз был A. А. Прнехал Гронау. Он нзменнлся. Ввел днсцнплнну. От Короля есть пнсьмо с прпветом. Он нпгде не про-падет. Уже доклады чнтает.
    2чэрвеня.
    Es ist schon viel genug105. Годзе! Больш ні слова па-расейску. Тым больш і з-за таго, што Іра ня ведае, што я пішу дзёньнік. Больш Яна яго ў руках трымаць ня будзе. He дарма-ж на вокладцы напісана па-беларуску, і беларускае сэрца б’ецца ў маіх грудзёх.
    105 Es ist schon viel genug (ням.) — Гэтага ўжо зашмат.
    92
    Дзмітры Сямёнаў. Дзённік. 1943-1947
    К дневнйку — 30.06.43. [на асобных аркушах — Л.Ю.]
    Вот н окончнлся мой учебный год. Как н всегда, ка-залось, что долгожданные каннкулы, отдых прннесут радость, но вот я снжу однн дома, льет дождь, н кро-ме грустн, скукн ннчего нет на печальном сердце.
    Лета в этом году очевндно совсем не будет. Где же вндано, что бы в конце нюня (сегодня уже 30-е чнс-ло), когда начннает “красаваць” жнто, шел беспре-рывный дождь. Правда, насколько я внжу собствен-нымн глазамн на нашем саду, от дождя нет вреда, наоборот, кусты так чудесно разрастаются. Но ведь дождь — это страшная скука. Нн выйтн нз дому, нн посндеть в саду, нн... да много есть такнх удоволь-ствнй, которых лншает нас серая дождевая завеса.
    Вот от такой “мокрой” скукн н прншло мне в голову взяться за карандаш н бумагу.
    Экзамены оставнлн довольно снльное впечатленне н просто просятся на бумагу.
    Ппсав контрольную по математнке, вовсе не дума-лн, что это уже экзамен. Но оказалось, что от скучной арнфметнкн н ннтересной алгебры я нзбавнлся с одп-наковым успехом: 4/4.
    Географню учнлн — Слава, Ала, Геня н я. Снделн у Славы чуть не до утра. Усталн, н наступнло полное “по-мутненне в глове”. На утро почнталн еіце немножко. Н вот когда я сел за столнк перед учнтельннцей н полу-чнл бнлет, оказалось, что нн одной нз тем, там указан-ных, я даже не прочел. Вышло это так: первая тетрадь была у йры, а конца (промышленность, т. е. вообіце экономнка) у меня не было совершенно. Но благодаря Красковской н Астрейке я получнл 4-5, пз которых до-брая Селезнева выбрала, конечно, пятерку.
    Следуюіцнм шел белорусскнй. Учнлн мы его так основательно, что опоздалн на днктовку. Я, к сча-стью, был от нее освобожден, а Славе, Але н Гене н
    Сшытак 1
    93
    некоторым другнм прншлось ее пнсать, что онн вчера успешно н проделалн. Устный белорусскнй я не хотел сдавать совсем. Узнал в этот день, что у меня слома-на рука, простоял шесть часов в очередн за рентгеном (нет, рентген я путаю, это было перед географней), получнл на трн дня бюлетень. Но я (як той казаў) на-брался храбростн н рннулся в пучнну между учнтель-скнм столом н доской. Счастлнвым теченнем меня прнбнло к пятерке.
    Латынь была следуюіцнм номером моей програмы. Готовнть ее начал с йрой. Убнл чуть не день, выучнл до третьего склонення, н в результате йра выклянчн-ла у меня тетрадн н ушла. Прншлось мне учнть даль-ше co Славой, Геней н Юркой, которые сново началн с начала. Опять дошел до третьего склонення. Остальное прочнталось так быстро, а два дурака (Генечка н Юрочка) так усердно мешалн, что в голо-ве сумбур. Ну, думаю, провалюсь. Ведь с латынью у меня нелады. Получнв однн раз 5, я нзбегал даль-нейшнх вызовов. В обгцем, прншлн в школу. Меня н Женечку Плавскую господнн учнтель оставнл на за-куску. Снжу я за обдумываннем. Бнлет длннный, на целый метр. Шлю за спнну Жене запнску за подска-зом. Ответ прншел благополучно. He умел склонять, а у меня стонт “caput longum”1™. Решнл я окончатель-но, что прнпух, но вызвавшнй меня латнннст не спро-снл меня даже четвертн бнлета. 5 — моя отметка.
    Хнмнн я не боялся. Меня как репетнтора бралн на расхват. Вот спнсок монх “ученнков”: Слава — 4, Ала — 2 (3), Геня — 2 (3), Ада — 3, йра — 3, Зорнна — 5, сам я тоже 5.
    Перед фнзнкой настроенне убнйственное. Посмотрев на жуткое лнцо Петн, обожженного взрывом в театре, н узнав о смертн Кушеля, об
    106	Caput longum (лац.) — доўгая галава.
    94
    Дзмітры Сямёнаў. Дзённік. 1943-1947
    ожогах Совы н Галн, совершенно пропало настроенне к учебе107. Всю фнзнку мы повторялн не более двух часов. Отвечать все же пошлн. В результае у меня — 5, а у Славы — 4.
    Немецкнй, бесспорно, сошел тоже на пятерку, хотя я н взял с собой к доске н текст, н правнла.
    Больше всего страшпл меня фннал: нсторня. Подумать только, нн разу не вызван. Страх окончен, н я получнл 4. Чем оченно доволен.
    В награду н подарок за окончанне школы папа с мамой премнровалн меня деньгамн в сумме 60 марок.
    P.S. d. h. post scriptum.
    107	“I надышоў дзень 22 чэрвеня, найгоршы, найцяжэйшы дзень у маім жыцьці. Наш Ярак, якога я так любіла, быў разарваны мінаю, падложанаю ў тэатры. Разам зь ім загінула шмат, шмат іншых. Немагчыма было, здаецца, перажыць гэныя дні, а трэба было. I я сапраўды ня ведаю, каму я павінна дзякаваць за тую сілу, той дзіўны гарт, які даў мне ператрываць гэты час спакойна — лёсу, Богу? Пахаваньне ахвяраў балыйавіцкага тэрору было ўрачыстае, ды я мала што памятаю. Памятаю толькі, што трунаў было 14. Памятаю, што сьвяціла сонца, і што я плакала, і плакалі ўсе вакол” (Арсеньнева, Натальля. Аўтабіяграфічны нарыс // Юрэвіч, Л. Беларуская мэмуарысты-ка на эміграцыі... С. 246).
    “У Менску была жалоба. Людзі не праймаліся, што “выбух", але тое, што згінула моладзь. 3 асабістага. Я ў той дзень мусіў быць у тэатры. Але як выходзіў раніцай, а гадзіне 7.30, пабачыў, што пад нашу хату падёхала “палутарка”(хата, дзе мы жылі на Берасьцянскай, 22, два з паловай кварталы ад Даўгабродзкай, належала Серафіме Феліксаўне Жук, сястры братоў Пашковічаў, эсэраў з 20-х гадоў. Яна чула пра бацьку і таму здала нам кватэру) з гальлём-дровамі і скінулі ўсё гэта перад брамай. Маці пару дзён перад тым на базары дамовілася, што прывязуць дровы. Убачыўшы гэта, маці вельмі цьвёрда сказала: “Ты, Віта, распранайся, бяры сякеру і калоду, і да ве-чара ўсё гэта мусіць быць пад паветкай". Пры гэтым дадала: “Бяз гутарак". Нягледзячы на маё брыканьне й заступніцтеа бацькі, маці перамагла: я цэлы дзень сек дровы. I такім чынам ня быў у тэатры. Лёс? Хто ведае” (Вітаўт Кіпель).
    Сшытак 2
    95
    Решнл порвать с Нрой. Что это за новостн! Ревела, кака белуга, над гробом Кушеля108, да так, что даже людн обраіцалн вннманне. У нее был я, н нечего ры-дать по чужому покойннку, когда блнзко есть я — жнвой н “любнмый”. Я этого не прошу. Н чем скорее я отдам ей пнсьма, запнскн н карточку — тем лучше.
    А в остальном, прекрасная маркнза, все хорошо, все хорошо!
    St. Minsk.
    Сшытак 2
    Дзёньнік Д. Сямёнава
    Дневнмк
    Дмнтрня Александровмча Семенова.
    Начат 9.10.1943.
    Цесна мне між муроў Бэрліну
    Рукою халоднай
    Душыць карэньне
    Лепшых імкненьняў.
    9 октября, суббота.
    Вчера вечером ннчего выучнть не успел. Соб-ственно говоря, не не успел, а так — “лень матушка”. Оттарабаннл весь вечер у Чечневых.
    Встал рано — чуть лн не в 7 часов. Ну, надо-же н покушать, н прнбрать, н одеться тоже надо. А потом уж совсем по необходнмостн стало нужным прнбрать
    108 Яраслава Кушаля.
    96
    Дзмітры Сямёнаў. Дзённік. 1943-1947
    мой столнк. Я углубнлся в его содержнмое, забыв, что в голове моей совершенно ннкакого содержнмого, рассчнтанного на сегодняшннх 4 урока, нету. Одннм словом, в школу успел благодаря велоснпеду.
    На первом уроке — хнмнн — пнсалн.
    На втором уроке была бактернологня. Мы все мы-чалн с ней за кампанню.
    Следуюіцне два урока: анатомня.
    Был вызван по гнстологнн, но радн солндарностн с “братцамн” отказался. Зато пошел отвечать анато-мню. Заслужнл похвалу: “Вы чудесно отвечаете’’. Отметкн не знаю.
    Собрался я уже саднться на велоснпед, чтобы к Королю ехать, догоняет меня Мечнк. “Подвезй, гово-рйт, до скверйка”. Я думал, что он ндет в кнно за бн-летамн, н решнл, что он хочет доехать да маленького сквернка на Плоіцадн Свободы. А тут, мы доехалн до Карла Маркса, вдруг он повернул вннз н попер с гор-кн. Я ору: “Куда!?” А он: “Мы ведь до скверйка догово-рйлйсь”. Доехав до сквернка, повернул назад н через Урнцкого109, Ннтернацнональную, Республпкан-скую110, Хлебную, Раковскую попал в колхоз111.
    109 Урыцкага — сёння Гарадскі вал.
    110 Рэспубліканская — сёння Раманаўская слабада.
    111 “Калгасам” называўся спачатку дом № 4 на Ленінградскай вуліцы, дзе жылі Радаслаў Астроўскі, Леанід Галяк, Язэп Найдзюк, Аркадзь Арэхва, браты Касякі. Эдвард і Часлаў Будзькі. ‘Тэтаю-ж вясною 1942 г. усіх Беларусаў, ня выключа-ючы і старійыні гораду В. Іваноўскага, высялілі з дому на Ленінградскай вуліцы. Іваноўскі знайшоў дамы на Ратамскай вуліцы ■— цэлы пасёлак: два двусямейныя дамы і якіх дзесяць аднатыповых памешканьняў, устаўленых пад простым кутом ад Ратамскай вуліцы і рынку. Адзін двусямейны дом заняў В. Іваноўскі, другі двусямейны дом заняў наш калгас. Адно па-мешканьне занялі мы (жонка і я) два пакоі, трэці пакой заняй малодшы К.[ароль/, бо старэйшы выехаў, а ў другой палове до-му пасяліўся дырэктар Менскага музэю — Антон Шукелойць і
    Сшытак 2
    97
    Ннкого нет, только тетка. Прождал прнблнзнтельно до половнны второго.
    Первым прншел Леня. Наскоро пообедалн. У ннх сейчас бесхлебнца, так что прнходнлось туговато. Решнлн с Леней пойтн в кнно. Смотрелн “Liebes-schule’™. Дрянь, за нсключеннем некоторых эпнзо-дов. Во время сеанса что-то загрохотало, н раздалнсь звукн, похожне на взрывы бомб. Какая паннка под-нялась моментально. Уднвнтельно то, что я, не чув-ствуя страха, все же очутнлся возле дверей. Так же н Леня. Потом все время смеялнсь.
    На велоснпеде быстро доехал домой. He успел прнй-тн я, как прнходнт Марня Антоновна в слезах. Уже со-обшплн офнцнально, что нас выселяют. Через пять дней должен прнйтн какой-то ннспектор, а тогда... гэць! Но я, почему, не знаю, а не унываю. Может быть, перейдем к Брандам, а там проіцай, мой любнмый уют, который я так люблю н так стремнлся создать себе. До сввдання, моя комнатка, столнк. Еіце хуже положенне у Чечневых. Подумать, 8 человек! А каково нашей хо-зяюшке оставлять два собственных дома, хотя онн сва-лнлнсь на ее голову тоже неожвданно, а все же...