История имперских отношений беларусы и русские, 1772— 1991 гг.  Анатоль Тарас

История имперских отношений

беларусы и русские, 1772— 1991 гг.
Анатоль Тарас

Выдавец: Выдавец A. М. Вараксін
Памер: 608с.
Мінск 2008
170.17 МБ
Говорят, против беларуской школы протестует население. Я и мои товарищилитераторы тоже получаем оскорбительные письма за за­щиту/нами беларуского/языка, за использование его. Надо хорошо
разобраться, кто это пишет. Правда, разбираться трудно, ведь пишут анонимы. Выражают ли эти письма подлинную волю и желание на­рода? Может, действительно наш народ разлюбил свой язык? Нет, этого не было, и быть не может! Прислушайтесь к жителям город­ских окраин и рабочих поселков, к колхозникам: из их уст звучит чи­стый, красивый беларуский язык. Никому из них в голову не придет протестовать против того языка, на котором они говорят.
Но есть мещанская прослойка, которая брезгливо относится к нашему языку; она оказывает влияние на недостаточно развитых лиц. К сожалению, прислушиваясь к голосу этого мещанства, неко­торые люди в органах народного просвещения начинают ликвиди­ровать беларускую школу и вообще преподавание /беларуского/ языка в ней. Но не волю народа исполняют они, близорукие. Высту­пать против родного языка, с одной стороны, люди могут вслед­ствие непонимания /сути проблемы/, а с другой — наши враги, вра­ги нашей советской действительности, враги дружбы народов. Вооб­ще недостаточное внимание к языку дает материал для сплетен и инсинуаций нашим зарубежным врагам и их прислужникам.
В чем же причина сегодняшнего положения с языком?
В определенное время — надо ли объяснять, когда и отчего это было? — большая группа интеллигенции перестала пользоваться языком. Разговаривать тогда побеларуски означало получить ярлык националиста.
Прошу понять меня правильно. Партия справедливо вела борь­бу с буржуазным национализмом, вскрывая вредность и корень это­го зла. Я имею в виду другое, а именно те нездоровые явления, в ре­зультате которых значительное число партийной и советской ин­теллигенции республики было безвинно репрессировано. Так вот, опасаясь быть наказанными без вины, люди прекращали говорить побеларуски, а потом, естественно, понемногу и забывали язык. Так было со старшим поколением. Молодежь, подрастая, начала уже нигилистически относиться к /беларускому/ языку: зачем его изучать, если он не имеет практического применения, не использу­ется для преподавания, для переписки, не звучит на собраниях...
К сожалению, не было сделано никаких шагов, чтобы исправить этот уклон от своего языка. Вызванный случайными и нездоровыми обстоятельствами отход интеллигенции от беларуского языка начал неправильно пониматься как вообще нелюбовь народа к нему, неже­лание им пользоваться. Из этого непонимания и следовало то, что употребление беларуского языка постепенно уменьшалось.
Видимо, хватит рассуждать, пора перейти к конкретным предло­жениям? Положение /беларуского/ языка в республике требует улучшения. Я не о какихто административных распоряжениях, смешно было бы беларусизировать беларускую республику. Дело
может решить хороший пример. Наиболее легким мне кажется та­кой путь. У нас проводится много республиканских совещаний, тор­жеств, праздников. На них выступают с докладами ответственные работники, которые знают беларуский язык. Вот пусть бы эти докла­ды /они/делали побеларуски. Это задало бы тон и показало уваже­ние к языку со стороны руководства республики. Хороший пример переняли бы в областях, а затем и в районах. А то в самом деле не­красиво получается, что секретари райкомов и председатели испол­комов говорят с народом не на его языке. Мне думается, таким пу­тем можно достичь большего контакта и взаимопонимания.
Второе. Такие учреждения, как Министерство культуры, Мини­стерство просвещения, могут и должны вести свою работу на бела­руском /языке/. Когда беларуским языком заговорят министры и их многочисленные заместители, начнут проводить на этом языке за­седания, писать /документы/, тогда можно быть уверенным, что де­ло пойдет на лад.
Понятно, что не составит особого труда использование /белару­ского/ языка в творческих организациях художников, композито­ров, в театрах. Внедрение языка в Академии /Наук/ окажет влияние на внедрение его в учебных заведениях. Преподавание самого язы­ка и основных предметов на нем — дело нетрудное. Кадры есть, учебники есть — нужна только расторопность министерства. Ко­нечно, численность беларуских школ должна быть увеличена и усло­вия в них должны быть хорошими.
Я не мастер делать предложения, их надо расширить и углубить. Обо всем этом необходимо хорошо и внимательно поразмыслить. ЦК найдет соответствующие методы и средства. Завел же я этот раз­говор потому, что не мог не завести, потому, что чувствую это своей обязанностью перед народом.
Глава 7. Национальная политика коммунистов в БССР (19451985 гг.)
(Валентин Мазец, кандидат исторических наук)
Политика партийного руководства СССР в области нацио­нальных отношений после завершения Великой Отече­ственной войны в общих чертах была такой же, как в пред­военный период. Попрежнему борьба с национализмом велась пре­имущественно репрессивными методами, хотя сами эти методы после смерти Сталина смягчились. Значительно больший размах, чем до войны, приобрели процессы русификации. Сравнительно
новым фактором национальной политики стал лишь государствен­ный антисемитизм.
В первое послевоенное десятилетие национальная политика ВКП(б) — КПСС явно напоминала политику Российской империи с ее великодержавным русским шовинизмом и государственным ан­тисемитизмом. Но и в последующие десятилетия принципиальных изменений в содержании национальной политики КПСС не про­изошло, определенную трансформацию претерпели лишь ее формы и методы.
1.	Содержание национальной политики компартии
Борьба с национализмом
20 января 1945 года ЦК ВКП(б) принял постановление «О поли­тической работе партийных организаций среди населения запад­ных областей БССР», главным стержнем которого был призыв к борьбе против «белорусских буржуазных националистов»:
«В печати и во всей агитационнопропагандистской работе пока­зывать трудящимся... что белоруссконемецкие националисты были и остаются наёмниками немецких захватчиков, соучастниками их преступлений против белорусского народа»*.
В атмосфере всеобщего недоверия и подозрительности, характер­ной для советского общества 30—40х годов, даже пребывание на оккупированной территории во время войны рассматривалось как серьезное преступление. Именно поэтому в феврале 1945 года, вслед за постановлением союзного ЦК, было принято постановление ЦК КП(б)Б «О перевоспитании общества в духа советского патриотиз­ма и ненависти к немецким оккупантам».
Немецких оккупантов на беларуской земле к тому времени уже давно не было. Смысл этого постановления заключался в том, чтобы поставить знак равенства между коллаборационизмом и беларуским национализмом. Отныне официальная советская пропаганда стре­милась закрепить в общественном сознании стереотип о тесной вза­имосвязи беларуского национального движения (кстати говоря, и ук­
* Отзвуки этого постановления слышны до сих пор. Так, во время одного из вы­пусков телевизионной передачи «К барьеру!» на канале НТВ лидер ЛДПР В.В. Жи­риновский в споре с публицистом А. Прохановым заявил, что «беларусы во время войны продались немцам». Преподаватель Гродненского областного института по­вышения квалификации кадров образования М. Журавков, возмущенный этим за­явлением, обратился к спикеру Государственной Думы России Б. Грызлову. Вскоре он получил ответ: Жириновский признал, «что в рассматриваемом конкретном слу­чае в пылу полемики допустил некорректные высказывания, о чем глубоко сожале­ет». См. газету «Труд» № 96 (1339) от 13 декабря 2007 г., с. 4.
раинского, и литовского, и других) с нацистскими оккупантами. Со­ветские власти подозревали в «предательстве» любого человека, жив­шего во время войны на оккупированной территории, даже если он не служил оккупантам. Более того, у сотрудников органов МГБ и МВД вызывали недоверие и те, кто с оружием в руках боролись против оккупантов в партизанских отрядах или в подполье*.
Наряду с «перевоспитанием» населения «в духе ненависти к не­мецким оккупантам и их пособникам», важным компонентом наци­ональной политики компартии являлась идеологическая борьба с любыми проявлениями национального самосознания. В частнос­ти, она нашла свое выражение в критике ряда деятелей искусства за их попытки осмысления исторического прошлого своих народов. Постановление ЦК ВКП(б) от 26 августа 1946 года «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению» подчеркнуло:
«Крупным недостатком в деятельности Комитета по делам ис­кусств и драматических театров является их чрезмерное увлечение постановкой пьес на исторические темы».
И это постановление немедленно нашло свое отражение в БССР. Осенью 1946 года бюро ЦК КП(б)Б выявило «ряд серьезных ошибок националистического характера» в книгах и статьях по ис­тории БССР, в частности в предисловии секретаря ЦК КП(б)Б Ти­мофея Горбунова к 1й части коллективной монографии «История БССР» (оставшейся неизданной), а также в брошюре того же Горбу­нова «Героическое прошлое белорусского народа». На XIVи XV Пле­нумах ЦК КП(б)Б партийной критике подверглись «проявления на­ционалистических теорий в области истории и литературы». Пар­тийная критика немедленно нашла отражение в периодической печати, воплотилась в ряде идеологических кампаний.
В январе 1947 года было принято постановление ЦК ВКП(б) «О работе ЦК КП(б) Белоруссии», в котором подчеркивалось, что «отсутствие принципиальной большевистской критики произведе­ний белорусских писателей, восхваление слабых малохудожествен­ных произведений и замалчивание ошибок в творчестве писателей привели к появлению безыдейных и ошибочных произведений, ко­торые неправильно отображают советскую действительность и борь­бу белорусских партизан».
Литературный критик Василий Борисенко в статье «О некоторых вопросах истории белорусской литературы» тут же отметил:
* МГБ — министерство государственной безопасности. В 1946 году народные ко­миссариаты были переименованы в министерства, Красная Армия — в Советскую Армию.
«Проявления рецидива буржуазнонационалистических концеп­ций в области истории белорусской литературы и литературной кри­тики, искажение марксистсколенинской методологии в области литературоведения до современного момента не получили еще соот­ветствующего раскрытия на страницах наших литературнохудоже­ственных журналов».