• Газеты, часопісы і г.д.
  • История имперских отношений беларусы и русские, 1772— 1991 гг.  Анатоль Тарас

    История имперских отношений

    беларусы и русские, 1772— 1991 гг.
    Анатоль Тарас

    Выдавец: Выдавец A. М. Вараксін
    Памер: 608с.
    Мінск 2008
    170.17 МБ
    Однако собственного достоинства у гомососа тоже нет — это две стороны одной медали. Достаточно вспомнить случай с генераль­ным прокурором России, имевший место несколько лет назад. Его,
    * Волков О.В. Погружение во тьму. М., 1989.
    ** А.Т Марченко (1938—1986) пять раз осуждался по вздорным политическим об­винениям. В общей сложности он провел в заключении 19 лет и умер в тюрьме. Ав­тор книг «Мои показания», «От Тарусы до Чуны», «Живи как все». — Прим. Ред.
    семейного человека, сняли скрытой видеокамерой при посещении двух проституток, с которыми он занимался групповым сексом, а он, абсолютно не смущаясь, заявил, что на видеопленке — «похо­жий на меня человек!» О каком достоинстве в этом случае может ид­ти речь?! Или взять высших чинов российского флота, вравших сво­ему президенту — верховному главнокомандующему, а заодно и всем гражданам России — о причинах гибели атомной подводной лодки «Курск» и о ходе спасательных работ. Когда их уличили во лжи, никто не подумал не то, что застрелиться от бесчестья, но хо­тя бы подать в отставку!
    Как уже сказано, сознательное рабство, в форме тотальной зави­симости от микроколлектива (стада), от макроколлектива (партии, государства) и от вождей, составляет суть мировоззрения «гомосо­са». А рабу по убеждению собственная свобода не нужна. Он не спо­собен отказаться от предписанной извне социальной функции и ти­повых сценариев поведения, поэтому всячески избегает ситуаций выбора. В его понимании никакого свободного выбора не существу­ет — нигде, никогда. Есть только блажь, своеволие, дурь, одним сло­вом, опасное отклоняющееся поведение.
    Наконец, гомососу чуждо цивилизованное отношение к праву соб­ственности. Границы между «своим» и «чужим» для него условны, изменяются им при первой же возможности. Законные интересы посторонних людей он игнорирует принципиально, а украденное воспринимает как свое кровное. Яркий пример такого поведения в научной среде и в области искусства — плагиат. В сфере материаль­ного производства это проявляется в глубоком неуважении плодов чужого труда.
    Отсюда вполне логично вытекает понимание примитивной «урав­ниловки» как социальной справедливости. Вот типичный пример. «Ли­тературная газета» в 70е годы описала следующий случай. Некий изобретатель предложил новшество, которое удалось внедрить на его заводе и которое дало предприятию за год выгоду в несколько миллионов рублей. Тогда руководство завода решило наградить его премией в размере 20 тысяч рублей, что составляло менее 0,1% от обеспеченной им выгоды. Но главный бухгалтер, женщина, отказа­лась выдать эту сумму, мотивируя тем, что советскому человеку «не­прилично» получать так много денег!
    Гомососначальник всегда стремится лишить человека возмож­ности зарабатывать достойно, все равно, руками или головой, что­бы после всячески его же попрекать: «страна тебе всё дала, а ты — скотина неблагодарная!»; «частник только о себе думает»...
    Гомососработяга ненавидит тех, кто добивается чегото выше среднего уровня упорным трудом, неважно — физическим или ин­теллектуальным. Если не хочешь пить с ним водку, поскольку це­
    нишь свое время, ты для него принципиальный враг: «много о себе понимает; ему больше всех надо».
    Думаю, сказанного достаточно для понимания сущности челове­ка «нового типа», «строителя коммунизма», который во множестве экземпляров должен был образовать «советский народ».
    «Гомососы» благополучно пережили крах системы, их создав­шей. Правда, некоторые прежние личностные черты и социально­психологические ориентиры, присущие им, в новых условиях стали ненужными, но суть сохранилась. Например, гордость за «совет­скую социалистическую Родину» сменилась гордостью за «наш дом Газпром», Москва так и осталась центром «всего прогрессивного че­ловечества», толпу врагов «первого в мире государства рабочих и крестьян» заменили многочисленные недруги «новой демократи­ческой России», а президентом этого «демократического государ­ства», оказывается, может быть только один человек из 150 милли­онов! Россиянам без вождя — спасителя нации никак невозможно!
    На уровне обыденной психологии основных групп населения принципиальные изменения вообще надо искать с лупой в руках. В глаза бросаются до боли знакомые черты: например, привержен­ность к «уравниловке» в сфере экономического распределения; предпочтение честным заработкам методов насильственного при­своения чужой собственности (украсть, или отнять и поделить); лю­бовь к низкопробной «культурной» продукции («попса», «поле чудес в стране дураков», юмор уровня «Аншлага»). А святая вера в «счаст­ливый случай»? А многомного водки по всем мыслимым и немыс­лимым поводам?
    От интернационализма — к империализму
    После того, как в 1917 году Российская империя и Российская Демократическая Республика скончались одна за другой, в крат­чайшие сроки на месте их прежних «окраин» появились независи­мые государства — Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, Польша, Беларусь (БНР), Украина (УНР), Западная Украина (ЗУНР), Крым, Грузия, Азербайджан, Армения. Суверенитет этих «старых новых» государств официально признали другие европейские государства, а некоторые (Финляндию, Литву, Польшу, Украину, Грузию) при­знал и Совнарком РСФСР.
    Однако вскоре большевики, бредившие идеей «мировой рево­люции», создания «всемирной республики советов», пошли войной на эти «географические новообразования». В 1919—20 гг. они окку­пировали Закавказье, Украину, Крым, восточную Беларусь.
    Но попытки оккупации стран Балтии и Польши провалились. Не удалось также большевикам свергнуть с помощью финских
    «красных» законную власть в Финляндии. Получив жесткий отпор от поляков и прибалтов, они извлекли урок. После 1920 года боль­шевики сделали одной из главных своих задач борьбу с так называ­емым «буржуазным национализмом». В эту категорию автоматиче­ски попали те люди, партии (даже социалистические) и обществен­ные движения, которые стремились к обеспечению национального суверенитета (хотя бы в форме внутреннего самоуправления), а вме­сто «пролетарской культуры» ставили на первый план свою нацио­нальную культуру. Вдобавок, «буржуазные националисты» имели наглость ссылаться на то, что в прошлом их страны сотни лет пре­красно обходились без Российской империи, намекая, что и теперь какнибудь обойдутся без РСФСР и ее новых правителей.
    Вот почему большевики развернули во всех национальных рес­публиках СССР жестокую борьбу против любых проявлений наци­ональных движений «титульных» народов. Всё патриотическое и традиционное в этих республиках они именовали не только «наци­оналистическим», но еще и «отсталым», «реакционным», «антисо­ветским». Само понятие «патриотизм» тоже стало считаться «пере­житком» в русле отрицания национального самосознания как «мел­кобуржуазной идеологии».
    Заодно и россиянам большевики рекомендовали забыть о своем прошлом, особенно периода новейшей истории. Ведь с ним были связаны такие вещи, как вера в Бога, уважение законов, многопар­тийность, выборы органов власти на альтернативной основе, соб­ственная земля, частное предпринимательство, свобода слова, от­сутствие цензуры и прочий «хлам», ненужный большевикам. А для обоснования необходимости ампутации национальной историчес­кой памяти они ввели тезис о том, что «теперь народ новый, совсем другой — советский народ».
    «Буржуазному национализму» большевики противопоставили «пролетарский интернационализм». Но вот что любопытно. Осуж­дая на словах внешнюю и внутреннюю политику царизма (тезисы Ленина: «Россия — тюрьма народов» и «жандарм Европы»), наделе они проводили ту же внешнюю политику, что и царский режим. Сам факт целенаправленного расширения СССР до границ царской Рос­сии весьма убедительно доказывает преемственность. Напомню, что в начальный период Второй мировой войны Москва, являвшаяся союзницей Берлина, оккупировала Западную Беларусь и Западную Украину, Бессарабию, страны Балтии, пыталась оккупировать Фин­ляндию. В 1945 году СССР едва не включил в свой состав еще и Польшу, но помешала крайне враждебная позиция Англии и США по этому вопросу.
    Пожалуй, самое яркое свидетельство преемственности внешней политики — то, как Сталин обосновал народу необходимость войны
    с Японией. Оказывается, все дело — в «восстановлении историчес­кой справедливости». Дескать, Квантунский полуостров в Китае, с городами ПортАртур и Дальний, отобранный у китайцев русски­ми империалистами в 1898 году, а у них японцами в 1905 — это «ис­конно русское владение», которые обязательно надо вернуть!
    ■	О»
    В 30е годы советские люди в России, Украине и Беларуси в зна­чительной мере утратили свое национальное и религиозное содер­жание. Управлять денационализированными атеистами было удоб­но. Но затем началась война, причем совсем не та, к какой Сталин готовил страну. Не «великий поход в Европу» с целью свержения «прогнивших буржуазных режимов», а оборона от немцев, сумевших ударить первыми.
    22 июня 1941 года Германия начала военные действия против СССР с армией в 3,5 миллиона человек.
    В июне 1941 года в пяти западных военных округах СССР чис­ленность сухопутных войск (вместе с пограничниками и войсками НКВД) составляла около 3,5 млн. человек. До конца года погибли, пропали без вести, получили тяжелые ранения 4,1 млн. человек; оказались в плену 3,9 млн. (с учетом мобилизованных резервистов и войск, прибывших из тыловых округов). Таким образом, числен­ность сдавшихся в плен красноармейцев на 400 тысяч человек пре­взошла предвоенный состав войск западных округов, где разверты­валась группировка для действий по плану «Гроза».
    В конце октября, через 4 месяца после начала войны, нарком внутренних дел СССР Л.П. Берия получил справку «О деятельности Особых отделов и заградительных отрядов НКВД с начала войны по 19 октября 1941 года». В ней было сказано, что за «дезертирство и антипатриотические настроения» арестованы 657.364 человека, в том числе расстреляны 25.878 человек. Эти цифры не укладывают­ся в голове: во время войны, в самый трудный ее период, всего за 4 месяца самим вывести из строя более 650 тысяч своих бойцов! Це­лый фронт!
    Оказалось, что народ можно нещадно эксплуатировать, держать голодным и нищим, отбирать у него последнюю копейку на строи­тельство танков, самолетов, подводных лодок. Но этот народ, превра­щенный в рабов партийного аппарата, не хотел воевать, потому что не видел в том смысла. В итоге 3 миллиона 900 тысяч человек — 70% личного состава довоенной РККА воевать просто отказались (ос­тальные «кадры» находились в Закавказье, Средней Азии, на Дальнем Востоке). Вот где главная причина катастрофы 1941 года!