• Газеты, часопісы і г.д.
  • История имперских отношений беларусы и русские, 1772— 1991 гг.  Анатоль Тарас

    История имперских отношений

    беларусы и русские, 1772— 1991 гг.
    Анатоль Тарас

    Выдавец: Выдавец A. М. Вараксін
    Памер: 608с.
    Мінск 2008
    170.17 МБ
    собой способ мышления (миро­воззрение) определенной этничес­кой общности, а национальный характер проявляется в таких пси­хологических феноменах, как тем­перамент, эмоции, чувства, спосо­бы деятельности и поведения.
    Иначе говоря, ментальность ох­ватывает преимущественно сферу рационального мышления, уста­новок и взглядов человека, тогда как национальный характер — область преимущественно бессо­знательных эмоциональночув­ственных реакций, влечений и потребностей. В структуре нацио­нального характера различают че­тыре группы составных элементов:
    а)	национальный темперамент
    Беларусы — крестьянская нация
    («возбудимый» или «спокойный»; например, южане обычно более возбудимые, чем северяне);
    б)	национальные эмоции (типа «восторженности» или «скепти­цизма»);
    в)	национальные чувства (например, «гордость» или «скром­ность»);
    г)	национальные предрассудки (например, русским присуще ощущение превосходства над другими нациями в Российской импе­рии и СССР — пресловутый «комплекс старшего брата»).
    Так, специальные этнопсихологические исследования показали, что 75% населения США составляют экстраверты (люди, ориенти­рованные на внешнее окружение); в Англии экстраверты и интра­верты представлены в равной пропорции, в ряде стран преобладают интроверты (люди, для которых главное значение имеют личные проблемы и потребности).
    В Беларуси подобные исследования не проводились, но ряд ко­свенных данных позволяет отнести большинство населения Белару­
    си к числу интровертов, либо к числу амбивалентов — людей, совме­щающих черты экстравертов и интровертов.
    Беларуский этнограф и географ Аркадий Смолич утверждал в свое время, что характер беларусов лишен легкомыслия и хвас­товства поляков, мстительности и упрямства украинцев, грубости и простоты московитов.
    Что касается темперамента, то «типичный» беларус — это мелан­холик, либо флегматик. Именно для меланхоликов характерно свое­образная власть прошлого над собственным «я», постоянное «огля­дывание» назад, стремление все время осмысливать свои прошлые действия и поступки. Не случайно в начале XX века некоторые ис­следователи считали типичной чертой души беларуского крестьяни­на «добродушную меланхолию», обусловленную, по их мнению, «грустным» колоритом всей природы Беларуси.
    Вот несколько фрагментов из глав «Ментальность беларусов» и «Национальный характер беларусов» учебного пособия «Беларусоведение» (1997 год), которые написал кандидат исторических наук Эдуард Дубенецкий.
    «Традиционно считается, что ментальность отражается преиму­щественно в специфических представлениях людей о пространстве и времени, природной и социальной среде, в оценках самих себя (са­мосознании) и представителей других групп населения, в отношении к труду, религии, праву и т.д... В наибольшей степени национальная ментальность проявляется в языке и народном творчестве».
    «Нашим предкам была присуща достаточно сильная привязан­ность к своей земле, родным местам, к локальному месту прожива­ния. О своеобразном «снижении» понятия Родины до уровня архе­типов «родного края», «угла», «хатки» свидетельствует множество фольклорных произведений, пословиц и поговорок... В беларуском менталитете нет склонности к бескрайним просторам, ничем не ог­раниченному раздолью, присущей русским и украинцам».
    «Таинственный шум необъятных лесов и боров, загадочно жуткие болота, большие и малые озера, реки... сформировали у беларусов чрезвычайно богатую и удивительную фантазию, развитую впечат­лительность, некоторую мистичность мировосприятия и склонность к обобщению непостижимых сил природы. Пожалуй, по глубине пантеизма беларусы весьма близки некоторым народам Востока».
    «На основе анализа различных фольклорных источников можно сделать вывод и о достаточно заметной «повернутости» ментально­сти беларусов к прошлому, к прежним нормам жизни и традициям. Беларус все время словно оглядывается назад, изза чего современ­ность и будущее представляются ему как бы размытыми, недоста­точно ясными и второстепенными... Свидетельством своеобразного консерватизма беларусов является типичная присказка беларуских преданий «так жили прадеды и деды». В отличие от беларусов, аме­
    риканцам /и русским — В.Д./ более присуща ориентация на совре­менность и будущее».
    «Поскольку жизнь беларусов всегда сильно зависела от природ­ных явлений, от времен года или природносезонных циклов, им был свойствен так называемый «календарный модус» мышления... Существовало детальное распределение дней на благоприятные и неблагоприятные, тяжелые для работы, на постные и скоромные, счастливые и несчастливые, женские и мужские, наконец, на будние и праздничные дни. Так, во многих местах Беларуси благоприятны­ми днями традиционно считались вторник и четверг, а неблагопри­ятными — понедельник и пятница... Мужскими днями обычно счи­тали понедельник, вторник и четверг, а женскими — среду, пятницу, субботу и воскресенье...
    Религиозность беларусов никогда не достигала степени фанатиз­ма, не носила характера слепой всепоглощающей веры в Божью справедливость и всемогущество».
    «В прошлом у беларусов сформировался уникальный менталитет, который в некоторых чертах сохранялся почти неизменным весь пе­риод исторического развития беларуского народа. Лишь в последние два — три столетия ментальность беларусов подверглась некоторым заметным изменениям... В XVII—XIX веках она была в определенной степени деформирована под влиянием неуклонного усиления про­цесса ассимиляции, денационализации (сначала в виде полониза­ции, а затем русификации). Правда, в те времена фактически толь­ко привилегированные слои общества воспринимали польский или русский способ мышления. Самое многочисленное социальное со­общество — беларуское крестьянство — все же смогло тогда сохра­нить свою традиционную национальную ментальность».
    В психологии существует такое понятие, как акцентуация харак­тера, означающее доминирование в его структуре какихто отдель­ных черт. Психологи выделяют не менее 12 типов акцентуаций. Вот что пишет в этой связи Э. Дубенецкий:
    «У беларусов сложились преимущественно дистимный и кон­формный типы характера, которые определяются недостаточной инициативностью, пассивностью, склонностью к депрессии, кон­серватизмом, чрезмерной зависимостью от воли и мыслей «выше­стоящих», официальных авторитетов, определенным «комплексом неполноценности...
    Поскольку любой национальный характер представляет собой совокупность различных (нередко прямо противоположных) психо­логических качеств, то с некоторой долей условности можно все черты беларусов разделить на две основные группы — «положитель­ные» и «отрицательные»...
    К первой группе относятся их толерантность (терпимость), сго­ворчивость, добродушие, благожелательность, гостеприимство, вы­
    носливость, терпеливость, трудолюбие. Ко второй — консерватив­ность, недоверчивость, конформизм.
    Исследователи подчеркивают, что беларусы в своем большин­стве скрытные, замкнутые, осторожные во взаимоотношениях с не­знакомыми людьми — «чужаками». Причины подобной недоверчи­вости лежат в специфике исторического пути беларусов, пережив­ших множество вторжений и войн со всех сторон.
    ■ о
    Историк В. Ластовский считал, что беларуский крестьянин был намного меньшим «коллективистом», чем русский крестьяниноб­щинник. Вопервых, с середины XVI века в результате аграрной ре­формы общинное землепользование повсеместно сменилось в ВКЛ подворным. Вовторых, в силу природногеографических факторов беларуские крестьяне и мелкие шляхтичи жили, как правило, в до­статочно удаленных друг от друга маленьких деревнях, хуторах, не­больших имениях («застенках»).
    Вот почему насильственная коллективизация советского пери­ода, вдобавок проводившаяся варварскими методами, была в психо­логическом плане абсолютно чуждым явлением для беларуских кре­стьян — «индивидуалистов» и интровертов. Совсем иное дело — Россия, где почти до самой революции сохранялась крестьянская община, а народ жил в густонаселенных деревнях. Впрочем, я не буду копаться в исторических подробностях. Скажу кратко. Кресть­яне в Литве (Беларуси) были вассалами своих феодальных господ (панов), но не рабами. Панам принадлежала земля, а не люди, жив­шие на этой земле. Крестьяне обладали личной свободой. Отноше­ния между ними и панами регулировали законы, основанные на Статуте ВКЛ.
    Согласно Магдебургскому праву, в беларуских городах существо­вало не только самоуправление, но и разделение трех ветвей власти: исполнительной, законодательной и судебной. Асами эти власти го­рожане избирали.
    После объединения Литвы и Польши в конфедерацию Речь По­сполитая здесь утвердилась система «шляхетской демократии». За­конодательную власть в поветах (районах) и воеводствах (областях) отправляли представительные органы — сеймики. Высшими орга­нами власти были сейм ВКЛ и сейм Речи Посполитой.
    Все действовавшее законодательство основывалось на консти­туционном акте, каковым являлся Статут Великого княжества Ли­товского, Жемойтского и Русского. Его разработал и издал в 1588 го­ду выдающийся государственный деятель Лев Сапега. Этот статут действовал в беларуских землях до 1840 года — 252 года! Но и это еще не все: он имел предшественников, статуты 1529 и 1566 годов.
    Общеизвестно, что русский этнос жил совершенно иной жиз­нью — без малейших признаков народовластия. Еще самые первые князья ВладимиреСуздальской земли, выходцы из Киевского кня­жества, закрепостили финских крестьян будущей Московии, чего эти колонисты не смели делать со своими крестьянами, этнически им родными. Рабами, то есть крепостными, стали в Московии фин­ские племена, угнетенные пришлыми князьями, дружинами (бояра­ми) и попами, то есть, представителями иного этноса. Только благо­даря этническому различию между аристократией и чернью возник­ло в Московии крепостничество — по сути, туземное рабство.
    Новейший «Этнопсихологический словарь», изданный в Моск­ве, о беларусах говорит так:
    «Самобытность и своеобразная психология беларуского наро­да — результат многовекового развития. Бесчисленное количество раз приходилось ему браться за оружие. И после каждого нашествия завоевателей начинал он строить жизнь почти заново — поднимая свою землю из разрухи, возрождая себя из пепла. По этой причине... упорство является одной из наиболее характерных черт белорусов.