КНІГІ ОНЛАЙН

История имперских отношений

беларусы и русские, 1772— 1991 гг.

Анатоль Тарас

Выдавец: Выдавец A. М. Вараксін

Памер: 608с.

Мінск 2008

170.17 МБ

■о
Кем же являются нынешние русские в этническом аспекте? Вот что пишут об этом журналисты Д. Лане и С. Петухов* в статье «Ли­цо русской национальности»:
«Российские ученые завершили и готовят к публикации первое масштабное исследование генофонда русского народа. Обнародо­вание результатов может иметь непредсказуемые последствия для России и мирового порядка».
В 2000 году Российский фонд фундаментальных исследований выделил грант ученым из лаборатории популяционной генетики че­ловека Медикогенетического центра Российской академии меди­цинских наук. Ученые ряд лет изучали генофонд русского народа.
Журнал «Власть» привел некоторые данные этого исследования. Самая большая сенсация заключается в том, что русские — вовсе не «восточные славяне», а финны. По Yхромосоме генетическое рас­стояние между современными русскими и финнами Финляндии со­ставляет 30 условных единиц (близкое родство). А генетическое рас­стояние между русским человеком и финноугорскими народностя­ми (марийцами, вепсами, мордвой и пр.), проживающими на территории Российской Федерации, равно всего лишь 2—3 едини­цам. Проще говоря, они ГЕНЕТИЧЕСКИ ИДЕНТИЧНЕЕ
Результаты анализа митохондриальной ДНК показали, что еще одна близкая родня русским, кроме финнов Финляндии, это татары. Русские от татар находятся на том же генетическом расстоянии в 30 условных единиц, которые отделяют их от финнов.
Напротив, анализ генофонда беларусов показал, что они генети­чески очень далеки от русских, но фактически идентичны севе­ровосточным полякам — то есть мазурам Мазовья. Таким образом,
* Журнал «Власть», № 38 (сентябрь 2005), с. 54—60. Еще один рассказ об этих ис­следованиях опубликован в журнале «Newsweek», 2005, № 27.
данные генетики (которая, в отличие от истории — точная наука) ут­верждают: беларусы — это славянизированные западные балты, а русские — это славянизированные финны.
Руководитель исследования, доктор медицинских наук Е.В. Ба­лановская отметила:
«Пришлось рассмотреть данные многих систем — антропологии (соматологии, дерматоглифики, одонтологии), классической гене­тики (группы крови, белки крови), тысяч фамилий, данные по раз­ным системам ДНК маркеров (аутосомных, Yхромосомы, митохон­дриальной ДНК).
.. .Мы собрали воедино два огромных массива информации о рус­ском народе, накопленные за многие десятилетия антропологией и генетикой. Мы провели два новых исследования — ДНК и фами­лий. И придумали способ, как сравнить эти четыре столь разных си­стемы признаков — антропологии, классической генетики, моле­кулярной генетики, фамилий. Мы строили компьютерные геногео­графические карты для каждого признака.
Например, для антропологии — карту роста бороды; для класси­ческой генетики — карты встречаемости генов групп крови; для мо­лекулярной генетики — карту гена устойчивости к СПИДу; для фа­милий — карту встречаемости Ивановых во всех частях русского ареала. Четыре столь разных системы, и в каждой — много призна­ков. Для каждого создана карта. А затем получили «обобщенные» карты для каждой системы признаков. И после этого впервые мог­ли сравнить все данные о русском генофонде...
Наше «открытие» в том, что совершенно разные науки и призна­ки — антропология, генетика, фамилии — полностью согласны друг с другом и, дополняя друг друга, рисуют общий портрет русского генофонда. Причем русский генофонд здесь, к счастью, не одинок. Еще до изучения русского генофонда мы сделали аналогичный на­бросок портрета генофонда народов Восточной Европы, включая в него и народы «ближнего зарубежья» (от Черного моря до Балти­ки), и Кавказа, и Приуралья. И обнаружили вновь единогласие сви­детелей! Хотя портрет генофонда народов Восточной Европы ока­зался совершенно иным — волны генофонда следовали в Восточной Европе не по оси «север — юг», как в русском генофонде, а по оси «запад — восток».
Поэтому и для русского генофонда — занимающего огромную часть Восточной Европы — мы ожидали увидеть все ту же восточно­европейскую закономерность. Но нет! Русский генофонд обнаружил свое собственное строение, связанное с его собственной историей. Однако все генофонды в равной степени важны и интересны».
Результаты указанного исследования шокировали в России очень многих. Чтобы успокоить возмущенных несогласных сограждан (главным образом публицистов и некоторых историков), Е.В. Бала­
новская разъясняет, что не надо верить мифам. Следует вспомнить, что раньше эти территории действительно были исконно финскими:
«Термин «исконный» русский ареал мы всегда берем в кавычки, помня, что история дославянского населения на этой территории НА ПОРЯДОК дольше славянского. Генетическая память пронизы­вает все слои генофонда, все напластования, пришедшие от разных обитателей Восточной Европы. Поэтому, анализируя «исконный» ареал, мы никогда не говорим об «исконно» русском генофонде, об «исконно» русских генах. Авторы считают, что их просто нет.
Есть генофонд, раскинувшийся в этом ареале и вобравший в се­бя (как и все другие генофонды) гены многих популяций, оставив­ших в ходе многих тысячелетий свой генетический след. И любая привязка гена к народу неверна — это разные системы координат. Принадлежность к народу определяется самосознанием человека. Генофонд определяется концентрацией генов в исторически опреде­ленном ареале. Поэтому, говоря «русский генофонд», мы имеем в виду все гены, собранные ходом истории в «исконном» русском ареале и запечатленные в нем».
Итак, концепция о «едином происхождении восточных славян» (русских, украинцев, беларусов) — ныне уже разоблаченный миф. Никаких «восточных славян» нет. Генетически и антропологически русские — это финны (усвоившие язык славянского типа, приняв­шие православие). На картах, составленных генетиками, влияние русского генофонда еще ощутимо в Витебской и Могилевской обла­стях, но далее в Центральной и Западной Беларуси (исторической Литве) его уже нет, генетически там ближайший сосед — польская Мазовия (Мазова).
Все это навсегда поставило точку в придуманной царизмом лжи о «едином происхождении беларусов и русских». Генетически и ант­ропологически — это два разных этноса, более того — это разные эт­нические группы, ибо беларусы — индоевропейцы, а русские — нет*.
■	О"
* Итак, точная наука генетика доказала, что русские, беларусы и украинцы во­все не «родные братьяславяне». Они даже не двоюродные! Славянами являются только беларусы и украинцы. Кто действительно «прямая родня» русским, так это вепсы, комизыряне, марийцы, мордвины, тогда как современные финны и эстон­цы им двоюродные братья.
Подобные заявления русскому человеку кажутся шокирующими, достаточно вспомнить популярные в России анекдоты о «горячих эстонских парнях». Поэтому выводы генетиков будут усваиваться очень медленно, ибо они опровергают ВСЕ традиционные представления на этот счет. Принципиально новую концепцию тре­буется не столько понять (с этим дело обстоит достаточно просто), сколько принять. Другими словами, к ней надо привыкнуть. — Прим. Ред.
Как признается Е.В. Балановская, более всего российских уче­ных удивила устойчивость генофонда: они ожидали увидеть в Цен­тральной России смешение местных финнов с тюрками и славяна­ми. Однако весомого влияния ни славян, ни тюрков не обнаружили.
На мой взгляд, в этом нет ничего странного. При соотношении населения в пропорции местный этнос — 80—85%, мигранты («при­шлые») — 15—20%, всего за 5—7 поколений, благодаря бракам с местным большинством, растворяются в нем, словно сахар в ки­пятке, теряя не только язык, обычаи, ментальность, но и гены! То есть, они полностью исчезают, у потомков уже не найти даже следов исходных неместных черт. Это точно так же, как у нынешних потом­ков (6—7го поколений) полуэфиопа Пушкина никакие исследова­ния не обнаруживают эфиопских генов — они полностью исчезли.
В Центральной России (исторической Московии) эта устойчи­вость проявила себя в том, что все сельское население (70—80% от общей численности вплоть до начала XX века) являлось генетичес­ки финским (мокша, мордва, мурома, мещера, эрзя и пр.). Это аб­солютное большинство населения растворяло в себе всех пришлых, у которых максимум оставались только боярские (дворянские) и княжеские неместные фамилии.
В Литве (Беларуси) аналогично на протяжении семи последних веков литвины (беларусы) составляли около 80% населения, поэто­му за несколько поколений этнически и генетически «переваривали» всех мигрантов, кроме евреев, которые вплоть до XX столетия упор­но избегали смешанных браков, сохраняли свой язык и религию.
Типичный пример: русская семья с двумя детьми школьного воз­раста приехала в 1950 году в Беларусь. В 1960е годы эти дети с веро­ятностью 80% заключили брак с беларусами, а дети детей (полурус скиеполубеларусы) с вероятностью 80% позже тоже заключили брак с беларусами, дав потомство, которое уже на три четверти яв­ляется этнически беларуским. Так за несколько поколений приез­жие полностью растворяются в этносе беларусов.
Российских ученых удивила устойчивость исконных этносов, но, как видим, ничего удивительного в ней нет. Эта устойчивость дока­зывает лишь то, что Беларусь (историческая Литва) и Центральная Россия (историческая Московия) на протяжении многих веков яв­лялись, образно говоря, МАШИНАМИ по усвоению мигрантов в свои этносы, сохраняющие изначальное генетическое и антропо­логическое содержание: славянобалтское в Беларуси, финское в Центральной России*.
* В 1989 году беларусы составляли 77,4% населения своей страны, а генетичес­ки идентичные им поляки — 4,7%. Таким образом, население Беларуси генетичес­ки однородно на 82%. Это очень мощная «машина» по усвоению мигрантов.
Называть «схожими до степени братства» абсолютно разные по содержанию МАШИНЫ воспроизводства генофонда просто неле­по. У беларусов — генофонд и антропология сплава западных балтов и славян, у русских — генофонд и антропология сплава финнов и тюрок.
■	О
Дополняют картину современные исследования беларуских уче­ных, изучавших антропологию и генетику беларусов. В 2005 году, од­новременно с завершением работы российских ученых по изуче­нию русского генофонда, в Беларуси были опубликованы результа­ты аналогичного исследования. Это книга А.И. Микулича «Беларусы в генетическом пространстве: Антропология этноса». Вот отрывки из рецензии Дмитрия Санько на нее (в переводе В. Деружинского):