Крушэнне на ростані
Васіль Якавенка
Выдавец: Беларускі кнігазбор
Памер: 404с.
Мінск 2002
* * *
Нзложенного, пожалуй, достаточно, чтобы хоть немного заглубнться в чернобыльскую явь н что-то понять нз велнчайшей человеческой драмы н траге-
длл. Назову лмена авторов, научных сотруднлков разллчных академлческлх л неакадемлческлх лнстлтутов, чьл тезлсы прлведены выше. По алфавлту: Н. А. Барановсклй, Л. Г. Борткевлч, Р. Н. Гончарова, A. М. Давыдок, В. А. Кллменко, Е. Ф. Конопля, A. А. Крюкова, Г. Н. Лазюк, Я. В. Леверовская, Г. М. Лыч, С. А. Маленченко, Е. Е. Млронова, В. П. Подпалов, Л. Н. Русяева, Н. А. Цыркун.
Скажу словамл A. Е. Волкова, неоднократно лзблравшаяся депутатом белорусского парламента л на протяженлл ряда лет заннмаюіцегося Чернобылем: лдет эксперлмент прлроды над человеком. Выстолт лл, не свлхнется лл он под перекрестным радлацлонным обстрелом? Матерлалы лсследованлй, по крайней мере, показывают, что нл генетлка, нл пслхлка его не выдержлвают. Радлацлю к тому же усугубляет л хлмлческое загрязненле. А те, кто наслал ла нашу землю полчліца нукллдов л распыллл по ней сотнл, л тысячл тонн свлнца, умылл рукл.
Что же делать в такой слтуацлл мне, белорусу, аборлгену этлх равнлнных л несколько волнлстых просторов, по лстеченлл первого 10-летля чернобыльской катастрофы? Что делать народу, которого обошла л обходлт международная помоіць?.. Теперь семь нянь нянчатся в основном с Укралной... Потому что там злополучные реакторы, лх следует заглушлть.
Так что же делать мне?.. To лл, в сллу своего спокойного характера, терпеть л ждать лсхода судьбы под знаком Пса ллл Водолея? To лл сойтл безропотно в могллу, проіцая грехл, прегрешенля, члтай — злодеянля, тем, кто превратлл нашу цветупдую землю, где ключом блла жлзнь, в чернобыльскую Палестлну? Нлл, глядя на размалеванную карту, прлсесть пока на буром чернобыльском валу у западного порога Росслл л прослть сплсанля долгов
— это мы ей должны? Более того — проснть, чтобы эта барыня, ставшая преемннцей умершего чудовнгца, прнняла меня к себе в услуженне в качестве недотепы нлн юроднвого?
Я, белорус, внновен перед Россней. Скажу больше, я внновен перед всем мнром тем, что жнву трудом праведным, не цепляясь нн к одному, нн к другому соседу. Усердне — мой порок. Мне давно уже пора было бы освободнть эту землю для немца нлн для поляка, чего онн добнвалнсь, но я предпочнтаю сдать ее русскому. Почему? Восток как-то блнже мне н понятнее, возможно, потому, что к моей кровн прнмешалась не толкьо варяжская. Есть в ней чтото н от росснйского холопа, н от татарнна, н даже — от цыгана. Всех кровей понемногу. Я не столько о себе говорю. Уднвнтельно, однако, что прн таком коктейле мой характер ннсколько не пзменнлся, н врожденная моя покладнстость, уступчнвость, в некоем роде даже застенчнвость помешалн мне крнкнуть на весь мнр: «Караул!», когда лнходен, обступнвшне co всех сторон мой дом, мою отчнзну, насыпалн мне за шею, напустнлн в глаза, набнлн в ушн чернобыльской пылн. Когда всю мою землю обожглп н нспоганнлн этнм «добром», добытым нмн нз пренсподней.
Ослабевшая от раднацнн память моя н прнтупленная сообразнтельность не позволнлн мне осознать, что co мной поступнлн неправедно, несправедлнво, лукаво — дважды, трнжды... Н я теперь нного не жду. Я уже толком не знаю, что сделал, подпнсав в состояннн аффекта в Москве декларацню о том, что не нмею ннкакнх претензнй к Росснн по Чернобылю.
Я — белорус н сам не знаю почему, но подзабыл уже свою родную мову, свою речь. Может, в снлу этого я н не поннмаю, что делаю — потому что не то делаю, что хочу, а что ненавнжу, то делаю. Так напнсано в Бнблнн. Как кролнка в пасть удава, меня
тянет в Россню. Мне говорят: есть Международный суд в Гааге, подавай туда нск н требуй, что положено, за угцерб, нанесенный тебе, твоему дому, хозяйству, народу. Сделай это, чтобы детн твон не проклялн тебя, чтобы онн не сошлн вместе с тобой в могнлу.
Но только народ мой невежда в законе, проклят он вместе co мной, отчаянно н судорожно пншуіцнм этн строкн.
Обнжать подобным нском любое лнцо нлн страну у меня душа не лежнт, уж лучше я вытяну ногн у порога Росснн, за бурым бугром, где томнтся от раднацнн каждая клетка, жнвая н мертвая.
Жаль только, что людн, которые останутся жнть в другнх землях н странах, не поймут моей жертвы, моего нстннного благородства, не последуют, наконец, моему прнмеру. Народы, населяюіцне Землю, хотят счастья, об этом я знаю. Мой народ — не нсключенне. Он хотел счастья, а получнл два Чернобыля. Теперь важно понять, что же пронзошло. Н нельзя не усматрнвать в том промысел Божнй. A пронзошло событне по своей хрнстнанской сутн просто замечательное. Прнняв буквально себе на голову раднацню (хотя бы две третн от выброса), мы отчастн спаслн от раднацнн Россню, Москву... Мы нзбавнлн от этого зловредного, махрового груза в значнтельной мере весь мнр.
Вот это теперь н должно воодушевлять меня н мой народ.
Хрнстнанская мораль оправдает нас в нашей внне перед мнром, а Святейшнй Патрнарх Московскнй н всея Русн Алекснй II, надеюсь, помолнтся за упокой душн моей н всех монх соотечественннков, детей н взрослых, ставшнх жертвамн чернобыльской катастрофы. Но вот представнт лн Святейшнй Сннод православня перед престолом Всевышнего толпу велнкомученнков-белорусов, нзнываюіцнх в велнкой скорбн? Как знать?
В этом я сомневаюсь н поэтому нспытываю на душе не радость нлн, скажем, блаженство, отнюдь, что-то нное — как горб ношу с собой заструпенелую горечь, непомерную, непзбывную. Душа протестует. Унять ее надо! Душа взывает к Всевышнему, н вот-вот я услышу нз уст его: «Знаю дела твон, н труд твой, н терпенне твое, н то, что не можешь сноснть развратных, н нспытал тех, которые называют себя Апостоламн, а онн не таковы, н нашел, что онн лжецы, как тот профессор, который подавал на тебя в суд. Возрадуйся н черпай снлы нз колодца, у которого дна нет. Тебя не победнт ннкакое зло, а нм не мнновать суда, на котором нечестнвый будет уловлен деламн рук свонх н побнт многократно».
Спаснбо! — готов ответнть я. Н — жду. Н — жду. Ha Бога надеюсь...
Только же, еслп подумать, так ведь во мне она, вся загадка; ведь н сам я — от корней свонх предков — не лыком шнт. Потому растерянность моя от удара двух Чернобылей нсподволь проходнт; собнраюсь с духом. Нечестнвые н впрямь получат должное за дела рук свонх. Нх настпгнет справедлнвая кара. Я поннмаю это н, дорожа временем, нбо днн лукавы, нзучаю путн, упорно нгцу средства для выхода нз демографнческой воронкн. В конце концов, это главное сегодня в столь непростой сптуацнн, соцнальной н экологнческой.
Поэтому, набравшнсь решнмостн, я ползу, карабкаюсь на тот сопредельный бугор все выше н выше, отряхнваюсь от разяіцей пылн, плюю на нее н, переведя дух, встаю на ногн.
О’кей, братове! Мы еіце за себя постонм!
Нспнв чашу до дна,' оставнм за Беларусью ее место на карте.
1996—99 гг.
KAJII АДЫСЦІ АД ЧАРОНОБЫЛЬСКАН ТРАНШЭІ, або ЗГАДКІ ПРА ПАНТЭОН
Блізіцца 15-я гадавіна чарнобыльскай катастрофы, якая, як мы ўсё больш пераконваемся, далася і яшчэ больш дасца народу ў знакі. Ніхто не аспрэчвае, што гэта сапраўды нацыянальнае бедства як па маштабу разбурэнняў, страт, якія складаюць 270— 280 млрд. долараў ЗША, так і па ўплыву на фізічнае і маральнае здароўе людзей.
Таму важна было б зафіксаваць у духоўнай і матэрыяльнай культуры народа тое з’явішча, якому і Тунгускі метэарыт не раўня. Бедства супастаўляецда (не без падстаў) з разбуральнай вайной, пра што наш народ ужо мае пэўныя ўяўленні. To чаму б не стварыць нам арыгінальны музей, экспанаты якога адлюстроўвалі б Чарнобыль ва ўсіх магчымых яго вымярэннях?
Колькі год таму я ставіў гэта пытанне перад тагачасным міністрам па надзвычайных сітуацыях I. А. Кенікам. I той, не думаючы доўга (і наогул, здаецца, не думаючы), адказаў:
— А ў нас ёсць чарнобыльскі музей!
— Дзе?! — я не паверыў вушам сваім.
— На тэрыторыі Акадэміі навук, у Шматава...
Эвой! Я ведаў, што мастак і доктар мастацтвазнаўства Віктар Шматаў разам са сваімі паплечнікамі сабраў з вёсак чарнобыльскай зоны унікальную калекцыю прадметаў хатняга ўжытку, побыту ў цэлым. Вядома, калекцыя Шматава магла б заняць годнае месца ў чарнобыльскім музеі. Толькі сама па сабе яна ні ў якім разе не цягне на такі
музей. Даводзіць высокаму начальству пра гэта, праўда, не выпадала.
I я пайшоў іншым шляхам і паспрабаваў давесці Кіраўніцтву справамі Прэзідэнта Рэспублікі Беларусь, што клопат грамадскіх арганізацый аб стварэнні чарнобыльскага музея павінен стаць і ягоным найважным дзяржаўным клопатам і што названае кіраўніцтва зрабіла б добры, калі не высакародны, учынак, выдзеліўшы ў Мінску памяшканне пад гэтакую, скажам, гістарычную ўстанову. Грамадскія ж арганізацыі, пісаў я, дапамогуць дзяржаўным структурам у зборы экспанатаў, а калі спатрэбіцца, і ў самім ладкаванні работы, разгортванні экспазіцый музея.
Кіраўніцтва справамі не стала спрачацца па часці пастаноўкі пытання, а ў практычным вырашэнні яго (пошуку плошчаў) параіла звярнуцца ў Міністэрства культуры.
Далейшае вывучэнне пытання адно выявіла, што пан паказаў нам дарогу да жабрака. Зразумела, чаму на працягу наступных пяці гадоў мы такое пытанне не вырашылі.
I ў новым часе нічога не змянілася. Недзе пачынаючы з верасня 2000 года я пачаў абіваць парогі Камітэта архітэктуры, горадабудаўніцтва і землеўпарадкавання Мінгарвыканкама з такой жа нагоды. У сацыяльна-экалагічнага саюза «Чарнобыль» з’явіліся шанцы паразумецца з партнёрамі і атрымаць за мяжою падтрымку для праекта музея. Каб скласці заяўку, нам у тэрміновым парадку неабходна было дамовіцца з уладамі і разам вызначыць пляцоўку пад гіпатэтычны аб’ект.
Чым чорт не жартуе! Першая сустрэча са старшынёй камітэта Аляксандрам Чадовічам прайшла на пачуццёвым уздыме. Ён назваў плошчу Бангалор, дзе акурат і мог бы ўпісацца прыгожы, велічны
будынак пантэона з музейнымі экспанатамі і бібліятэкай, а наўкола ўтварылася б мемарыяльная зона.
Чадовіч — чалавек, не пазбаўлены энтузіязму, прынамсі, ён казаў мне, што калі б распачалося будаўніцтва, пра якое мы размову вялі, ён і сам з ахвотай узяў бы ў рукі рыдлёўку ды папрацаваў.
Але варта было, мусіць, галоўнаму архітэктару горада абмеркаваць маю прапанову з пэўным колам асоб (якіх я не ведаю), як яго энтузіязм безнадзейна згас. I ўжо праз колькі дзён ён пачаў мне даводзіць, што на Бангалоры будаваць музей нельга, бо ён будзе замінаць мясцовым жыхарам адпачываць (кажуць, яны там цяпер сабак выгульваюць), і што Мінск наогул перанасычаны музеямі, таму ці варта шукаць пляцоўку ў самой сталіцы?..
КНІГІ ОНЛАЙН
