Научный антикоммунизм
учебное пособие
Анатоль Тарас
Памер: 364с.
Рыга 2015
Такая чувствительность проистекала из специфики его положения. Его представители понимали (кто предельно ясно, кто смутно), что национальные богатства стали их коллективной собственностью, а этикетки типа «социалистическая», «общественная», «государственная» собственность — всего лишь правовая фикция. Но при этом они понимали и то, что любой ущерб, нанесенный всеохватности (тотальности) их господства, может обернуться угрозой против этой обшей собственности. Вот они и противились всякой критике сложившихся порядков, справедливо усматривая в ней покушение на монопольное распоряжение собственностью и людьми.
Новый класс тем болезненнее относился к подобной критике и требованиям, чем глубже раскрывали они его сущность собственника и властолюбца. Здесь в принципе дело касается одного наиболее значительного противоречия, с которым столкнулся новый класс. А именно: собственностью, являвшейся деюре общенациональной, фактически в своих интересах распоряжалась лишь одна социальная группа. Такое несоответствие правовых и реальных отношений неуклонно влекло расхождение между словами и делами правящих структур — все принимаемые ими меры сводились в конечном итоге к упрочению существующих собственнических и по
295
литических отношений. Новый класс не мог разрешить это противоречие, не поставив одновременно под угрозу свое исключительное положение*.
В буржуазном обществе каждый владелец фирмы (предприятия, фермы, магазина и т.д.) фактически является эксплуататором, а его наемные работники — эксплуатируемыми, но все они равны перед законом. При коммунизме же наоборот. Формальный собственник средств производства — вся нация, но фактически, посредством монополии управления, ими распоряжается только узкий круг партийных бюрократов.
Указанное противоречие порождало наибольшее количество проблем внутри нового класса: оно делало неопределенным его юридический статус, загоняло его в неприятные тупики, непрестанно оголяло несоответствие того, что класс говорил, тому, что он делал. Ведь обещая устранить социальные различия междулюдьми, он их все время увеличивал, присваивая себе плоды чужого труда, одаривая привилегиями свою «гвардию».
Историческая обреченность нового класса
По мере своего становления и упрочения положения в обществе новый класс все больше и больше тяготился одержимостью Сталина превратить коммунизм в господствующую мировую систему, так как реализация этой цели требовала колоссальных людских жертв и материальных потерь. Оказавшись после смерти Сталина предоставленным самому себе, этот класс моментально избавился от самоотдачи в деле реализации стратегических целей государства. Дальнейшая эволюция его лидеров и «кадров» характеризовалась интеллектуальной и нравственной деградацией, а также утратой трезвого взгляда на окружающий мир.
Противоречие нового класса между его реальным положением собственника и правовыми отношениями выступало основным мотивом критических мыслей, настроений и поступков, разрушавших идейное единство народа, ибо в действительности всей полнотой материальных благ, не говоря уже о привилегиях, пользовалась лишь небольшая часть общества.
Именно разрастание и обострение этого противоречия повлекло перемены в коммунизме. Ради сохранения своего господства, правящему классу волейневолей приходилось идти на различные ре
* Вспомним «перестройку», инициированную М.С. Горбачевым. Как только в СССР были введены многопартийность и производственносбытовые кооперативы, события приобрели неуправляемый характер и покатились подобно снежному кому.
296
формы и послабления в режиме всеобщего концлагеря. Предпринимаемые шаги, естественно, подавались под соусом «дальнейшего развития социализма и социалистической демократии», но в их основе лежало обострение упомянутого противоречия.
Новому классу приходилось, «не смыкая глаз», думать об укреплении своей власти и собственности, непрестанно уклоняясь от истины и все упорнее доказывая, что он успешно руководит созиданием общества равноправных и счастливых людей, где устранена всякая эксплуатация. Ему было не по силам обойти глубокие внутренние противоречия: происхождение не позволяло классу узаконить свою собственность, но и отступиться от нее, не подрывая тем самым своих основ, он тоже не мог. Новый класс был вынужден оправдывать свое господство — все более безграничное — посредством выдвижения все более абстрактных и нереальных целей*.
Эксплуататорское могущество коммунистической политической бюрократии не знает аналога в истории. Но это также был и самый недальновидный класс, его горизонты оказались призрачными. Полностью подмяв под себя общество, он был обречен на неадекватность оценки и собственной роли, и окружающего мира.
Проведя индустриализацию и физически уничтожив всех своих явных и потенциальных противников, новый класс оказался неспособным ни на что, кроме еще более жестокого и циничного насилия, еще более наглого обирания людей. И как неотвратимое следствие, главным его оружием стала ложь.
Растаптывая все, что не ублажало его эгоизм, «новый класс» сам обрек себя на бесславную погибель и забвение**.
Номенклатура, она же «новый класс»
Михаил Вселенский (1920—1997) был когдато ответственным сотрудником аппарата ЦК КПСС. Сбежав из СССР, он поселился в Германии и даже возглавил Институт по изучению советской действительности в Бонне.
Согласно концепции Восленского, изложенной в изданной на 14 языках книге «Номенклатура» (1980 г.), в результате революции 1917 года и последовавших за ней событий в России была сокрушена
* Напрашивается параллель с действиями путинского режима в России. Ради сохранения своего господства правящая группировка (своего рода «орден» из бывших и действующих руководителей спецслужб) агитирует народ жертвовать своим благополучием и жизнями ради достижения нереальной цели — «собирание русских земель».
** Напомню, что все это Джилас написал за 35 лет до распада СССР и ухода коммунистов с авансцены политической жизни не только в этой стране, но и в странах так называемой «народной демократии».
297
существовавшая ранее классовая система общества. Но немедленно вслед за этим новая власть конституировала новый господствующий класс — номенклатуру. Именно номенклатура — господствующий класс социалистического общества и в качестве такового является коллективным собственником всех средств производства.
«Новый класс» по Джиласу и «номенклатура» по Восленскому — одно и то же. Различие лишь в том, что Джилас описал и проанализировал процессы становления и упадка этого класса во всех социалистических странах Европы, а Восленский сосредоточил свое внимание на Советском Союзе.
Квалифицируя социалистическую собственность, он утверждал, что за исключением минимальной личной собственности граждан, всю иную собственность присвоила партийносоветская номенклатура. Но для маскировки подлинной сути отношений собственности, она распространяла мифы о государственной, колхознокооперативной и прочих формах якобы «общенародной» собственности. Одновременно номенклатура запустила «экономически бессмысленную» машину для получения прибавочной стоимости одновременно всеми известными способами. Стремясь любой ценой сохранить свою монополию на собственность (якобы общенародную), номенклатура яростно сопротивлялась любым попыткам социальных преобразований.
Партийные руководители мыслили себя пастухами, а рядовых партийцев — стадом баранов («Интернационал», худ. О. Грибель)
298
Глава 2
ИДЕОЛОГИЯ: СИСТЕМА КОММУНИСТИЧЕСКИХ МИФОВ И ФИКЦИЙ
Банда политических маргиналов, именуемая партией большевиков, захватившая власть в бывшей Российской империи и превратившая ее население в своих рабов, не могла долго держаться только на штыках. Самой надежной гарантией сохранения своего господства могло стать для них превращение основной массы населения из рабов «по принуждению» в рабов «по убеждению».
Поэтому большевики поставили своей целью превращение порабощенного населения в абсолютно покорное стадо, не только неспособное к сопротивлению им, но к тому же старательно работающее («с энтузиазмом и с песней») на «новых господ». И не только работающее, но и готовое защищать своих хозяев от внешних и внутренних врагов «не щадя своих сил, здоровья и даже жизни».
Ради обеспечения своего замысла большевистские идеологи разработали концепцию формирования «нового человека», в действительности — «нового раба», принадлежащего уже не конкретному владельцу, а новому классу господ в целом. Главными, определяющими чертами такого человека мыслились преданность «вождям» (в первую очередь «товарищу Сталину), готовность к жертвованию собой по первому требованию ради «дела Ленина — Сталина», коллективизм, предельно умеренные материальные и культурные потребности.
Основным средством формирования «человека нового типа» являлась идеология. Идеологические догмы большевистское руководство СССР внедряло в сознание масс через такие институты как:
1) школа (начальная, средняя, профессиональная, высшая);
2) средства массовой коммуникации (газеты и журналы, радио, затем добавилось телевидение);
3) система политической агитации (плакаты, митинги, собрания, политучеба);
4) искусство и культура (кино, художественная и научнопопулярная литература, театр, художественная самодеятельность).
Сама же ленинскосталинская идеология базировалась на мифах и фикциях. К категории мифов мы относим те ее утверждения, в которые верили многие люди как в самом СССР, так и за его преде299
лами. К фикциям — утверждения, в которые никто не верил, но делали вид, что верят.
Мифы оказывают на человеческую психику гораздо более глубокое и длительное воздействие, чем фикции. Поэтому партийному руководству хотелось, чтобы фикций не было вовсе, а остались одни лишь выгодные ему мифы. Однако тоталитарная идеология коммунизма фактически превращала в фикцию всю духовную жизнь человека. В духовном мире властвование, если оно осуществляется принудительно и всеохватно, возможно только фиктивно и только над фиктивным подобием убеждений.
Часть мифов и фикций возникала сама собой: теоретические положения перерождались в мифы, мифы — в фикции. Другие специально создавались для удовлетворения практических потребностей власти: например, миф о гениальности вождей, миф о «врагах народа». Наконец, были мифы, стихийно возникавшие в народном сознании, например таков миф, что Ленин якобы хотел добра народу.
КНІГІ ОНЛАЙН
