Научный антикоммунизм
учебное пособие
Анатоль Тарас
Памер: 364с.
Рыга 2015
Производимое здесь подвешивание фикции к действительному чувству не заставляло, конечно, советского воина любить Сталина, но принуждало его с ним мириться. Этот психологический эффект был очень нужен власти. Фикция любви к социалистическому отечеству оказывалась целесообразной не только в качестве обоснования для фикции трудового энтузиазма, преданности партии и правительству и т.п., но и сама по себе была одним из немногих оставшихся в руках большевиков пропагандистских средств.
Таков далеко не полный перечень мифов и фикций. Их известно великое множество: и «сталинская (ленинская) забота о человеке», и «добровольное объединение крестьян в колхозы», и «труд — дело чести, славы, доблести и геройства», и «внутрипартийная демократия», и «советская общественность», и «счастливое детство в СССР»... Чтобы кратко рассмотреть все, нужна толстая книга.
Отрицательные мифы и фикции
Выше речь шла о мифах и фикциях, рассчитанных на возбуждение искусственного энтузиазма и маскировавших пропасть, отделявшую советскую жизнь от провозглашаемых коммунистических идеалов.
Но были еще и отрицательные мифы и фикции, апеллировавшие к ненависти. Их цель в том, чтобы направлять гнев народа с советской власти на иные объекты.
Наиболее важной в этой категории являлась группа мифов и фикций, воспитывавших ненависть к несоветскому миру и оправдывавших террор. Это мифы о капиталистическом окружении, о 316
врагах народа, о неизбежной войне, фикции народного гнева, бдительности, критики и самокритики.
Миф о капиталистическом окружении
Маркс и Энгельс призывали к мировой революции и делали ставку именно на нее. Ленин, создавая свою теорию слабейшего звена в цепи капитализма, уже понимал, что пролетарская революция ни в коем случае не разразится сразу во всем мире, но продолжал мечтать о том, что революция в России явится преддверием революции мировой. Он, правда, вынужден был допустить временное существование социализма в одной стране, но эту сторону своего учения не развил. Заслуга развития учения о построении социализма в одной стране принадлежит Сталину. На XVIII съезде В КП (б) в 1939 году он сказал:
«Мы идем дальше вперед к коммунизму. Сохранится ли государство у нас также в период коммунизма? Да, сохранится, если не будет уничтожена опасность военных нападений извне... Нет, не сохранится и отомрет, если капиталистическое окружение будет ликвидировано, если оно будет заменено окружением социалистическим».
Между тем капиталистического окружения в смысле враждебного СССР блока никогда не существовало. Но положения сталинской доктрины никогда и не стремились отразить истинное положение вещей. Их задача была совершенно иной: они являлись «оружием в борьбе за дело рабочего класса», или, что гораздо точнее, за дело Политбюро ЦК ВКП(б), за дело лично «товарища Сталина». А в плане этой задачи значение мифа о капиталистическом окружении фундаментально, ибо он не что иное, как приказ готовиться к «последней и решительной схватке с мировой буржуазией». Миф о капиталистическом окружении служил идеологической основой для целого ряда других мифов и фикций, в том числе для тех, что касались работы политической полиции.
Тезис о враждебном капиталистическом окружении было именно мифом, то есть психологической реальностью как для значительной части советского населения, так и для самих творцов советской политики. Это одно из немногих идеологических положений, в которое Сталин, а вместе с ним и другие члены Политбюро серьезно верили. Верили в этот миф и широкие советские массы, продолжают верить сегодня большинство граждан России.
Правда, перед вступлением СССР в войну, когда по официальной терминологии «англофранцузский империализм схватился с 317
миролюбивой Германией», миф о капиталистическом окружении стал довольно быстро перерождаться в фикцию. Но восточная политика Гитлера влила в него новые силы, а захват Восточной Европы в 1945 году и столкновение с европейской жизнью усилили процесс его регенерации.
Два психологических фактора питали миф о капиталистическом окружении: сознательный и подсознательный. Сознательный фактор — совершенно понятное стремление власти путем пропаганды этого мифа мобилизовать население своей страны для схватки с Западом. Подсознательный фактор коренился в той мании преследования, которой был одержим не только Сталин, но и вся созданная им система. Именно в силу этой мании миф о капиталистическом окружении даже в самом Политбюро, а тем более в среде работников органов государственной безопасности являлся предметом веры.
Миф о капиталистическом окружении служил фундаментом для всей советской внешней политики. Запрещение какого бы то ни было общения с несоветским миром, воспитание ненависти к нему, подготовка к войне с ним и глубинное обоснование психоза бдительности, столь характерного для всей деятельности партии и органов госбезопасности — таков непосредственный и исключительно важный эффект мифа о капиталистическом окружении.
Этот миф имел корни не только в советской пропаганде и возник не только в представлении людей, настроенных посоветски. Люди, антисоветски настроенные, не менее охотно приняли его. При этом они исходили из веры в мировую совесть и в разум руководителей небольшевистского мира. «Они видят, какие у нас происходят ужасы, и они должны придти и спасти нас», так одно время думали многие из тех, кто ненавидел советскую власть. «Они не могут не понимать, что, если сейчас не расправиться с большевизмом, то через несколько лет большевизм сам задушит и поглотит их, а потому они должны готовиться к войне с Советским Союзом».
Поэтому всякий намек советской пропаганды на возможность «крестового похода против СССР» радостно воспринимался определенной частью населения и содействовал укреплению мифа.
Миф о неизбежной войне
Ряд мифов прямо вытекал из мифа о капиталистическом окружении. Таков миф, в первую очередь, о том, что СССР вынес на своих плечах главную тяжесть второй мировой войны, что он один является подлинным победителем в этой войне, и что военная роль 318
западных союзников была ничтожной. Далее идет миф о советской армии как освободительнице стран восточной Европы от нацистского порабощения.
В том же ряду стоял миф о последней и решительной схватке стран лагеря социализма со странами, находящимися под владычеством «акул Уоллстрита». Недаром в послевоенное время, наряду с темой советского патриотизма и игрой на национальных чувствах великороссов снова зазвучали мотивы пролетарского интернационализма. Противопоставление «советского» — «западному», замененное во время войны противопоставлением «русского» — «немецкому», все более уступало место противопоставлению коммунизма — капитализму. В последние годы сталинщины советская пропаганда снова начала приближаться к марксистскому мессианизму, замершему было в ЗОе и военные годы. Различие лишь в том, что отсутствовала прежняя идея мировой революции. Эта утопическая надежда уступила место более реальной ставке на военную мощь СССР.
Упомянем курьезный парадокс советской мифологии. Во время германосоветской войны советская пропаганда представляла германский нацизм как особую форму капитализма, изображала Гитлера наемником германской крупной буржуазии. Когда же единственным соперником на мировой арене остались западные демократии, советская пропаганда стала усиленно клеймить правительственные круги США, ФРГ, а заодно и английских лейбористов словом «фашисты».
Эта игра понятий, логически не выдерживающая никакой критики и сама по себе противоречивая, оправдывалась тем, что у рядовых советских граждан не было враждебных чувств по отношению к капитализму, но в результате войны с Германией появился сильный комплекс вражды к фашизму. Он и обыгрывался.
Миф о врагах народа
Этот миф был основным для работы органов государственной безопасности СССР. По своей психологической структуре он подобен мифу о капиталистическом окружении и логически из него следовал. Он вполне сознательно использовался для уничтожения действительных и потенциальных врагов советского режима. Ярлык «врагов народа» большевики приклеивали всем, не угадавшим очередной поворот генеральной линии партии, а также всем тем, кто стихийно сопротивлялся противоестественным и антинародным мероприятиям власти.
319
Миф о врагах народа, постоянно подрывавших устои социалистической государственности и сводивших на нет достижения советской власти, с одной стороны, оправдывал все неудачи и провалы социалистического строительства, делал понятным и естественным царивший в стране террор, а с другой стороны — призывал народ всемерно помогать своей родной «охранке».
По существу миф о врагах народа преследовал две цели: 1) оправдания советской власти и 2) мобилизации всего советского народа на службу государственной безопасности.
Оправдание советской власти
Вина за все лишения, тяготы и несчастья, которые приходилось терпеть народу под властью коммунистов, систематически сваливалась на «контрреволюционеров», «вредителей», «врагов народа», «агентов иностранных разведок», «саботажников», «диверсантов», «внутренних фашистов» и т.п.
Теоретически, виновниками здесь оказывались «пережитки капитализма» в сознании:
«Пережитки капитализма в сознании отсталой части трудящихся, прежде всего, проявляются в форме несоциалистического отношения к труду, когда действуют по старому принципу: дать государству похуже и поменьше, а взять от него получше и побольше. Все эти, как и другие пережитки капитализма — национальная рознь, великодержавный шовинизм, невежество, бескультурье, индивидуализм, эгоизм и т.д. — тормозят движение вперед, задерживают темпы строительства коммунистического общества, являются питательной почвой для возникновения всякого рода антинародных действий против социализма».
Практическое же значение этой теории состояло в том, что тех лиц, в сознании которых с большой вероятностью присутствовали «пережитки капитализма» — в силу их социального происхождения, особенностей биографии, образования и т.п. — репрессировали заранее, можно сказать «в кредит», независимо от совершения ими действительных преступлений.
КНІГІ ОНЛАЙН
