Научный антикоммунизм
учебное пособие
Анатоль Тарас
Памер: 364с.
Рыга 2015
«Меньше дать и больше взять; меньше риска и больше выгоды; меньше ответственности и больше почета; меньше зависимости от других; больше зависимости других от тебя, и т.д.».
Поэтому господство иерархическираспределительного принципа в отношении общественного богатства — обязательный атрибут советского (и не только советского) социализма:
«Когда... утверждают, что не соблюдается принцип «от каждого по способностям, каждому по его труду», то это есть свидетельство детски наивного непонимания сути дела. От каждого по способностям — это отнюдь не пропагандистскодемагогическое раскрытие всех способностей (хотя бы потому, что в массе люди посредственны, что способности суть отклонения от средней нормы), а принцип, согласно которому от человека требуется то, что он должен делать в данном его положении.
334
Каждому по труду — это отнюдь не абсолютно справедливая доля продукта за фактически отданный труд, а доля продукта, которая считается справедливой человеку в данном его положении. Это цена социальной позиции человека».
Идея равенства в социалистическом обществе принципиально изменилась по сравнению с утопическими идеями коммунистических мыслителей предыдущих поколений:
«В условиях ибанского общества /идея равенства/ имеет смысл, противоположный тому, какой она когдато имела на Западе... Здесь идея равенства есть принцип власти, направленный не на себя, а только на подвластных. Суть его — не допустить того, чтобы человек добился за счет своих личных способностей и труда благ, положенных лицам определенного социального ранга, не занимая социального положения этого ранга».
То есть, общественная карьера индивида в условиях всеобщей уравниловки очень мало связана с его реальным потенциалом:
«Прежде всего в служебной карьере играет роль соотношение реальной и номинальной оценки качеств личности... В реальных социальных отношениях реальной является лишь номинальная оценка личности, а реальная является лишь нереализуемой возможностью...
Монумент Сталина на Всесоюзной сельхозвыставке (1939 г.)
335
Ибанский народ переживает трагедию нереализовавшихся возможностей. А это — самая страшная трагедия для цивилизованного народа».
Но государство, поглотившее гражданское общество, а также консервирующее состояние ненадобности (ввиду отсутствия «социального заказа») основных гражданских прав для своих подданных, становится социально опасным для собственного народа:
«Ибанская власть... всесильна негативно, то есть по возможностям безнаказанно делать зло. Она бессильна позитивно, то есть по возможностям безвозмездно делать добро... Успехи хозяйственной (и вообще деловой) жизни страны не есть заслуга власти как таковой. Эти успехи, как правило, есть неизбежное зло с точки зрения власти. Тем более — успехи культуры. Это вообще не есть функция власти...
Власть ибанского типа принципиально ненадежна. Она не способна достаточно долго и систематически выполнять свои обещания... по условиям своего функционирования... Ибанская власть в принципе исключает научный взгляд на свое общество и исходит при этом в своих намерениях из общих ложных предпосылок... Ненадежность обещаний власти становится привычной формой государственной жизни».
Тем не менее, социалистическая система власти относительно устойчива к любым проявлениям общественных возмущений «изнутри», ибо возможность заниматься политикой как легальным инструментом обеспечения условий для качественных социальных трансформаций в условиях тоталитарного режима отсутствует:
«Ибанское государство во внутренней жизни не есть политический индивид, ибо ему внутри не противостоит никакой независимый от него другой индивид».
Наряду с политикой, столь же извращенный характер в условиях социализма приобретают мораль и право. Деформированные, они влекут потерю людьми нравственных и человеческих координат. Народ превращается в население и не может выступать в качестве камертона позитивности либо негативности происходящих в обществе процессов:
«Например, некто А совершил дело, которое не нравится властям и народу, но за которое нельзя привлекать к суду, ибо это дело не есть нарушение законов. Но какието органы власти привлекают к суду и наказывают. Согласно кодексу данной страны все лица, сделавшие это в отношении А, — преступники. Власти, прикрывающие их действия, — соучастники преступления... Народ, знающий, что А юридически невиновен и что власти поступили с ним не по закону, но не восстающий против действий властей, есть соучастник преступления. И тоже пре336
ступник. Так что логически мыслима ситуация, когда целый народ преступен по отношению к одному человеку... На такой казуистике держится вся правовая цивилизация... Общество, провозглашающее в качестве официального принципа лозунг, согласно которому интересы народа в целом превыше интересов отдельного человека, есть общество неправовое».
Отсутствие исторических аналогов по характеру исполняемых функций и абсолютное несоответствие классическому значению термина «политическая партия» — главная характеристика организации, именуемой в «ЗВ» термином «Братия»:
«Братия в ибанском обществе есть суть государственной власти, ядро всякой власти и объединение всех форм власти в единую систему власти. Это — социальная власть как таковая или власть в ее чисто социальной функции... Братия есть единственная сила, способная сохранить порядок в обществе...
(...) Добровольность членства Братии есть основа всей ибанской государственности. Объяснить как на базе полной добровольности вырастает самая полная и оголтелая принудительность власти, — вот задача для любителей решать житейские парадоксы. Насилие есть равнодействующая свободных воль индивидов, а не злой умысел тиранов. Тираны такие же пешки в руках добровольно вырастающей власти, как и их жертвы».
По мнению Зиновьева, антикоммунистическая «революция сверху», инициированная через сферу идеологии, в России обречена на провал (что и произошло при Путине).
Вопервых потому, что инициативный, «экономический человек» в СССР на протяжении жизни нескольких поколений был вне закона:
«Радость по поводу неудач сильных выражается в форме сочувствия... С другой стороны, слишком сильное ослабление позиций других индивидов также нежелательно, ибо оно угрожает хлопотами и заботой... Индивид, как правило, испытывает удовлетворение при виде уродов и при известиях о несчастиях других...
Неизбежным следствием рассмотренных принципов сотрудничества является тенденция к осреднению индивидов. Будь как все — вот основа основ общества, в котором социальные законы играют первую скрипку».
Следствием этого выступает тенденция, в соответствии с которой «подлинный талант в Ибанске проявляется не в результатах и в признании, а лишь в форме поведения и в личной судьбе».
337
Вовторых, общество реального социализма породило и соответствующую, не имеющую аналогов по содержанию, идеологию:
«Идеология играет огромную роль в жизни общества... и никакую — с другой. Она сказывается во всем. И ее нельзя уловить ни в чем. Отсюда весьма различные ее оценки, колеблющиеся в пределах от нуля до бесконечности. Отсюда наивные иллюзии, будто руководство страны может по своей воле изменить официальную идеологию и будто это существенно повлияет на его поведение...
Говорить об истинности идеологии вообще бессмысленно... Для социальных механизмов важен сам факт существования какойто идеологии, ее формальное функционирование, а не ее содержание. Содержание идеологии определяется конкретными историческими условиями духовной жизни общества... Общество нашего типа... есть идеологическое общество в самой своей основе... Наша идеология есть законченное и даже замкнутое целое... она как особое социальное формирование исключает исправления и дополнения».
Отказ правящей элиты эпохи «перестройки» осуществить судебный процесс над РСДРП(б) — ВКП(б) — КПСС как преступной ор
ганизацией, бурный рост фашистских умонастроений людей вкупе с сохранением агрессивных уравнительнокоммунистических предрассудков подтвердили прогноз Зиновьева:
«Ибанский народ пока еще живет с сознанием совершенного преступления. Еше немного, и это сознание исчезнет. Одно поколение, и Правдеца перестанут понимать. А пока еще есть какойто шанс заставить народ признаться в совершенном преступлении и очиститься от недавнего прошлого... Через десять — пятнадцать лет будет поздно. И тогда народ будет обречен жить с чистой совестью, но с натурой преступника».
Один из тех, для кого Сталин — кумир и сегодня
Главную причину минимальной уязвимости тотали
338
тарных режимов для социальных потрясений «изнутри» Зиновьев видел в отсутствии подлинной интеллигенции, способной в какойто временной перспективе сформировать у людей адекватные общечеловеческим ценностям представления о значимости гражданских прав и свобод личности:
«Интеллигентность общества — это способность общества к объективному самопознанию и к сопротивлению его слепым, стихийным тенденциям, это способность общества к духовному самоусовершенствованию и прогрессу. Любыми средствами, в любой форме...
Интеллигентность... есть способность общества к самопознанию своей собственной сути, воплощаемая в его духовном творчестве и охраняемая определенной социальной средой... Интеллигентность критична и оппозиционна по самой своей функции в обществе...
Интеллигенция — самая трудно выращиваемая ткань общества. Ее легче всего разрушить. Ее невероятно трудно восстановить. Она нуждается в постоянной защите. Чтобы ее уничтожить, на нее даже не надо нападать. Достаточно ее не охранять. И общество само ее уничтожит. Среда. Коллеги. Друзья. В особенности — интеллегенциеподобная Среда... Она имеет власть и потому беспощадна».
Александр Зиновьев вынес уничтожающий приговор коммунистической идее как направлению человеческой мысли и практики: «ни свободы, ни равенства, ни братства»!
выводы
Анализируя причины, позволившие СССР выжить во Второй мировой войне, Абдурахман Авторханов писал:
«Первая состоит в абсолютном совершенстве военнополицейского управления, когда каждый ее житель от рождения до могилы находится под тотальным полицейским надзором.
КНІГІ ОНЛАЙН
