Перажыткі старажытнага светасузірання ў беларусаў
Этнаграфічны нарыс
Выдавец: Беларусь
Памер: 193с.
Мінск 1995
Взрослые молодые люди, собравшись отдѣльно, справляютъ женитьбу Терешки. Это спеціально колядная игра. Другія игры, какъ напримѣръ „ящуръ“ или „ящеръ", игра въ „Бога и чорта", хотя устраиваются въ колядные вечера, но не обязательно: въ эти игры играютъ и въ другое время и при томъ играютъ больше дѣти и подростки; а въ женитьбу
90
Терешки играютъ исключительно на коляды и при томъ взрослые парни и дѣвушки.
Женитьба Терешки—это игра пляска, сама по себѣ не сложная. Она интересуетъ взрослыхъ молодыхъ людей главнымъ образомъ потому, что здѣсь непринужденно обнаруживаются ихъ вкусы и взаимныя влеченія. Порядокъ игры таковъ Сначала устраивается въ въ сладчину выпивка и закуска, между прочимъ —для большей развязанности. Потомъ выбираютъ сватью,— разбитную вдову, солдатку или дѣвушку, которая побойчѣе. Это та же пани матка малорусскихъ вечерницъ. Она ставитъ играющихъ въ два ряда, по одной сторонѣ парней, по другой —дѣвушекъ, и начинаетъ сватовство. Беретъ одного изъ парней за руку и, вышедши съ нимъ на средину, запѣваетъ особый куплетъ, подплясывая въ тактъ напѣва:
Цярешка валочитца, Во жанитца хочитца; Енъ туды —сюды зирнець, Гдзѣ милу сваю найдзець. Валочитца, выглядае, Хто къ яму любось мае.
Скрипачъ при этомъ наигрываетъ подходящій мотивъ, а стоящіе по сторонамъ плещутъ въ ладоши и въ отвѣтъ дѣвушки поютъ:
Цярешка, Цярешечка!
Къ моей хаци стежечка Битая, топтаная;
Я у мамки каханая.
91
Пройдя раза три —четыре взадъ и впередъ, сватья выхватываетъ одну изъ дѣвушекъ и вручаетъ ее парню. Сватья пока отходитъ въ сторону, а эта пара начинаетъ плясать подъ пѣніе хора:
Цярешка хадзіу, блукау,— Енъ жаны шукау, шукау, Кабъ была пригожая, Хоць куды дыкъ гожая. Узяу сабѣ дзѣвочку Якъ тую пралесочку, Тонкую, високую, Лицомъ бѣлолицую.
Но тутъ дѣвушка, если ей сосватанный парень не нравится, ловкимъ движеніемъ увертывается отъ него и убѣгаетъ въ рядъ своихъ подругъ. Мужъ старается ее поймать, а дѣвушки закрываютъ. При этомъ поется:
Цярешку бѣда стала:
Съ кимъ яго жана спала? Подъ дубомъ зялененькимъ Съ казакомъ молодзенькимъ.
Парень ни съ чѣмъ отходитъ на свое мѣсто. Если же молодые люди чувствуютъ другъ къ другу нѣкоторую склонность или не желаютъ обращать на себя вниманія, то они отходятъ въ сторону и становятся рядомъ, отдѣльно отъ тѣхъ, которые еще не женились.
Тогда сватья снова выступаетъ на сцену и такимъ же порядкомъ, какъ выше описано, соединяетъ новую пару. И такъ до тѣхъ поръ, пока всѣхъ не переже
92
нить. Все это пересыпается остротами, шутками, прибаутками какъ по адресу сватьи, когда она сдѣлаетъ неудачный выборъ, такъ и по адресу „молодыхъ", если есть къ тому поводъ, особенно, если парень неловокъ и не сумѣетъ удержать дѣвушку. Зубоскалятъ больше парни: дѣвушки заняты пѣніемъ.
Когда всѣ переженены, тогда съ двухъ противоположныхъ сторонъ выступаютъ двѣ пары и начинаютъ плясать, а остальные поютъ:
Маяжъ ты жанулечка, А яжъ твой мужулечка! Мыжъ будземъ на свѣци жиць, Мыжъ будземъ дзяцей пладзиць; Мыжъ будземъ гарѣлку пиць, Мыжъ будземъ дзяцей жаниць и пр....
Въ это время дѣвушки снова ускользаютъ отъ парней, а тѣ ихъ ловятъ, ищутъ. Когда такъ пропляшутъ всѣ пары, та же процедура повторяется снова, съ тою только разницею, что уже убѣгаютъ парни, а дѣвушки ихъ ищутъ, при чемъ и куплеты соотвѣтственно измѣняются, которые, надо сказать, довольно многочисленны и, смотря по мѣстностямъ варьируются на разные лады.
Эта игра въ женитьбу служитъ какъ бы прелюдіей къ предстоящему брачному сезону, и многія парочки впослѣдствіи дѣйствительно соединяются брачными узами. Но мы остановились на этой игрѣ потому, что въ ней, повидимому, отразились пережитки древнихъ
93
брачныхъ отношеній и обычаевъ, имѣвшихъ, вѣроятно, связь съ празднованіемъ колядъ, съ культомъ того божества, въ честь котораго совершалось это празднество.
Ящуръ или ящеръ. Теперь въ эту игру играютъ только дѣти да подростки. Играютъ зимой въ хатѣ, весной —на лужайкѣ. Въ послѣднемъ случаѣ дѣвочки сплетаютъ вѣнки изъ цвѣтовъ и одѣваютъ ихъ на головы, а зимой, на святкахъ или въ мясоѣдъ, вмѣсто вѣнковъ, довольствуются обыкновенными платками. Сначала дѣвочки выбираютъ изъ мальчиковъ „ящура". Онъ покрывается большимъ платкомъ, завязывая концы его на шеѣ, такъ что выходитъ нѣчто въ родѣ мантіи.
Ящуръ усаживается на чемъ нибудь, а вокругъ него дѣвочки, взявшись за руки, образуютъ коло танокъ, хороводъ, и, кружась то въ одну сторону, то въ другую, напѣваютъ:
Сядзиць, сядзиць, ящуръ,— Ладо, ладу.
Ладо, ладу! —
Въ арѣховомъ кусцѣ —*) Ладо, ладу, Ладо, ладу! **) Арѣшечки луща;
Енъ женитца хочиць;
Ты жанися, ящуръ,
*) Варіантъ: Посяродъ гароду (огорода), У зяленомъ кусьцѣ и пр.
*) Въ такомъ же порядкѣ припѣвъ повторяется послѣ каж
дой строчки.
94
Бяри сабѣ панну, Каторую хочешь; Панну (такуюто) Марильку, За бѣлую ручку, За русую коску, За золото персьцень.
Тогда „ящуръ“ встаетъ и снимаетъ съ указанной дѣвочки вѣнокъ или платокъ и кладетъ возлѣ себя. А въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ онъ, взявъ дѣвочку за руку, нѣсколько разъ кружитъ вокругъ себя и тогда снимаетъ вѣнокъ. Все это повторяется до тѣхъ поръ, пока ящуръ не поснимаетъ всѣхъ вѣнковъ.
Тогда начинается выкупъ вѣнковъ. Одна изъ дѣвочекъ выходитъ изъ круга и, кланяясь ящуру, поетъ:
Пане ящеру, паночикъ, Атдай жа мой вяночикъ! Зиму (?), лѣто хадзила, Ручкиножки сдирала, По красочны збирала, У вяночикъ звивала; Я атъ татки ховалася, Я атъ мамки тулялася. Пане ящуру, паночикъ, Атдай жа мой вяночикъ!
Ящуръ требуетъ выкупа. „Поцалуй мяне, говоритъ, дыкъ атдамъ“. Или же, если ему дѣвушка не нравится, то заставляетъ ее плакать, плясать, больше просить и т. п., какъ это, напримѣръ, дѣлается при
95
игрѣ въ фанты. Дѣвочка, получивъ вѣнокъ, пляшетъ вокругъ ящура и поетъ:
Я свой вѣнчикъ выплакала, Я свой вѣнчикъ выпросила, Я свой вѣнчикъ выскакала, Я свой вѣнчикъ выкупила.
А хоръ одпѣваетъ:
Ладо, ладу, Ладо, ладу.
Когда всѣ вѣнки выкупятъ, то или прекращается игра, или начинаютъ ее снова, выбравъ новаго ящура.
Какъ мы сказали, теперь это дѣтская игра, но повидимому въ ней скрытъ какойто пережитокъ древняго обычая или обряда, уже утратившаго для взрослыхъ свое значеніе и смыслъ. Можно догадываться, что это былъ обычай любовнаго характера; на это намекаетъ сущность игры: женитьба ящура, выкупъ вѣнковъ, поцѣлуи и т. п. Затѣмъ, что это отголосокъ далекаго прошлаго, указываетъ припѣвъ: Ладо, ладу, а также названіе самой игры, созвучное со словомъ щуръ. При этомъ считаемъ не лишнимъ замѣтить, что ящуръ побѣлорусски вовсе не значитъ ящерица, равно какъ этимъ именемъ не называютъ извѣстной лошадиной болѣзни; оно сохранилось только какъ названіе игры.
Колядовщики. На первый и второй день Рождества Христова, а въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ также на богатую коляду, ходятъ по домамъ колядовщики. Это толпа молодежи, которая, подходя подъ окна, если не препятствуетъ погода, или же войдя въ хату,
96
пѣснями славитъ хозяевъ и за это получаетъ коляду т. е., какъ мы уже объясняли, сало и колбасы. Колядовщики напоминаютъ пасхальныхъ волочебниковъ, и пѣсни ихъ носятъ отчасти тотъ же земледѣльческій характеръ, что и волочебныя, (о нихъ будетъ рѣчь — впереди) только эта сторона въ волочебныхъ пѣсняхъ болѣе ярко выражена. Но въ нѣкоторыхъ колядныхъ пѣсняхъ есть и особенности; это именно сравненіе хозяина съ мѣсяцемъ, жены его—съ солнышкомъ, а дѣтей съ звѣздами, —сравненіе, котораго намъ не приходилось встрѣчать въ волочебныхъ пѣсняхъ. А сами колядовщики тѣмъ отличаются отъ волочебниковъ, что нерѣдко водятъ козу, что волочебники не дѣлаютъ. Въ такомъ случаѣ, т. е. если ходятъ съ козой, то поютъ только одну пѣсню, приспособленнмую именно къ этому обычаю.
Коза снаряжается такъ. Берутъ козью голову, насаживаютъ ее на палку и пришиваютъ къ кожуху; а если нѣтъ настоящей головы, то дѣлаютъ ее изъ дерева, окрашиваютъ въ бѣлый цвѣтъ, выводятъ глаза, прилаживаютъ рога и т. п. Кожухъ, вывороченный шерстью вверхъ, одѣваетъ какой нибудъ ловкій парень —и коза готова. Толпа колядовщиковъ, вводя козу въ хату, затягиваетъ обычную пѣсню:
Богъ помочь таму, Гого! шѣра!
Хто у гэтымъ даму! Гдзѣ каза ходзиць,
Мы у госьци идземъ Тамъ жито родзиць,
И казу вядземъ. Гдзѣ каза нагой,
Гого! каза, Тамъ жита капой,
97
Гдзе каза рогомъ, Скуру облупиць.
Тамъ жита стогомъ. Вже бяре ёнъ мечъ,
А наша каза Кабъ козыньку сѣчь.
Была у бару, Поцекла юшка (кровь)
Грызла тамъ кару Зъ праваго вушка;
Съ козенятками; Козынька пала —
Споткала воука Здохла, пропала.
Съ воученятками; —Гасподарочикъ,
Якъ хвациць ваучокъ Сличный паночикъ!
Казу за бачокъ, Гаспадыничка,
А ваученятки — Якъ малиночка!
За козенятки. Ты вазьми ключи
Ледзьняледзь коза Залаценькіе;
Атъ воука уцекла, Запали свѣчку,
У сяло пришла. Пайдзи у клѣтку:
А ты, козынька, Приняси казѣ
Топни ноженькой, Рѣшето авса;
Не бойся ваука,— Рѣшето авса,
Енъ ня зъѣсь цябе; На верхъ килбаса
А бойся, каза, И кусокъ сала,
Стараго дзѣда: Ень цябе згубиць, Кабъ каза устала.
(Иіуменск. уѣз.).
Во время пѣнія, коза неуклюже поворачивается
изъ стороны и въ сторону, въ соотвѣтствующихъ мѣ
стахъ пѣсни притопываеть ногами, постукиваетъ ро
гами, кланяется, падаетъ и лежитъ, словно мертвая,
а въ концѣ мгновенно оживаетъ, вскакиваетъ на ноги.
Въ этомъ и вся штука. Что же касается пѣсенъ, подъ
которые пляшетъ коза, то і всѣ онѣ по складу совер
7
98
шепно одинаковы, поются однимъ напѣвомъ, но по содержанію разнятся. Нѣкоторые изъ нихъ представляются какъ бы отрывками разныхъ пѣсенъ, —отрывками, сложенными вмѣстѣ только вслѣдствіе сходства размѣра, но безъ всякой логической связи между частями и безъ общаго смысла. Мы привели здѣсь наиболѣе типичную и цѣльную изъ нихъ и привели потому, что въ ней сквозятъ, хотя слабо, намеки на древнее жертвоприношеніе: именно упоминаніе о старомъ дѣдѣ, который собирается погубить козу. Этотъ дѣдъ нѣсколько намекаетъ на языческаго жреца; въ такомъ случаѣ въ козѣ можно бы видѣть жертвенное животное, и тогда весь обрядъ получилъ бы смыслъ. Но, въ виду бѣдности содержанія этого рода пѣсенъ, трудно сдѣлать какойлибо опредѣленный выводъ, тѣмъ болѣе, что есть варіанты, указывающіе на то, что дѣдь хочетъ содрать кожу съ козы затѣмъ, чтобы сдѣлать дуду.
КНІГІ ОНЛАЙН
