Перажыткі старажытнага светасузірання ў беларусаў
Этнаграфічны нарыс
Выдавец: Беларусь
Памер: 193с.
Мінск 1995
162
его, заставляя глотать дымъ. Если причиной испуга было какое нибудь животное, то и его стригутъ, и шерстью или перьями подкуриваютъ. Такъ поступаютъ, основываясь повидимому на томъ соображеніи, что вмѣстѣ съ дымомъ войдетъ въ больного его испуганный духъ, который могъ опочить на комъ нибудь изъ бывшихъ при испугѣ или послужившихъ причиной испуга.
Въ Новогрудскомъ уѣздѣ „переполохъ" лѣчатъ нѣсколько иначе. Тамъ, въ этомъ случаѣ, пускаютъ въ ходъ выливаніе и вымѣриваніе,—средства., свойственныя не только одной этой мѣстности, а довольно широко распространенныя, съ разными, впрочемъ, видоизмѣненіями.
Выливаніе. Надо взять воды „съ лотока", т. е. съ желоба, поддерживающаго крышу, если изба крыта дранкой. Для этого, взобравшись на крышу, льютъ воду на желобъ и тутъ же собираютъ ее, подставивъ горшокъ подъ конецъ желоба. Это продѣлывается нѣсколько раз. Воду кипятятъ и сыплютъ въ нее золу. Затѣмъ раздѣваютъ больного до гола и льютъ ему воду на макушку или только обмываютъ грудь и животъ, собирая ту же воду въ миску. При этомъ произносится заговоръ:
«Выходь переполохъ изъ ручекъ, изъ ножекъ, изъ всякихъ косточекъ, изъ всякихъ суставочкоу! Можа чаго сполохоуся, можа воука, чи мядвѣдзя, мо лиса, мо кота, мо сабаки, усякаго звѣра, мо якого дурного чилавѣка». (Щорсы, Новоірудск. у.).
Собранную воду процѣживаютъ чрезъ полотенце,
163
надѣясь найти въ немъ волосъ того животнаго, которое причинило переполохъ.
Вымѣриваніе. Берутъ клубокъ нитокъ и измѣряютъ больного по всѣмъ направленіямъ и всѣ части тѣла, произнося тотъ же заговоръ, что приведенъ выше. Когда вымѣриваніе окончено, нитку обрываютъ, свертываютъ въ мотокъ и сжигаютъ. Золу отъ нитки сыплютъ въ воду и эту воду даютъ пить больному.
Но испугъ можетъ быть, по мнѣнію бѣлоруссовъ, и хорошимъ врачебнымъ средствомъ, въ тѣхъ именно случаяхъ, когда больной одержимъ злымъ, болѣзнетворнымъ духомъ. Такъ испугомъ лѣчатъ „припадокъ", падучую болѣзнь, и говорятъ, что помогаетъ. Такого больного стараются подкараулить гдѣ нибудь въ уединенномъ мѣстѣ, нарядившись предварительно какимъ нибудь страшилищемъ, и стараются возможно сильнѣе испугать эпилептика. Если испугъ будетъ настолько силенъ, что больного сейчасъ же „кинець припадокъ" (явится пароксизмъ падучей), то больной, какъ увѣрены бѣлоруссы, непремѣнно выздоровѣетъ, и выздоровѣетъ вслѣдствіе того, что отъ испуга изъ него выскочилъ болѣзнетворный духъ.
Суроцы или уроцы. Глаза нѣкоторыхъ людей, въ особенности черные, и глаза колдуновъ и вѣдьмъ обладаютъ особымъ свойствомъ „взварушиваць душу", тревожить ее, „сурочить", какъ говорятъ въ Бѣлоруссіи. Сурочить (сглазить) можно и взглядомъ и удивленіемъ; послѣднее менѣе вредно, но и „съ подзиву" также приключаются заболѣванія. Для излѣченія „суроцъ" или „подзива" нужно, чтобы тотъ, кто сурочилъ, далъ
164
изо рта воды, и этой водой обмываютъ больного. Но если не знаютъ опредѣленно, кто бы могъ сурочить, то даютъ изо рта воду всѣ домашніе и тѣ люди, которые видѣли въ послѣднее время заболѣвшаго.
Вода дается такъ: наливаютъ въ миску чистой воды (предпочтительно—криничной) и поочередно набираютъ этой воды въ ротъ и выпускаютъ ее изо рта обратно въ миску; это дѣлается трижды.
Можно сурочить невольно, и бѣлоруссы, при чьемъ нибудь удивленіи, высказываемомъ по поводу человѣка или животнаго, говорятъ: „соль табѣ у вочи, галавешка у зубы“. Этимъ замѣчаніемъ они думаютъ предохранить предметъ удивленія отъ опасныхъ послѣдствій суроченья.
Лѣченіе лихорадки. „Трасца“, или лихорадка, какъ извѣстно, характеризуются дрожью, судорожными движеніями и т. п., т. е. такими признаками, которыя, по мнѣнію бѣлорусскихъ крестьянъ, отличаютъ болѣзни, производимыя враждебными духами, вселившимися въ человѣка. И лѣченіе этой болѣзни строгопослѣдовательно направляется къ изгнанію предполагаемой причины ея, т. е. болѣзнетворнаго духа.
Принимая во вниманіе, что желанія, высказываемыя больнымъ,—не его желанія, а болѣзнетворнаго духа, и что, слѣдовательно, исполняя эти желанія, мы только поблажали бы болѣзни и тѣмъ дѣлали бы пріятнымъ для нея пребываніе въ тѣлѣ больного, рекомендуется поэтому поступать какъ разъ наоборотъ, т. е. дѣлать противное волѣ больного. А чтобы сдѣлать пребываніе трасцы въ организмѣ человѣка
165
рѣшительно невыносимымъ для нея, совѣтуютъ выкуривать ее чѣмъ нибудь особенно вонючимъ. Она особенно не любитъ дыма сухихъ дождевиковъ; имито и совѣтуютъ раза три въ день подкуривать больного.
Вообще нужно замѣтить, что всевозможныя подкуриванія, какъ врачебное средство, въ большомъ ходу въ Бѣлоруссіи.
Лѣченіе „сцѣни". Теперь намъ предстоитъ ознакомиться съ новымъ способомъ врачеванія, примѣняемаго къ особой болѣзни, которую бѣлорусскіе знахарки называютъ „сцѣнь“, что значитъ —тѣнь.
Какъ пониманіе этой болѣзни, такъ и способъ ея лѣченія находятся въ тѣсной связи съ тѣмъ первобытнымъ воззрѣніемъ, что тѣнь —это наше второе „я“, совершенно самостоятельная сущность, которая можетъ отъ насъ отдѣляться, которую мы можемъ потерять и,
наконецъ, которую колдуны могутъ у насъ похитить. Словомъ, тѣнь, въ глазахъ дикаря, та же душа. И бѣлорусскіе крестьяне раздѣляютъ это мнѣніе, свойственное первобытному состоянію ума, какъ равно и то, что люди, продавшіе чорту душу, порою не имѣютъ тѣни. Отсюда понятно, что если лишиться тѣни, а тѣмъ болѣе вмѣсто своей получить чужую, да еще злую, враждебную, то человѣку не сдобровать: онъ непремѣнно заболѣетъ. Такъ какъ у „нечистика" есть въ запасѣ много тѣней, принадлежавшихъ намъ, грѣшнымъ людямъ, колдунамъ, чаровникамъ, то онъ и посылаетъ эти тѣни мучить людей. Ихъ также насылаютъ и колдуны.
„Сцѣнь“ характеризуется горячечнымъ бредомъ и
166
галлюцинаціями, такъ что, по выраженію знахарей, человѣкъ, «ажъ на сцѣну дзяретца». Такого больного выносятъ въ солнечный день на дворъ, кладутъ навзничь на широкую доску, заранѣе приготовленную, и очерчиваютъ углемъ ту тѣнь, которую онъ отбрасываетъ на доскѣ. Иногда обрѣзываютъ пилой тѣ части доски, которые выходятъ за предѣлы очертанія тѣни, но это не строго соблюдается. Эту доску съ очертаніемъ на ней тѣни потопляютъ въ криницѣ, съ приговоромъ: „кабъ ты не ворочалася, кабъ ты утапилася". Когда возвращаешься домой послѣ потопленія тѣни, нельзя осматриваться назадъ. Иногда сжигаютъ тѣнь (вѣрнѣе—ту доску, на которой она была очерчена) въ печи или такъ гдѣнибудь: во дворѣ, на огородѣ.
Подвѣй и ею лѣченіе. Параличъ бѣлоруссы зовутъ подвѣемъ. По ихъ понятіямъ,эту болѣзнь производитъ тотъ духъ, который кружится въ вихрѣ. Лѣченіе этой болѣзни относится къ тому виду волхвованія, которое церковныя поучительныя слова и номоканоны осуждали подъ именемъ „наузъ".
Знахарь или знахарка сучитъ предварительно длинную нитку изъ дикой конопли или крапивы. Больного сажаютъ передъ топящейся печью; потомъ начинаютъ просить подвѣй, чтобы онъ оставилъ больного въ покоѣ; отъ просьбъ переходятъ къ угрозамъ, что если онъ, подвѣй, не оставитъ больного, то его силой свяжутъ и сожгутъ. Но такъ какъ со стороны подвѣя „ни гласа, ни послушанія", то и приступаютъ къ его связыванію. Знахарь обвиваетъ нитку вокругъ головы больного, со словами, произносимыми шепотомъ:
167
«вяжу тваю галаву»,—и завязываетъ концы нитки въ узелокъ на томъ мѣстѣ, гдѣ они сошлись, такъ что получается петля въ мѣру головы; затѣмъ вяжутъ животъ, со словами: „вяжу твой животъ"; далѣе, такимъ же образомъ, связываютъ грудь, руки и ноги больного. Всѣ эти завязки бросаютъ въ печь, въ огонь, а больному предлагаютъ встать или поднять руку, смотря потому, какая часть его тѣла поражена параличемъ. Такое вязанье подвѣя повторяется нѣсколько разъ.
Моръ. По бѣлорусскимъ преданіямъ, предъ наступленіемъ мора, иногда появляется моровая панна, которая, носясь по воздуху, машетъ чернымъ платкомъ. И надъ какой деревней она помашетъ своимъ смертоноснымъ платкомъ, въ той деревнѣ и проявится моръ. Иногда она машетъ платкомъ, просунувши руку въ окно какой нибудь хаты, и тогда въ этой хатѣ начнутъ умирать люди. Эта моровая панна, несомнѣнно, олицетвореніе повальной болѣзни.
Чтобы избавиться отъ мора, въ былыя времена, по разсказамъ стариковъ, практиковали слѣдующій способъ. Молодыя дѣвушки запрягались въ соху, а старухи брали въ руки сковородки, косы и тому подобные бренчащіе предметы и, раздѣвшись до нага, съ возможнымъ крикомъ, визгомъ, шумомъ, трескомъ обводили борозду вокругъ деревни. Весь этотъ шумъ имѣлъ, вѣроятно, цѣлію испугать моровую панну и прогнать ее изъ села, если она въ немъ засѣла; а борозда —это своего рода „чуранье", обращеніе къ покровительству Чура, чтобы онъ не пускалъ болѣзнь чрезъ границу владѣній своего рода. Послѣднее, впро
168
чемъ, наше личное мнѣніе. Народъ только вѣритъ, что чрезъ такую границу моръ не проникнетъ.
Всѣ заранѣе оповѣщаются объ этомъ прокладываніи границы. Мужчины не должны участвовать въ этой церемоніи, а если который изъ нихъ попадется на пути, то его избиваютъ до полусмерти.
Другимъ средствомъ противъ мора считается однодневное полотно.
Въ назначенный день, до восхода солнца, собираются дѣвушки со всего села въ одну избу и каждая изъ нихъ приноситъ съ собой по горсти льна. Онѣ дружно, но въ глубокомъ молчаніи, принимаются за работу: прядутъ ленъ, снуютъ основу, ставятъ кросна и ткутъ полотно. Когда полотно готово, всѣ жители выходятъ за деревню и обходятъ вокругъ нея, причемъ дѣвушки, ткавшія полотно, несутъ его надъ головой съ заунывнымъ пѣніемъ: аюга! Когда сдѣлаютъ полный обходъ, то на томъ мѣстѣ, съ котораго вышли, раскладываютъ небольшой огонь изъ щепокъ или лучинокъ, принесенныхъ съ каждаго двора. Двѣ дѣвушки держатъ за концы полотно надъ огнемъ, а всѣ жители деревни переходятъ черезъ огонь подъ полотномъ и переносятъ дѣтей и больныхъ. Когда всѣ выполнятъ эту церемонію, —полотно сжигаютъ на томъ же огнѣ.
Все это должно быть продѣлано въ теченіе одного дня, съ восхода до заката солнца.
Колдовство на смерть. Самый распространенный способъ колдовства „на смерть" основанъ на томъ примитивномъ мнѣніи, о которомъ мы уже говорили, что часть въ извѣстномъ смыслѣ замѣняетъ цѣлое, и
169
то, что мы сдѣлаемъ съ частью, сдѣлается съ цѣлымъ. Основываясь на этомъ мнѣніи, для умерщвленія кого нибудь посредствомъ колдовства, стараются добыть волосъ того человѣка, и эти волосы кладутъ въ воскъ или глину и лѣпятъ подобіе человѣческой фигуры. Эту фигуру кладутъ въ маленькій гробикъ, закапываютъ въ землю и наваливаютъ камнемъ. Тотъ человѣкъ, чьи волосы положены въ закопанную фигуру —полагаютъ — вскорѣ долженъ умереть. Волосы можно замѣнять ногтями, частью одежды, землею со слѣда. Иногда лѣпятъ фигуру и безъ всего этого, но въ такомъ случаѣ ее нужно „окстить“, т. е. назвать именемъ того человѣка, котораго чаруютъ на смерть.
КНІГІ ОНЛАЙН
