Перажыткі старажытнага светасузірання ў беларусаў
Этнаграфічны нарыс
Выдавец: Беларусь
Памер: 193с.
Мінск 1995
*) Майков. Сочин., т. II, стр. 414.
I
Пережитки фетишизма.
Со времени „Курса позитивной философіи" Огюста Конта, процессъ миѳологическаго развитія раздѣляютъ обыкновенно на три послѣдовательные фазиса: фетишистическій, политеистическій и монотеистическій.
Фетишизмъ —начальная ступень въ процессѣ осмысливанія человѣкомъ внѣшняго міра. Это періодъ совершенно младенческаго состоянія человѣческаго ума. Для правильнаго пониманія этого періода необходимо принять то неоспоримое положеніе *), что первобытныя идеи естественны, и, при тѣхъ условіяхъ, когда онѣ имѣютъ мѣсто, —разумны. Ставши на эту точку зрѣнія, спросимъ себя: какъ могъ поступать первобытный человѣкъ, подавленный массою разнообразныхъ явленій внѣшняго міра, чтобы разобраться въ нихъ собственными силами,—какой путь могъ избрать онъ для этой цѣли? Для него выбора не было, ибо такой путь одинъ, который, между прочимъ, практикуется не только дикаремъ, но и ученымъ изслѣдователемъ, до
*) Спенсеръ, Основан, соціолог., т. I стр. 110.
14
стигшимъ вершинъ человѣческаго знанія: онъ заключается въ объясненіи неизвѣстнаго посредствомъ извѣстнаго.
Ближе всего, такъ сказать—непосредственно, первобытный человѣкъ зналъ самого себя, т. е. свои собственныя состоянія. Отсюда слѣдуетъ, что первобытные люди должны были основывать свои объясненія явленій внѣшняго міра на аналогіяхъ, почерпнутыхъ изъ своего сознанія, и вслѣдствіе этого они должны были надѣлять всѣ предметы свойствами и способностями, присущими живому человѣку: способностію чувствовать голодъ и жажду, удовольствіе и страданіе, любить похвалу и лесть, мстить обидчику и т. п. Такое апріорное заключеніе подтверждается массою фактовъ и наблюденій, собранныхъ изслѣдователями жизни дикарей. Сообразно со своими понятіями о внѣшнемъ мірѣ, дикарь устанавливаетъ и свои отношенія къ нему: бесѣдуетъ даже съ неодушевленными предметами, какъ наши дѣти съ куклами и игрушками, просить у нихъ помощи въ потребныхъ случаяхъ, благодарить ихъ, буде она оказана, бьетъ и наказываетъ за непослушаніе, дѣлится своей добычей, кормитъ ихъ и т. п. Отголоски этого далекаго' прошлаго, въ силу косности человѣческаго ума, сохраняются, въ той или другой формѣ, даже въ обществахъ, стоящихъ на высшей ступени цивилизаціи. Поэтому неудивительно, хотя и печально, что довольно яркіе слѣды ихъ сохранились въ медвѣжьихъ углахъ Бѣлоруссіи въ видѣ суевѣрнаго почитанія разныхъ предметовъ, въ видѣ разныхъ повѣрій, легендъ и преданій.
15
Почитаніе огня. Ясные слѣды фетишизма сказываются въ почитаніи бѣлоруссами огня вообще и домашняго очага въ частности. Это черта болѣе или менѣе общая всѣмъ народамъ арійскаго корня. Такъ у римлянъ, какъ извѣстно, въ храмѣ Весты горѣлъ вѣчный огонь, поддерживавшійся предназначенными для этого жрицамидѣвственницами, весталками; у литовцевъ предъ истуканомъ Перкуна вайделотки непрестанно жгли дубовыя дрова, поддерживая, такимъ образомъ, неугасаемый огонь Зничъ, по мнѣнію нѣкоторыхъ ученыхъ —самостоятельное божество, носившее названіе Вѣчнаго Отца. И у нашихъ предковъ огонь почитался наряду съ солнцемъ, какъ родные братья, какъ свѣтоносныя и теплотворныя начала, что видно, между прочимъ, изъ слова нѣкоего христолюбца, обличающаго это нечестіе: 'И оіневѣ молятсъ, зовуще ею Сварожичемъ*...
Въ воззрѣніяхъ бѣлоруссовъ огонь является одной изъ основъ семьи, домашнимъ пенатомъ, началомъ цѣлебнымъ и всеочищающимъ. Особенно это сказывается въ захолустныхъ мѣстностяхъ. Тамъ въ каждой семьѣ стараются поддерживать свой огонь, тщательно загребая горячіе уголья въ печурку. Онъ вздувается по мѣрѣ надобности. При переходѣ изъ одного жилья въ другое, при семейномъ раздѣлѣ, несутъ съ собою огонь изъ домашняго очага. Осквернять огонь плевками или чѣмънибудь въ этомъ родѣ, считается дѣломъ нечестивымъ и небезопаснымъ, обо „жижа“, какъ зовется огонь на дѣтскомъ языкѣ, кусается, —и отъ этого на лицѣ виноватаго появляется „вогникъ" — особая
16
накожная болѣзнь, при которой лицо покрывается струпьями, какъ послѣ ожога. Воіникъ можетъ быть вылѣченъ только посредствомъ огня. Для этого, когда дрова разгорятся яркимъ пламенемъ, выгребаютъ девять раскаленныхъ угольковъ (иногда три); каждымъ изъ нихъ обмахиваютъ три раза вокругъ больного мѣста и, наотмашь, обратно вбрасываютъ въ печь, со словами: „аткуль пришоу, туды идзи“, а больной трижды цѣлуетъ припечекъ. Это называется „откидать вогникъ".
Огнемъ лѣчатъ и другія болѣзни. Когда дѣти корчатся и кричатъ отъ боли, не спятъ по ночамъ,—это ихъ мучаютъ Ночницы—маленькіе и злые духи ночи. Ихътолько можетъ прогнать свѣтоносное начало—огонь. Ночью, когда дитя особенно раскричится, топятъ печь, и передъ полымемъ „налаютъ" больного ребенка. Палатъ—собстѵенпо значитъ очищать отъ шелухи ячменную или какую нибудь другую крупу, посредствомъ встряхиванія въ особыхъ ночвахъпаланкахъ. Нѣчто подобное ’ продѣлываютъ и съ больнымъ ребенкомъ. Его кладутъ въ <приполъ>, въ подолъ платья, качаютъ передъ пламенемъ, слегка встряхивая и нашептывая „заговоръ":
Цемная ночка
Начницъ парадзила,—
Малому дзицяци Муки нарабила; Ясное соунійка *)
*) Въ бѣлорусскомъ текстѣ „у“, напечатанное курсивомъ, слѣдуетъ произносить кратко, сливая съ предшествующей гласной.
17
Дзень начинаець, Пачницъ прогоняець, Дзянницъ насылаець, Боль сунимаець.
Шухъ у печь! Шухъ у печь!..
Пламя или пожираетъ ночницъ, или отгоняетъ прочь.
Вообще совѣтуютъ часто „палать“ дѣтей передъ печью, такъ какъ огонь считается средствомъ, очищающимъ всякую „немочь", а равно и предохраняющимъ отъ нея. Потомуто парни и дѣвушки прыгаютъ черезъ купальскіе огни. Хорошій хозяинъ, насаживая въ овинѣ снопы первый разъ въ году, чтобы просушить ихъ для молотьбы, бросаетъ обыкновенно снопъ ржи въ овинный огонь. Это несомнѣнно отголосокъ первобытныхъ жертвъ огню.
Огонь, въ качествѣ древняго родового пената, скрѣпляетъ различные родственные союзы. Такъ невѣста, прибывшая въ домъ жениха, чтобы „освоиться" въ немъ, кланяется очагу и прикасается къ нему руками. То же дѣлаетъ и женихъ, идущій въ чужую семью. Въ извѣстные дни,—на праздникъ Пасхи или когда ктонибудь изъ домашнихъ выѣхалъ на поле сѣять, а особенно, когда въ домѣ толока (пбмочи), — огня изъ очага не одолжаютъ (спичекъ одолжить можно); вѣрятъ, что за огнемъ можетъ уйти изъ дома благосостояніе, или, по крайней мѣрѣ, хлѣбъ не уродится. Въ это время огонь называютъ боіатцемъ *).
*) Въ Полѣсье огонь вообще назыав'— Ъі.хо.». . богатствомъ. '
18
Впрочемъ, нѣкоторые крестьяне, по той же причинѣ, что указана выше, и въ обыкновенные дни опасаются давать изъ своего очага горячіе угли чужимъ людямъ, въ другую избу; а если даютъ, то весьма неохотно, при томъ подъ условіемъ, чтобы тѣ же угли были возвращены, хотя бы и потухшіе; требуютъ также, чтобы одолжающій оставилъ свою вещь, пока не возвратитъ углей: это предохраняетъ отъ дурныхъ послѣдствій, которыя могли бы произойти вслѣдствіе того, что огонь былъ одолженъ. Иные съ этою цѣлію, если угли не возвращены, въ свою очередь посылаютъ къ тому сосѣду, который одолжалъ, за горячими углями, хотя бы въ нихъ и не было надобности.
Въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ Бобруйскаго уѣзда и почти во всемъ Полѣсьѣ употребляется для освѣщенія такъ насываемой „коминъ". Это воронкообразная труба, выходящая наружу черезъ потолокъ и крышу; снизу къ этой воронкѣ подвязывается „каганецъ" — старая сковородка, обломокъ чугуннаго горшка или глиняная лоханка; на каганцѣ жгутся сухія полѣнца или смолистые, мелкоизрубленные сосновые корни. Въ этихъ мѣстностяхъ на Ѳоминой недѣлѣ справляется женитьба комина. На комъ онъ женится —намъ не удалось точно узнать. Одни говорили, что „съ печью женитца", другіе —съ хатой, а большинство отвѣчали: „ кто его знаетъ! старые люди говорили: женится коминъ, —и мы за ними". Къ этому времени, т. е. къ женитьбѣ, коминъ бѣлятъ, охорашиваютъ, украшаютъ зеленью — плавуномъ, брусничникомъ, хвоями,—и бросаютъ въ огонь кусочки сала или масла: это ему свадебное
19
угощеніе. И въ этомъ также нельзя не видѣть пережитка первобытныхъ жертвъ огню.
При помощи огня гадаютъ. Если огонь горитъ весело—это вообще хорошій признакъ. Если уголь попадетъ въ горшокъ съ пищей —это означаетъ подарокъ. Если изъ печи съ трескомъ выскакиваютъ горячіе уголья—это предвѣщаетъ скорое прибытіе желаннаго гостя. Почему? Да вѣроятно потому, что въ былыя времена огонь, какъ домашній пенатъ, считался покровителемъ гостей, какъ и всѣхъ вообще находившихся подъ кровлей его обиталища.
Вода. На ряду съ царемъогнемъ, немалымъ почетомъ пользуется и царицаводица —другая стихія, еще болѣе важная по своему значенію для жизни человѣка. Много сохранилось упоминаній какъ въ нашихъ лѣтописяхъ, такъ и въ поученіяхъ русскихъ святителей о поклоненіи водѣ и о принесеніи ей жертвъ. Такъ воины Святослава, по словамъ Льва Діакона, послѣ погребенія павшихъ въ битвѣ товарищей, погружали въ волны Дуная пѣтуховъ и младенцевъ. Преподобный Несторъ говоритъ о полянахъ: „бяху же тогда поганіи, жруще езеромъ и кладеземъ и рощеніемъ, якоже и прочій поганіи*1.
И по сей день въ Бѣлоруссіи почитаются «езера, кладези и источницы». Особенно послѣдніе. Нѣкоторые „ключи", издавна пользующіеся извѣстностію, періодически привлекаютъ къ себѣ поклонниковъ массами, въ гораздо большемъ числѣ, чѣмъ наши липецкія и пятигорскія воды. Ключевая вода, или, какъ ее часто называютъ, «живая», почитается высокимъ цѣ
20
лебнымъ и очищающимъ средствомъ, такъ же, какъ и огонь. Весной, послѣ перваго грома, начинается это своеобразное паломничество „къ ключамъ". Совершается оно въ извѣстные дни, издавна установленные: на Юрья, на Николу, на Ушестя (Вознесеніе), на Дзевятника (девятый четвергъ послѣ Пасхи), на Пяцинку, на Дзесятуху и пр. До „русальной недѣли" (первая послѣ Троицы) берутъ воду только для питья, а послѣ русальной и купаются, гдѣ это удобно, а также поятъ и купаютъ лошадей. Дѣлается это или чтобы излѣчиться отъ болѣзни, или чтобы предохранить себя отъ нея на будущее время. Плевать въ воду вообще предосудительно, а въ „живую" въ особенности. Она такъ же, какъ и огонь, употребляется для гаданій и чародѣйствъ. Вода въ кадкѣ, употребляемая для питья, должна быть закрыта, иначе въ нее можетъ войти нечистая сила.
КНІГІ ОНЛАЙН
