КНІГІ ОНЛАЙН
Прыняць удзел у вычытцы распазнанага тэксту Падрабязней
— Команднр здесь нн прп чем, — тнхо н рассуднтельно говорпт Лукьяіюв. Команднр іюсылает. А подчннешюму кажется, что несправедлнво. Почему нменно его? Псмхологнческая неподготовленность. Обычный конфлнкт на войне. Лешка несколько уднвлеішо вглядывается в спокойное лпцо Лукьянова, что-то старается понять, затем говормт: — Ну уж ерупду отколол. Колн прнказ правнлыіый, так я его ііутром поннмаю. А еслн нет, так уж ты мне не докажешь. Как іій крутй! — Зачем доказывать, — пожймает плечамя Лукьянов. — Прнказы пе доказываются. Тут важны не доказательства, a конечпый результат. — Ох, какой ты умный, гляжу, — начннает злйться Лешка. — Результат! Ты бы сказал это комбату. Может, он тебя комапднром ноставял бы. Лукьянов пожймает плечамн. — Что с вамн сііорнть не по суіцеству! — Подумаешь, пашелся «по суіцеству»! Уміійк такой! Думаешь, я глупее тебя? Вот дудкм! Я, брат, йіістйтутов пе кончал, по й не сдавался! Как ты! Грлмаса болл дергает ллцо Лукьянова, он болезненно сжлмает губы л медленно опускает голову. Это меня короблт. Ах ты, негодяй! В осторожной тлшлне я отчетллво говорю: — Сволочь ты, Задорожный! Н подлец! Лешка медлешю с обозленным ллцом поворачлвается ко мне. — Это почему я сволочь? Что я, неправду сказал? Едва сдержнвая в себе ненавлсть, я гляжу на Лешку. — Ай-ай, нехорошо! — клвает головой Попов. — Очень много нехорошо... Лешка взрывается. — Пошлл вы все к черту! Вот дождетесь завтра — будет вам хорошо! До чертмков! Он вскаклвает л, отойдя, садлтся на другом бруствере. Попов смотрлт не лего л качает головой: — Ах, ах — нехорошо! Ах нехорошо. Затем, вслушавшлсь в ночную тлшнну, говорлт мне: — Лозняк! Часовой надо. Слушать надо. Хорошо слушать. Что-то млого, много нехорошо там, — указывает он в сторолу врага. Я поднлмаюсь с бруствера. * * * С автоматом на плече бреду возле огневой. Поглядываю ла луну. В душе озабоченпость. Ночь тлхая. Где-то вдалл слышлтся дробь пулемета. Далеко в стороле вспыхлвает л гаснет в небе лятно — отсвет далекой ракеты. Ну бруствере возле орудля маячат трл тусклых флгуры. Небольшая забота — ходйть часовым на огневой, когда нйкто йз нашйх не спйт, ходйть й думать. Особенно когда ты взволнован. А поступок Лешкй действйтельно взбудоражйл меня. He знаю, почему я так возмутйлся — ведь в самом деле он сказал правду. Но эта сказанная нм правда ударйла меня, может, сйльнее, чем самого Лукьянова, хоть я нйкогда й не был в плену. Вдруг кажется мле: по троллнке от передовой кто-то быстро лдет. — Кто лдет? — прлглушенно спрашлваю я, сняв автомат л ступая лавстречу. — Свол, свол, хлопчлкл! В душе моей радость н страданне одновременно. Поспешным двнженнем я поправляю ішлотку, сдвнгаю на сторону днск на ремне, одергнваю гнмнастерку. — Управнлась, — говорнт Люся, подходя быстрым тороплнвым шагом. — Вы еш,е не спнте? Я евце не нахожу, что сказать в ответ, как на огпевой вскакнвает Лешка. — Люсек? Ты? Уже? Молодчнна! А мы тут ждалн — все жданкн погрызлн. Ну ндн сюда, поснднм, помечтаем... — Нет, хлопчнкн, пойду. Доброй ночн, — говорнт Люся, проходя мнмо. — Ну что ж, пе задержнм, — вдруг говорнт Лешка. — Я провожу. — Оп церемошю подсовывает под Ліосші локоть руку, но Люся уклончяво отводнт свою в сторону. — Еслн не протнв, копечно, н так далее. Ну скажн, не протнв? — He протнв, — смеется Люся. — Только без рук. Мы же не обезьяны, правда? — Пусть без рук, — насмешлнво соглашается Лешка н берет девушку за плечн. По тропннке онн ндут в тыл. — Кто позволял? Товарнш Задорожный, почему нет дозвол? — Ерунда, чего там! Пять мшіут, — слышнтся нздалн, н Попов в замешательстве остается на бруствере. Я заквдываю за плечо автомат н снова медленно вду возле огневой. Все снова меркнет, й мне вдруг такймй нйчтожнымй кажутся нашй заботы, й опасенйя, й тревогй. В самом деле: что там пехота! Пехоту поддержйм. Немы, так другйе... Это просто. На войне это npocmo. А это? Что делать тут? Почему так сложно? М трудно? В душе моей тревога. Поглядывая на прнгоркн, я быстро хожу по тропке взад-вперед. Снова слышіітся прнглушенный далекнй гул. Едва затмхнув, он парастает, шнрнтся. Я останавлнваюсь. А ведь Лешка ей нравйтся... Конечно... Мначе не смеялась бы так. Вйдный. Красавец. Спортсмен. А я?.. Что-то во мне обрывается. Я устало опускаюсь на землю. Гул все продолжается. Но я гіе слушаю его. Кажется, кто-то ндет. Вскннув голову, я оглядываюсь. На огневую, запыхавшнсь, вбегает Желтых. Сзадн петороплнво ндет Крнвенок. * * * — Какого черта свднте? Почему свднте? Почему не копаете? — почтн крнчмт Желтых, выдавая свое крайнее раздражеіше. — Где Лозняк? Где лопаты? А ну давай все сюда. Нечего рты разевать... On хватает лопату н с размаху вонзает ее в землю у сошннка. — Лукьянов! — командует он. — Меряй пять шагов м начмнай. Где Задорожный? — Задорожный пошел Луся, — говорлт Попов. — Попов пе давал разрешай. — Куда пошел? Дармоед! Ну, пусть прндет, оболдуй! — грозно соішт комапднр, разворачнвая бруствер. — Лозняк! Убмрай снопы! Чего стсшшь! — Все-такн огонь открывать прндется? — спрашнвает, подходя, Лукьянов. Желтых деланно уднвляется: — Нет! Будем сндеть, пока за шнворот не возьмут! Спать сейчас ляжем, — раздражешю говорнт он. Лукьянов, Попов н я уднвленно стонм, уставнвшнсь на команднра. — Ну что рты разннулн! — крнклнво злнтся Желтых. — Непонятно? Завтра поймете. Слышалн — гудело? — Да, слышалн, — говормт Лукьянов. — Ну вот! Даром не гуднт, запоміште. Немцы «тнгров» подбрасывают. Молча поглядывая в сторону протнвннка, мы начннаем копать. Часто, полной лопатой далеко в сторону отбрасывает Желтых. Ровпо, в одном рнтме копает Попов. Лукьянов копает медленно, осторожно несет лопату с землей к краю укрытня н бессмльно бросает с ней недалеко. После несколькмх выброшенпых лопат отдыхает, тяжело дыша. Лукьянов — неважный помоіцнйк в этом деле. Когда-то такая его работа раздражала нас. Но что возьмешь с человека, который столько пережйл, йзмотался. А еіце й болен вдобавок. А Задорожный! Вот когда он нужен, так его нет. Опять сачканул, пройдошный этот человек. Я нзредка оглядываюсь в тыл. Неровно, рывкамн, то медленно, то снова с яростыо копает рядом Крнвенок. Вдруг он выпрямляется н тнхо спрашнвает: — Люся заходнла? — Заходнла. — Он с ней пошел? Да. Я выпрямляюсь й мйнуту отдыхаю, опершйсь на лопату. Глядй-ка, а «Дйнамы» все нет, говорйт Желтых. Ну я ему дам! Пусть прндет только. Давно я до него добйраюсь. He грозйлся б, а давно б дал, зло бросает Крйвенок. Уж тут не спуіцу. Ншь прйлйп к девке. 14 Люська, глядй ты, не отошлет его. Люся, она нйчего, говорйт Лукьянов. Она умная девушка. Умная! возражает Желтых. Прн чем тут ум. Он вон бугай какой на это глядй. А то умная! Оно да, конечно. Но мне все же кажется, вашй тревога необосновательны, тяжело дыша й переставая копать, не соглашается Лукьянов. Людй онй разных нравственных уровней. Н в этом, конечно, предохраняюіцйй, еслй можно так сказать, фактор. Желтых неопределенно хмыкает, сморкается й прйслоняется к стенке. Ну й скажешь фактор. Знаешь, у нас на Кубанй было. Фельдшерйца одна была в станйце. Молодая, нйчего себе с лйца, образованная, конечно. 14 что ты думаешь? Одна, а вокруг все простые. Прнсітачнло девке замуж, й выскочйлэ за нашего станйчнйка, хохла одного. Тоже нйчего себе парень. A потом разгордялся, как же, жена фельдшерйца. Разбаловался, к бутылке прйваднлся. Н 6йл. Сколько она натерпелась от него! 14 терпела. Что сделаешь детй пошлй, за юбку ухватйлйсь. Вот тебе й фактор! Это, конечно, вполне возможно. Но не показательно. Ведь женіцйны тоже выбмрают. Н куда более тіцательно, чем мужчнны. Особенно такой, как Задорожный. Возле огневой в сумерках лунной ночй появляется Лешка. Ленйвым шагом он ступает на бруствер й устало опускается на свежйе комья землй. Выкйдывая очередную лопату, я вдруг замечаю его. Так, так! многозначнтельно говорйт Лешка. Значнт, все-такй роем? Ну й ну! Все поворачйваются к нему, переставая копать. Одйн только Попов не прерывает работы в самом глубоком месте. Прйшел наконец, дармоед! угрожаюіце начннает Желтых. Где шлялся? Кто разрешйл? Мы что йшакй на тебя работать? А? Но Задорожный улыбается. С6лйзй вйдно, как тускло поблескнвают его шйрокйе чнстые зубы. Эх-ма! Ну что вы крйчйте? Что вы понймаете в высокйх матерйях? с невозмутймой йроняей говорят он. Глядйты!почтй крячйт командяр. Он еіце нас упрекает! А ну копать! Я тебе покажу! Я те покажу, как брындать всю ночь! Война тут тебе йль погулянкй? Задорожный, однако, някак не реагярует на этот крнк. Все ерунда, братцы, какям-то спокойным, убеждаюіцйм голосом говорят он. Капйтуляцня. Была Люська й кокнула. Точно! От этйх слов вздрагйвает Крявенок, насторажйвается Лукьянов. Почему-то не поняв нх смысла, я часто-часто моргаю глазамй, глядя на Лешку. Капнтуляцня! цйййчно ржет Задорожный. А дйвчнна первый сорт. Свежанйнка! Побрыкалась, да... Тьфу! Подонок! плюет Желтых под его ногй й бросает на землю лопату. Но Задорожному хоть бы что. Он по-прежнему сйдйт на бруствере, расставйв коленкй, й луна тускло высвечнвает его круглый лоб. Вот платочек на память. Смотряте, бесстыже хвалйтся он, взмахнув платком. Завтра прядет опять. В одно место. Хоть женнсь теперь. Законно! Хе-хе... Ребята начянают молча копать, затанв что-то в себе, а я вдруг вскакнваю наверх й черенком лопаты co всего маху бью в Задорожного. Ух! вскрйкйвает от болн Лешка, хватается рукамй за лопату й, стремйтельно вскочйв, бросаются на меня. Лйцо его свйрепо в гневе. Он свалйвает меня на бруствер, навалнвается всем свойм сйльным телом. Я выкручйваюсь, как могу, стону от 6олй й бешенства, вырываюсь й хватаю Лешку за лйцо. Задыхаясь в борьбе, мы несколько секунд катаемся на земле, потом Лешка хватает меня за горло й начйнает бнть затылком о землю. Стойте! Стой! Ошалелй, собакн! крячнт Желтых й выскакнвает йз укрытмя. За нйм бросаются Попов й Крйвенок. Подлюга! Дешевка! Драться!.. хряпйт Задорожный. Хлопцы подбегают к нам. Я, напрягшйсь, вскйдываю ногамй, Лешка теряет опору, й оба мы падаем с бруствера в укрытне. Пспуганно отскакйвает в угол Лукьянов. Здесь я поднймаюсь на ногй й, оторвавшйсь от Лешкй, бросаюсь к стенке укрытня. Но тотчас на меня наскакйвает Лешка. Несколько ударов одйн в другого. Потом Лешку сзадй хватает Желтых.