КНІГІ ОНЛАЙН
Прыняць удзел у вычытцы распазнанага тэксту Падрабязней
к самой земле. Одші Желтых выглядывает пз-за ш,нта позадн прнпавшего к прнцелу Попова. — Ага! — наконец крнчмт он злорадно. — Есть! Однн есть! Попов! Огонь! У края пшешічпого поля стонт танк. Верхнпй люк его уже отброшен. Возле него открывается второй. On несколько секунд медлнт, затем подворачіівает гусенпцамп в сторону огневой познцнн. Перед пушкой вдруг сверкает черная молнпя, іі поток земліі накрывает расчет. Через пять секунд встревоженный крпк Попова: — Сіюп! Товарпіц команднр, сноп! Танк в створе с крестцом. Опять удар!.. Пыль... Смрад!.. Я понял: снопы надо немедля раскйдать. Но неподвластная мне тяжесть сковывает ногй. Ненавйдя себя, я медленно встаю йз-за іцйта й напряженно, мучйтельно йду: вот-вот грохнет третйй, й, может, последнйй разрыв. Сейчас! Сейчас! Во мне все напряглось. Переждать выстрел, затем... затем... Но я не дождался! — Лукьяпов! Убрать! — после короткого промедлення крпчпт Желтых. Лукьянов в расстегнутой шіінелп встает нз-за яіцпков, почему-то оглядывается, в его глазах не страх n пе пспуг, a только всепоглоіцаюіцая предсмертная тоска. Несколько короткпх секупд он медлнт, затем не спеша, словпо обессіілев, влезает на бруствер п, пе прнгпбаясь, расслаблешю бежпт к крестцу. Там он стаскіівает верхннй сноп, крестец падает, п за нпм рукой подать — танк. Оп мчпт на огневую. Лукьяіюв делает попытку разбросать снопы, но в это время совсем рядом — взрыв! Пыль, песок быот по іцпту. Я, оглушенпый, іірнгпбаю голову, но, через мгіювеіше опомнпвшнсь, вскакпваю — сквозь редкне клубы пылн, словно ослеплеішый, склоішвшпсь н спотыкаясь, медлеішо бредет Лукьянов. В десятіі шагах от него горячо курптся воронка. — Огонь! — сорванным голосом ревет сзадп Желтых. Я, іюііяв, что случіілось, ошалело бросаюсь на бруствер. — Стой! Назад! — взвпвается предостерегаюіцнй крмк командпра. Однако я только прнгнбаюсь н в трп прыжка достпгаю Лукьянова. Он уже падает. Я подхватываіо его под мышкн н, напрягаясь, волоку на огневую. Навстречу, обдав пас горячей волной, бьет нз пушкн Попов. В то же мгновеіше где-то рядом чррный огненный блеск — н удар! Вместе с Лукьяновым я падаю боком на землю, по тотчас же вскакпваю п уже по самой земле пеловко тяну Лукьяіюва к огневой. На мгновеіше оглядываюсь — танк в ста метрах. Размахмвая стволом орудмя, он мчнт к нам. Наконец бруствер. Весь в поту, я перевалнваюсь через него вместе с Лукьяновым м падаю под колеса пушкн. Несколько пуль вдогонку быот по іцііту н рмкошетят в стороны. В окопе строчнт пулемет — это Крнвенок бьет по пехоте. Команднр с Задорожным лежат меж станмп, возле прнцела одші Попов. Тяжело дыша, я па коленях ползу к ннм, Задорожный шарахается в сторону, всем телом жмется под бруствер н гребет-гребет рукамм землю. Сзадм грохает пушка. Станнны снлыю дергаются. Мне в спнну больно бьет гнльза. Я хватаю команднра за плечо — он безжнзненно перевалнвается co станнны наземь. Побледневшме векн его судорожно дергаются, взгляд гаснет, зрачкн закатываются. Он уже не узнает меня. — Комапднр! — раздается рядом хршілый н запоздало нспуганный голос Задорожного. — Ребята! Команднр! Комапднр!.. Этот страшный выкрнк пугает н меня. Я прнпадаю к земле, она трясется от тяжеста блнзкой громаднны. Попов оборачнвается от прнцела н крнчнт: — Заражай! Заражай! Собака! Заражай! Лешка, однако, не двмгается нз-под бруствера, только прнподннмает н снова прячет голову. Ннжпяя челюсть его мелко дрожнт. Я толкаю его в бок сапогом н озверело крнчу: — А-а! Ты-ты! Заряжай! Оп боком, как рак, переползает к яіцмку. Танк гремнт гдето за бруствером. He выдержав, я отрываюсь от комапднра, хватаю снаряд н, пріівстав, за секунду толкаю его в ствол. Нз шен Желтых снова вырывается тонкая струйка кровн, обдает мне бріокм н сапогн, но быстро ослабевает. Когда я сіюва подползаіо к команднру, она почтм пропадает. Остекленевшне глаза Желтых остапавлнваются. На четвереньках я кмдаюсь к снарядам — танк в пятндесятн шагах. Одной гусепнцей он подмнпает под себя остаткн крестца, взмахнвает в воздухе стволом, нз-под его днніца вместе с землей летмт стерня. Поіюв вскакіівает за прнцелом, в тот же мнг бахает пушка. Танк, окутанный пылыо, будто споткнувшнсь, с разгопа клюет стволом в землю, однобоко дергается іі замнрает. Впередіі сквозь пыль остро торчнт оголеішое от гусеішцы направляюіцее колесо. Но башпя его жмвет, она рывкамм обходнт полукруг н направляется в нас. Понов, не целясь, шмроко расставнв іюгн іі прнгнувшнсь, бешепо крутнт маховнчкіі наводкн. Наш ма- ленькмй коротенышй стволнк с самоотверженной готовпостыо направляется навстречу. На четвереньках, обьятый ужасом надвнгаіошегося, я прнподннмаюсь с землн. — Быстрей — нлн смерть! Я бросаюсь к яіцлкам, в пылн мы сталкнваемся с Лешкой. Снлыю стукнувшнсь, разлетаемся в стороны. Его ішлотка падает мне под погн. В его руках, однако, снаряд, Лешка вгоняет его в ствол. — Прочь! — па секупду обернувшнсь, крлчнт Попов. С уднвмтелыюй ловкостыо через меня кувыркается Лешка. Танковое орудне, как-то дрожа н судорожно дергаясь, опускается все ішже н ннже. Это носледпее, что я замечаю н вннз головой бросаюсь за Лешкой. Выстрелы м взрывы гремят одіювремеппо. Огромная глыба окошюй степы рушмтся на мон плечн. Что-то колючнм градом болыю обдает затылок, м я мертвею, нолузакопанный. Н вдруг стаповнтся очень тнхо. Обрывается громовой грохот, нсчезают блнзкне разрывы, только нздалн плывет ронот танков н мелко дрожнт земля. Я почему-то ужасаюсь, выкарабкнваюсь нз землн н выскакнваю лз заваленного, разбнтого окона. * * * С краю плошадкм — воропка. В нее одішм колесом провалллась пушка. Возле сташшы неііодвмжііо лежнт засыпанный землей Желтых. Рядом, тоже засыпаппый землей н нылыо, сползает на лопатках с бруствера отброшенный туда взрывом Попов. На его голове уже нет нн ішлоткн, нн каскл. Грудь заллта чем-то мокрым. Наводчнк безумным взглядом смотрнт вдаль н правой рукой зажнмает окровавлеішуіо левую кнсть. Я оглядываюсь н столбенею. Нйкогда еіце я не йспытывал столь странно протйворечйвых чувств отчаянйя, йспуга й внезапной радостй, почтй в одно мгновенйе охватйвшйх меня. Огромная пятішстая громада танка, впернв в нас длнпшоіцнй ствол, пылает бешенымм языкамл пламенн. Черпый густой дым, едва относнмый ветром, валнт нз его зада. Попов, сжав зубы, стонет. Подішмает руку. По рукаву на штаны н сухую, жадпую к влаге землю льется кровь. Я бросаюсь к Попову, по паводчіік завертывает руку в подол гнмпастеркн н крнчнт, глядя вдаль: — Лозняк, огон!.. Огон!.. Я кядаюсь от него к пушке. Тапк все разгорается, шйііят н чадят языкй нламепй, смрадное облако обволакйвает огневую. Осталыіые іірорвалясь. Подмйііая под себя пшеннцу, сшвбая бабкй, онй устремляются вдоль дорогя в деревню, на перенраву. Деревня горйт, все вокруг стонет от гулкях танковых выстрелов. Йздалй слышно, как с короткйм стремйтелыіым вйзгом проносятся йх болванкй. — Лешка! Лешка! — крячу я, no оп уже не появляется йз окопа. Тогда я сам вгопяю в ствол перекошенной пушкй бронебойный й хватаюсь за мехаішзмы паводкн. Опй еше повйнуются мне. В прйцеле: уголышчек пастйгает сйлуэт танка й — выстрел. Пыль, грохот... Тугой резйіювый наглазіійк прйцела сйлыіо бьет в бровь. Я па четверепьках кйдаюсь за новым снарядом. На горяіцем танке вдруг откндывается верхнйй люк, йз него появляется черная дрожаіцая рука в перчатке. Опа хватается за край, по срывается й спова слепо, безнадежпо цепляется. йз окопа бьет короткая очередь... — Огон! — строго требует Попов. — Пряцел болше два! Я заряжаю, кручу дйстапцноппый барабаіічяк ітрнцела па увелйчепне, стреляю й спова кядаюсь к яіцнкам. С короткямн перерывамй гремнт ііулемет Крнвенка. Попов сйдйт, зажав руку, дрожнт почему-то весь й крнчнт: — Огон! Огон! й я, скользя no разбросаішым гяльзам, мотаюсь между пушкой й снарядпымй яіцнкамй. Пот слепйт мне глаза, каіілет ііа рукй. Дьявольскй горячо палнт солнце. Но вот все стнхает. Я, зарядіів, бешеію враіцаіо маховнчкн в одну сторову, в другую — везде пусто, тапков нет, опй прорвалйсь. Бой гремнт за деревней, на переправе. Я откндываюсь к казешіяку, голова падает, рукя безжйзненно роняю на землю. Пальцы тйхоііько мелко дрожат. йз-под бруствера рядом торчат нолузасыпаппые землей ногй Лукьянова. Я готов умереть, мне не хочется жйть. To, что случйлось, ужасно. Я обессйлел, оглох, ослеп от ядовнтого пота, в ушах гудело, треіцало, выло; перед глазамй расплываются желтые, оранжевые, черные кругй. Едва справляясь с дыхапнем, я медлешю возвраіцаюсь к жйзіій. Вдруг огромпой сйлы взрыв сотрясает землю. Оп заставляет меня вскочйть. Это взорвался танк. Башня, сорвапная с круга, перекосйлась, врезалась нушкой в землю й тоже горйт. Пламя с еіце большнм бешенством пожнрает резяііу колес, краску, полыхает залйтая бензйіюм земля. й в этот момент йз окопа выскакявает Задорожный. — Братцы! Что делать? Братцы? — начшіает воіімть он. — Прятаться?! Прятаться! Негодяй! Почему прятался? — крмчу я, готовый зареветь от обнды н несчастья, постмгшего нас. Лешка, прнгпувшнсь, стомт на коленях, на лнце его явный нспуг. Однако мой гнев отрезвляет его. — Кто прятался? — крнчнт он. — Я — во, грапаты!.. В руках у пего действнтелыю гранаты. Это несколько успоканвает мепя. Я спова бессмлыю опускаюсь на землю. Попов, замотав в подол руку, пеподвмжно сндмт, сжав челюсть. Нз окопа появляется Крнвенок. Деловнто спрашнвает: — Сколько снарядов осталось? — Мало, — говорнт Попов. Мы выжндателыю смотрмм па него — теперь он наш командмр. — Ну, что снднм! — нервно выпалнвает Лешка. — Попов, комапдуй. Какого черта... Попов Задорожному протягнвает руку. — Давай, Лошка, неревязал моя рука. Лешка пеохотно откладывает гранаты, разрывает перевязочный пакет. Прн этом он оглядывает поле — вокруг только трупы. Вон н незнакомец — солдатнк с пулеметпымн коробкамм. Лежмт, бедняга, воткнувшнсь лнцом в стершо, н в обенх руках все еіце держнт коробкн. Крнвенок подходнт к комапдмру, склоняется м под мышкн оттаскнвает его в укрытне. Затем берет нз-под бруствера полузасыпанного Лукьянова н тоже сволакявает с плоіцадкн. Лешка тороплнво перевязывает руку Попова. — Лешка!.. Ух ты! Болію! — моріцнтся Попов.