КНІГІ ОНЛАЙН

Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

Анатоль Тарас

Выдавец: Харвест

Памер: 800с.

Мінск 2010

255.97 МБ

Первый вариант был менее вероятен: уже произошла осечка с Владиславом, да и вообще шведы не так, чтобы пользовались боль­шой популярностью на Руси. Если же выбирать из своих, то кого? Шуйские в польской тюрьме, самые знатные московские бояре (Воротынские, Голицыны, Лыковы, Мстиславские, Романовы, Шереметевы и другие) тоже в руках поляков да литвинов, те их на собор просто не пустят. За тушинского боярина князя Трубецкого выступали лишь казаки. Таким образом, решение собора, если бы он собрался в то время, легко просматривалось: царем стал бы Дмитрий Михайлович Пожарский.
Это прекрасно понимали и в Первом ополчении. Трубецкой и Заруцкий срочно послали к Суздалю казачьи отряды атаманов Андрея и Ивана Просовецких. Литовцы отступили без боя, казаки вошли в Суздаль.
Конечно, Второе ополчение без особого труда могло выбить ка­заков, но начинать войну с Первым ополчением было нецелесооб­разно в политическом отношении.
Тем временем Трубецкой и Заруцкий решили захватить еще и Ярославль, чтобы тем самым преградить Пожарскому путь по Вол­ге и отрезать Второе ополчение от северных областей страны. К Ярославлю двинулся из Суздаля большой отряд «воровских» ка­заков во главе с Андреем Просовецким.
Но князь Дмитрий опередил их. Он направил в Ярославль в кон­це января (или в первые дни февраля) конный отряд князя Д.П. Лопаты-Пожарского. Воеводой в городе был престарелый боярин Андрей Куракин, гражданские власти возглавлял дьяк Михаил Данилов. К ним присоединился приехавший из Москвы стольник Василий Бутурлин. Однако сообщение о присяге казаков Первого ополчения «Псковскому вору» и прибытие отряда Лопа­ты произвели удручающее впечатление на всех трех, они сочли за благо присоединиться к Пожарскому. Таким образом, Ярославль без боя перешел в руки Второго ополчения.
Основные же силы ополчения торжественно вышли из Нижне­го Новгорода лишь в день Великого поста 23 февраля 1612 года. В Балахне, первом городе на пути ополчения (на родине Козьмы Минина), жители хлебом-солью встретили Пожарского, а мест­ный воевода Матвей Плещеев присоединился к ополченцам. Так же встречали ополчение жители Городца, Кинешмы и других горо­дов. Лишь в Костроме воевода Иван Шереметев, сторонник «царя Владислава», не пожелал впустить войска в город. Но жители уда­рили в набат и связали воеводу. Вошедшему в Кострому Пожарс­кому пришлось спасать Шереметева, которого горожане хотели казнить.
По просьбе костромичей Пожарский оставил им новым воево­дой князя Романа Ивановича Гагарина. Ранее Гагарин отличился в войне с Болотниковым, потом переметнулся к Лже-Дмитрию II в Тушино. Однако «воровские» порядки его не устроили, и Гагарин вернулся к Шуйскому, которому приходилось прощать всех пере­бежчиков. Зато Гагарин одним из первых по призыву Минина всту­пил в земское войско.
В первых числах апреля 1612 года основные силы Пожарского под колокольный звон вошли в Ярославль. Занятие Ярославля произвело большое впечатление на города Поволжья. Даже ка­занский воевода Шульгин признал власть Минина и Пожарско­го и отправил к ним большой отряд. Ну, а казакам Просовецкого пришлось с половины пути повернуть назад в Суздаль.
Созыв Земского собора в обстановке всеобщего хаоса являл­ся делом долгих месяцев. Поэтому в Ярославле, не дожидаясь собора, Минин и Пожарский создали Временное земское пра­вительство, управлявшее большей частью Московской Руси. Оно называлось «Совет всея земли», в него вошли представите­ли уездов («из всяких чинов по два человека») и представители ополчения.
В Ярославле появились Поместный приказ, Монастырский приказ, Разрядный приказ, Казанский дворец, Новгородская четверть и другие, то есть все учреждения, существовавшие при Иване IV и Борисе Годунове. Был даже устроен Денежный двор, чеканивший монету с изображением царя Федора Ивановича — последнего московского государя, чья легитимность была вне подозрений.
Ведущую роль в этом правительстве играл Козьма Минин. Нижегородский мещанин получил необычный, но внушитель­ный титул — «Выборный всею землей человек». Фактически он являлся премьер-министром. Минин даже завел собственную печать, на которой была изображена фигура античного героя, сидящего в кресле и держащего в правой руке чашу. Рядом с
креслом стояла амфора. Все это символизировало смысл его деятельности — собирание и хранение государственной казны.
* * *
Пожарский и Минин понимали, что идти из Ярославля прямо к Москве — это значило погубить войско в противоборстве с каза­ками Трубецкого и Заруцкого (если не физически, так морально), а им самим, быть может, повторить судьбу Ляпунова.
Напротив, оставаясь в Ярославле почти четыре месяца, они по­сылали в разные стороны отряды, которые, действуя совместно с населением, установили во многих городах власть земского прави­тельства. Но главное, пребывание в Ярославле позволило им удво­ить численность Второго ополчения за счет дворян, служилых, земских и посадских людей северо-западных районов страны, хо­рошо обеспечить их продовольствием, оружием, порохом, деньга­ми. Даже отдаленные области Поморья, Урала и Сибири слали деньги и своих представителей в Ярославль.
Тем временем шведы, создавшие в Новгородских землях мари­онеточное «Новгородское королевство», стали настойчиво требо­вать признания московским царем шведского королевича КарлаФилиппа, ранее приглашенного на царство. Формально его канди­датуру выдвинуло новгородское боярство и купечество.
Чтобы избежать крупномасштабной войны со Швецией, По­жарский, Минин и «Совет всея земли» дали согласие, однако с дву­мя обязательными условиями: принцдолжен приехать в Новгород и принять православие, а затем жениться на девушке из русской знатной семьи. Как известно, пока шведский претендент долго думал и столь же долго собирался в путь, в Москве в январе 1613 года успели избрать Михаила Романова.
Разумеется, кроме светской власти в государстве должна быть еще и власть духовная. Для созыва Большого церковного собора тоже требовалось время, поэтому в Ярославле появился Духовный совет, который возглавил Кирилл, бывший митрополит Ростова Великого. Это тот самый Кирилл, которого без всяких оснований сместил с митрополии Григорий Отрепьев, дабы поставить вмес­то него своего благодетеля Филарета Романова. С лета 1606 года Кирилл жил в Троице-Сергиевом монастыре.
Выбор Кирилла не был случаен. В январе 1612 года в кремлев­ском Чудовом монастыре умер патриарх Гермоген. Филарета Романова, находившегося под арестом в далеком Мариенбурге, патриархом в Ярославле тогда не считали. Согласно церковно­му обычаю, следующим по старшинству после патриарха был новгородский митрополит, однако новгородский митрополит Исидор оставался в русско-шведском Новгородском королев­стве. За ним следовал казанский митрополит Ефрем, чье при­
сутствие крайне требовалось в Казани, где имела место сложная политическая обстановка, обусловленная действиями здешне­го воеводы Н.М. Шульгина. За ним по очереди шел ростовский митрополит. Вот так в Ярославле появилась своя церковная власть, а под рукой у Минина и Пожарского оказался почти неоспоримый кандидат в патриархи.
Ярославское правительство учредило новый государственный герб с изображением льва. На большой дворцовой печати были изображены даже два льва, стоящих на задних лапах. С одной сто­роны, появление нового герба объяснялось тем фактом, что все три самозванца использовали двуглавого орла, герб Московского го­сударства с времен Ивана III. Но с другой стороны, новый герб чрезвычайно напоминал герб князя Пожарского с двумя львами. Его самого теперь именовали «воевода и князь Дмитрий Михайло­вич Пожарково-Стародубский».
В отношении Первого ополчения Минин и Пожарский вели гибкую политику, благодаря которой им удалось избежать не толь­ко войны, но даже официального разрыва между ополчениями. Несколько упрощая, ситуацию весны и лета 1612 года можно пред­ставить так: Минин, Пожарский и Временное земское правитель­ство признавали власть руководителей Первого ополчения только в Москве и вокруг нее. Во все иные города, находившиеся под кон­тролем Трубецкого и Заруцкого, они посылали отряды дворян, которые вытесняли оттуда казаков, а кое-где выбивали силой.
Так, в апреле к Суздалю подошел отряд князя Романа Петро­вича Пожарского, и атаманам братьям Просовецким пришлось уносить ноги. В мае воевода Иван Наумов прибыл к Переяславлю-Залесскому, и казаки снова бежали без выстрела. В Пошехонье отправился отряд Лопаты-Пожарского. Он выбил оттуда «воровских» казаков. Их атаман Василий Толстой бежал в Ка­шин, где сидел воевода от Первого ополчения Дмитрий Черкас­ский. Недолго поразмыслив, Черкасский перешел на сторону Пожарского. Торжок и Владимир тоже подчинились «Совету всея земли». В мае тот же Дмитрий Черкасский выбил казаков из Углича. Четыре атамана сразу перешли на его сторону, к ос­тальным пришлось применить силу.
* *
Многим в Ярославле уже казалось, что пройдет еще немного времени, и Земский собор изберет Дмитрия Михайловича царем, а митрополит Кирилл станет патриархом. После этого вся дальней­шая история Московского государства пошла бы по другому пути. Однако судьба распорядилась иначе. В июле 1612 года на Москву двинулось из Литвы войско литовского гетмана Яна Карла Ходке вича, знаменитого своими победами над шведами.
Путь земского войска к Ярославлю и Москве
Пожарскому и Минину пришлось делать трудный выбор. Идти к Москве означало своими руками губить тот план взятия высшей государственной власти, который уже был на грани успеха. В Мос­кве им волей-неволей пришлось бы сотрудничать с Трубецким, Заруцким, их ближайшими сподвижниками, признать ихлегитимность, разделить с ними плоды победы. Что собой представляла эта публика, Пожарский и Минин прекрасно знали. С другой сторо­ны, в Москве неизбежно пришлось бы иметь дело с наивысшими боярами, превосходившими их знатностью происхождения, род­ственными связями, огромными богатствами.
Но и спокойно ждать в Ярославле того, как Ходкевич разгонит казаков и деблокирует гарнизон Гонсевского, тоже было нельзя. Это могло сильно скомпрометировать Второе ополчение, особен­но его вождей, в глазах всего общества. В конце концов, население страны хотело видеть изгнание чужеземцев, ради чего создавалось земское войско, тогда как амбициозные планы Пожарского и Минина людей не интересовали.