КНІГІ ОНЛАЙН

Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

Анатоль Тарас

Выдавец: Харвест

Памер: 800с.

Мінск 2010

255.97 МБ

жать своих кандидатов с ору­жием в руках. Одновременно на правом берегу расположи­лась отдельным станом еще и третья партия — Литовская, выставившая кандидатуру царя Федора.
На избирательный сейм в Варшаву из Москвы выехало посольство: боярин Степан Васильевич Годунов, князь Федор Михайлович Троеку­ров, дьяки Василий Яковле­вич Щелкалов и Дружина Пантелеевич Петелин. Они привезли царскую грамоту, где было сказано:
«Вы бы, паны рады, светские и духовные, смолвившись меж­ду собою и со всею землею, о добре христианском порадели,
нашего жалованья к себе и государем нас на Корону Польскую и Великое княжество Литовское похотели, чтоб этим обоим государствам быть под нашею царскою рукою в общедательной любви, соединении и докончании; а мы ваших прав и вольностей нарушать ни в чем не хотим, еще и сверх прежнего во всяких чинах и вотчинах прибавлять и своим жалова-
Сигизмунд 111 Ваза.
Худ. Р. Совтман, XVII век
ньем наддавать хотим».
Кроме того, Годунов от имени царя Федора обещал уплатить все долги частным лицам, сделанные Баторием для содержания войска.
О будущем местопребывании короля Польского, великого князя Литовского, царя «всея Руси» Федора в грамоте говорилось, что он поочередно будет жить то в Кракове, то в Вильно, то в Москве. В Польше же и Литве будут по-прежнему управлять радные паны и сноситься с иностранными послами по второстепенным делам. С наиболее важными делами послы должны будут ездить к царю Федору, где бы он ни был в это время, а с ними вместе по два радных пана от Польши и от Литвы.
Это посольство встретило в Варшаве радушный прием со сторо­ны многих светских аристократов. Но Борис Годунов повторил ошибку Ивана IV. Литвинским и польским панам нужны были в первую очередь не обещания, пусть даже вполне реальные и при­емлемые, а наличные деньги. К московским послам явились по­
сланцы от литовской партии, воевода тройский Ян Глебович и во­евода виленский Криштоф Радзивилл. Они прямо сказали:
«Надобыло вам промыслить сейчас же выдать с тысяч двести рублейдля того, чтобы нам людей от Зборовского и от воеводы познанского Гурки, и от канцлера Яна Замойского приворотить к себе на выбор вашего госуда­ря. Как увидят рыцарские люди гроши вашего государя, то все от Зборов­ских и от канцлера к нам приступят, а только деньги не промыслить, то доброму делу не бывать, и будут говорить про вас все: что же это за послы, когда деньгами не могут промыслить»...
Послы ответили, что царь государства не покупает, но если он будет избран, то послы займут средства и дадут панам 60 тысяч польских золотых. Паны резонно указали, что для подкупа не­скольких десятков знатнейших магнатов этого мало. Тогда послы увеличили сумму до 100 тысяч, но представители «литвы» не согла­сились и с этим.
Кроме того, их весьма и весьма интересовал вопрос о пожалова­ниях землей:
«Царь обе щгит давать шляхте землю на Дону и Донцу; но в таких пустых местах какая им прибыль будет?.. У нас за Киевом таких и своих земель много... Будет ли государь давать нашим людям земли в Московском го­сударстве, в Смоленске и северских городах?»
Послы ответили уклончиво:
«Чья к государю нашему служба дойдет, того государь волен жаловать вотчиною и в Московском государстве».
Все же, несмотря на отсутствие денег для подкупа и твердых обе­щаний раздачи земель, среди литвинской шляхты сторонники царя Федора оказались в большинстве, а среди польских шляхти­чей таковых было чуть менее половины. Совершенно иначе обсто­яло дело среди магнатов и вельмож. Там московским послам выс­тавили три обязательных «идеологических» условия: 1) чтобы Фе­дор Иванович короновался в соборном костёле в Кракове; 2) что­бы в титуле он именовался сначала королем Польским, затем ве­ликим князем Литовским, а уже потом царем Московским; 3) что­бы он объявил о согласии на унию православной и католической церквей.
Разумеется, посланцы Москвы отвергли все три условия. Остает­ся лишь удивляться: на что, собственно, надеялись Борис Годунов и его ближайшие помощники, инструктируя своих посланников?!
В итоге 9 (19) августа 1587 годасторонники Яна Замойского про­возгласили королем Сигизмунда 111 Ваза. Группировка во главе со Зборовским, в свою очередь, объявила королем эрцгерцога Мак­
симилиана. Разумеется, все это прошло далеко не мирно. «Баркулабовская летопись» свидетельствует:
«На том же звезде было немилостивые посварки и забойства, выличили на том сейме невинне забитых семьсот голов».
Оба новоизбранных короля поспешили прибыть к месту «постоянной работы». Максимилиан с австрийцами осадил Краков, но штурм был отбит. Сигизмунд III высадился в Данциге и с войском пошел к Кракову. Население столицы открыло ему ворота. Сигиз­мунд вошел в Краков и немедленно короновался.
Тем временем коронный гетман Ян Замойский со своими сторон­никами дал сражение Максимилиану при Бычине в Силезии. Авст­рийцы потерпели поражение, сам эрцгерцог попал в плен. Лишь в начале 1590 года поляки отпустили Максимилиана домой, взяв с него клятву на Библии не претендовать более на корону Речи Посполитой.
Замойский торжествовал. Он строил обширные планы того, как поляки, литвины и шведы совместно обрушатся на Москву и за­вершат дело, начатое Баторием: навсегда сокрушат могущество этих «крещеных татар». Однако Замойский жестоко ошибся. Си­гизмунд оказался человеком высокомерным и неблагодарным. В то время его по-настоящему интересовала лишь одна проблема: судьба отцовского трона в Швеции. Он проявил такую холодность к старому канцлеру, стараниями которого был избран, что Замойскому пришлось на некоторое время удалиться отдел.
В ноябре 1592 года умер шведский король Иоганн III — отец Сигизмунда. Сын приехал в Швецию и короновался. Однако на родине особой популярностью он не пользовался. Энтузиазм на­селения упал до нулевой отметки, когда Сигизмунд женился на католичке — австрийской принцессе.
После отъезда Сигизмунда назад в Польшу, реальная власть в Швеции быстро оказалась в руках его дяди, герцога Карла Зюдерманландского, или Сёдерманландского (1550—1611). Тогда Сигиз­мунд попытался силой утвердить свои права, но в 1598 году дядя наголову разбил его в битве при Стонгебру. С того момента Карл Зюдерманландский стал фактическим правителем Швеции. В 1604 году риксдаг избрал его королем под именем Карла IX.
БРЕСТСКАЯ УНИЯ 1596 ГОДА
И ЕЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
Люблинская уния, соединившая Польшу и Литву в рамках кон­федерации, создала предпосылки и для церковной унии. Еще в 1577 году, в самом начале правления Стефана Батория, польский
иезуит Петр Скарга издал книгу «О единстве церкви Божией и о греческом от сего единства отступлении». Две первые части книги представляли историческое и догматическое исследования о раз­делении церкви, третья часть содержала обличение православно­го духовенства и конкретные рекомендации властям Речи Поспо­литой.*
Скарга предложил ввести унию обеих церквей на следующих трех условиях: во-первых, чтобы митрополит киевский принимал благословение не от константинопольского патриарха, а от Папы Римского; во-вторых, чтобы каждый православный во всехдогматах веры был согласен с римской церковью; и, в-третьих, чтобы каждый православный признал верховную власть Рима в делах церкви. Что же касается церковных обрядов, то они остаются пре­жними. Эту книгу Скарга перепечатал в 1590 году с посвящением королю Сигизмунду III.
Новый король Сигизмунд III, который возглавлял Республику в течение 45 лет (в 1587—1632 гг.), твердо поддержал идею унии. Ряд видных православных деятелей Литвы, Польши и Украины тоже склонились в пользу этой идеи. На то были веские причины.
Во-первых, местные церковные иерархи, во главе с киевским митрополитом, не хотели далее подчиняться константинопольско­му патриарху, зависевшему от турецкого султана.
Во-вторых, они не хотели подчиняться и московскому патриар­ху, который с 1589 года называл себя «патриархом всея Руси» и не скрывал намерений подчинить себе православную церковь Литвы и Украины.
В-третьих, православные иерархи рассчитывали получить ме­ста в сенате Речи Посполитой наравне с католическими епис­копами.
В-четвертых, король Сигизмунд III видел в унии средство для обеспечения идейного единства феодалов и духовенства ВКЛ, а православные иерархи надеялись таким способом удержать влоне
* П. Скарга, в миру Повеньский (1536—1612), в 1555 окончил Краковскую академию и продолжил образование в Риме. С 1569 член ордена иезуитов. С 1574 жил в Литве. Основатель и первый ректор (в 1579—84) Виленской иезуитской академии, позже превращенной в Виленский университет. Основал иезуитские коллегиумы в Полоцке. Риге и Дерпте (Тарту). Отличался выдающимися оратор­скими способностями, в диспутах всегда побеждал любых противников.
Боролся за превращение Речи Посполитой в централизованное правовое го­сударство во главе с королем и радой из представителей высших сословий. Цер­ковную унию считал главным условием духовного единства нации. Резко крити­ковал анархизм и распущенность шляхты, ее сословный эгоизм, безудерж! |ую эк­сплуатацию крестьянства. Предсказал трагическую судьбу Республики, вслед­ствие чего в XIX веке польская интеллигенция объявила его пророком.
церкви верующих, которые с конца XV века начали массо­во переходить в протестанты и католики.
Король Сигизмунд 6 ок­тября 1594 года открыл в Бре­сте собор православных церк­вей Литвы и Польши (напом­ним, что Украина являлась частью Польши) по вопросу заключения унии с католи­ческой церковью. За объеди­нение православных с като­ликами выступили многие участники собора: глава пра­вославной церкви в Речи По­сполитой, митрополит Киев­ский и Галицкий Михаил Ра-
Митрополит М. Рагоза
гоза; Гедеон Балабан, епископ Львовский и Каменец-Подольский; Леонтий, епископ Пинский; Ипатий Потей, епископ Брестский и Владимирский; Кирилл Терлецкий, епископ Луцкий и Острожский; Герман Хрептович, епископ Полоцкий и Витебский; Диони­сий Збируйский, епископ Холмский и Белзский, а также другие.
Разумеется, нашлись и противники; Киево-Печерский архи­мандрит Никифор Тур; его преемник Елисей Плетенецкий; рек­тор Острожской академии Герасим Смотрицкий. Особо выделя­лись своей борьбой против унии Никифор — экзарх константи­нопольского патриаха в Речи Посполитой, Кирилл — экзарх александрийского патриарха, а также монах Иван Вышенский, писавший памфлеты в самом разнузданном стиле, не гнушаясь