КНІГІ ОНЛАЙН

Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой в XIV-XVII вв

Анатоль Тарас

Выдавец: Харвест

Памер: 800с.

Мінск 2010

255.97 МБ

Захват Борисом власти не обошелся, разумеется, без борьбы, но долгая служба в опричнине выучила Годунова не стесняться в средствах при ее ведении. Приближенные люди при царе Федоре разделились... на две
партии: во главе одной был Борис Годунов, сблизившийся с братьями Щелкаловыми, верно оценившими, что сила на его стороне... к другой партии принадлежали князь Иван Федорович Мстиславский, князь Воро­тынский, Головины, Колычевы, а также и князья Шуйские, очень люби­мые всем московским населением — купцами, горожанами и чернью.
Мстиславский, после долгих отказов, согласился извести Годунова от­равой у себя на пиру; но это было вовремя открыто; его схватили и насиль­но постригли в Кирилло-Белозерский монастырь, где он и умер. Воротын­ские же, Головины, Колычевы и многие другие были заточены по разным городам или отправлены в ссылку... Шуйских Борис пока не тронул, опа­саясь очевидно большой любви к ним со стороны московских жителей...
По рассказу летописца, Борис, злобясь на Шуйских, научил их дворо­вых людей — Федора Старкова с товарищами, обвинить своих господ в «измене». Шуйские были схвачены вместе со своими друзьями — князья­ми Татевыми, Урусовыми, Колычевыми, Быкасовыми и другими. Нача­лось следствие, сопровождавшееся страшными пытками и великим кро­вопролитием, ничего однако не обнаружившее...
После следствия доблестный князь Иван Петрович Шуйский был от­правлен на Белое озеро и там, по свидетельству летописца, удавлен. Дру­гой Шуйский — князь Андрей Иванович, по тому же свидетельству, был удавлен в Каргополе. Сторонники Шуйских были разосланы по разным городам и тюрьмам, а семи московским гостям /купцам/ были отрублены головы».
Нечволодов А. «Сказания о русской земле». Книга IV, с. 290—292
В течение трех лет Годунов устранил всех опасных для него лю­дей, в том числе Московского митрополита Дионисия и Крутиц­кого архиепископа Варлаама (их сослали в новгородские монасты­ри). Он даже выманил в 1585 году обманным путем из Риги жив­шую там с малолетней дочерью Евдокией княгиню Марию Влади­мировну Старицкую, вдову бывшего ливонского короля Магнуса, а затем приказал насильно постричь ее в монахини и заточить в монастырь (она умерла в 1614 году). В 1589 году несчастная жен­щина потеряла, при невыясненных обстоятельствах, свою девоч­ку. Таким образом, и эта потенциальная соперница (троюродная сестра Федора) была устранена.
Английский посол Флетчер, который провел несколько меся­цев в Москве в 1588—89 гг., свидетельствовал, что на все важные посты в Москве и в других городах Годунов поставил своих лю­дей. Кстати, именно он учредил патриаршество на Руси и сде­лал первым патриархом своего близкого соратника, митрополи­та Иова.
Торжественное посвящение Иова в патриархи состоялось 26 января 1589 года. Одновременно архиепископы Новгородский,
Ростовский, Крутицкий и Казанский были возведены в митро­политы, а шесть епископов получили звание архиепископов — Владимирский, Нижегородский, Смоленский, Суздальский, Рязанский и Тверской. Разумеется, все они были в числе сторонников Годунова.
По общему мнению российских историков, Борис вел государ­ственные дела хорошо. ВоткакоцениваетегодеятельностьЛ.Н. Гу­милев:
«Борис Годунов был умный человек, прекрасный волевой администра­тор, именно поэтому он выдвинулся при Иване Грозном, а после его смер­ти возглавил правительство... Первыми мерами, принятыми Годуновым после смерти Ивана Грозного стали: укрепление границ, заключение по­четного мира с Речью Посполитой, восстановление крестьянского хозяй­ства... С началом правления Бориса народ, по словам современиков, «от­дохнул».
ГумилевЛ.Н. Цит. Соч., с. 227— 228
При жизни царя Федора он именовал себя следующим образом: «Государю великому шурин и правитель, слуга и конюший боярин, и дворовый воевода, и содержатель великих государств, царства Казанского и Астраханского». Доходы его были огромны: он полу­чал до 93.700 рублей ежегодно и мог выставить со своих имений, вместе с родственниками, 100.000 вооруженных людей!
В такой ситуации выбор Годунова царем был предрешен. Серь­езных конкурентов у него не было. Тем не менее свое восшествие на престол он организовал с соблюдением всех приличий. Снача­ла родная сестра, царица Ирина, постриглась в монахини под име­нем Анастасии. Она удалилась в Новодевичий монастырь 16 янва­ря 1598 года, на девятый день после смерти мужа, решительно от-
Дворец Бориса Годунова в московском Кремле. Гравюра Пискара, XVII век
казавшись от царства. Как уже сказано, несмотря на это, все ука­зы издавались от ее имени.
Формально государство возглавил патриарх Иов. Он и царицамонахиня лестными обещаниями и деньгами склонили многих влиятельных лиц к поддержке Бориса Годунова. Великий Земский собор собрался в Москве 17 февраля. В нем участвовали 474 чело­века, из них только 33 выборных от городов. Все остальные при­надлежали либо к духовенству, зависимому от патриарха Иова, либо к служилым людям, в своем большинстве зависимым от Годунова.
Не удивительно, что Собор единогласно избрал Бориса Федоро­вича Годунова.
Вскоре после избрания была назначена присяга на верность но­вому царю. Ее текст состоял из 2066 слов. В ней отчетливо ощуща­ется недоверие Бориса к законности своего избрания (слишком много преступлений, лицемерия и ложных клятв было на его пути к трону), и глубокое сомнение в верности обретенных им поддан­ных. Клятва ясно показывает, насколько подозрительным и суе­верным человеком он был.
Само же венчание Годунова на царство произошло через восемь месяцев после смерти Федора Ивановича, на Новый год (который на Руси до Петра Великого считали с 1-го сентября).
В 1599—1600 годы Годунов почти непрерывно болел. В конце 1599 года он не смог своевременно выехать на богомолье в ТроицеСергиев монастырь. Его сын Федор отправил монахам собственно­ручно написанное письмо, где говорилось, что отец «недомогает». К осени 1600 года здоровье царя Бориса еще больше ухудшилось. Один из членов посольства Речи Посполитой писал, что властям не удалось скрыть от народа болезнь царя, и что в Москве по это­му поводу поднялась большая тревога. Тогда Борис распорядился отнести его на носилках из дворца в церковь, чтобы народ увидел, что он еще жив.
Ожидание скорой смерти царя искусственно обострило дина­стический кризис. Заговорщики, готовя почву для переворота, распространяли на Руси и за границей лживые слухи о болез­ненности и слабоумии наследника престола — царевича Федора Годунова.
В это время литовские послы* прибыли в Москву, чтобы снова продлить Ям-Запольное перемирие 1582 года (как отмечено выше, осенью 1584 года князь Михаил Гарабурда продлил его до конца 1599 года). Соответствующий документ был подписан 11 марта 1601 года сроком на 20 лет, считая с 15 августа 1602 года.
Гетман ВКЛ Лев Сапега, пан Варшицкий — каштелян Трокский и другие.
Наибольший интерес для нас, в связи с основной темой книги, представляет то обстоятельство, что хотя внутренняя политика Бориса Годунова была вполне разумной, большинство подданных искренне его ненавидело! Проживавшие в Москве иностранцы утверждали, что у царя очень много недоброжелателей среди под­данных, строгости против них растут, но это не спасает положение.
Лишь первые два года царствования Бориса прошли, по отзывам современников, вполне благополучно. Он старался угодить всем. Приказал выдать тройное жалованье стрельцам, дьякам и прочим служилым людям. Все сельское население освободил на один год от податей, а инородцев — от уплаты дани (ясака). В Новгороде, по просьбе жителей, закрыл два казенных кабака, от которых они тер­пели убытки. Облегчил участь некоторых опальных лиц.
Но старания Бориса приобрести себе и своей семье народную любовь оказались напрасны. Причина, по мнению ряда истори­ков, заключалась в том, что фактически он продолжал политику опричного террора, только более мягкими методами. Так, подозре­вая всех в измене или кознях, Годунов до невероятных пределов развил доносы и шпионство. Особенно же поощрял доносы слуг и холопов на своих господ. Скоро доносами стали заниматься не одна только прислуга, но и люди знатного происхождения: мужчи­ны доносили друг на друга Борису, а женщины — царице. Летопи­сец писал:
«И от таких доносов была в царстве большая смута: доносили друг на друга попы, чернецы, пономари, просвирни; жены доносили на мужей, дети на отцов, от такого ужаса мужья от жен таились, и в этих окаянных доносах много крови пролилось неповинной, многие от пыток померли, других казнили, иных по тюрьмам разослали и совсем дома разорили»...
Вот что говорил по этому поводу русский историк Лев Гумилев:
«Активная внутрення политика и укрепление границ государства посто­янно требовали денег, и потому Годунов был вынужден в 1589 году/в се­редине царствования Федора Ивановича — А.Т./ ввести крепостное пра­во, то есть отменить Юрьев день, в который крестьяне имели возможность переходить от одного хозяина к другому. Было определено, что каждый крестьянин должен постоянно жить и работать там, где он жил и работал в момент издания указа. Конечно, запрещение менять хозяев ударило по крестьянам очень сильно. И Борис Федорович, стремясь компенсировать ущерб, разрешил крестьянам писатьлюбое количество доносов на своих господ и приказал принимать эти доносы к рассмотрению...
Борис Годунов был настоящим реформатором и по-своему справедли­вым, хотя и крутым человеком... Конечно, порядок, установлен­ный Годуновым, был лишен тех крайностей и злодеяний, которые проис­
ходили при Иване Грозном. Но режим во время его царствования, которое официально началось в 1598 году, после смерти Федора, вполне можно назвать полицейским.
Этот режим оказался довольно тяжел для всего населения страны. Ник­то не чувствовал себя ни одну минуту в безопасности: знакомые, слуги, родственники всегда могли донести, и последствия этого могли быть са­мые печальные. Правда, казни применялись мало, «воров» в основном отправляли в ссылку, но ссылку тоже счастливой долей не назовешь...
Таким образом, правительство Бориса Годунова, несмотря на очень ра­зумную внешнюю политику, несмотря на то, что была налажена хозяй­ственная жизнь страны, сделаны большие государственные запасы, упо­рядочена налоговая система, было мало популярно в народе. Недовольство политикой Бориса зрело во всех сословиях и было вызвано, прежде всего, «пережитками прошлого», то есть сохранением при Борисе наследия цар­ствования Ивана Грозного в виде застенков и системы тотального доноси­тельства. Всеобщее недовольство должно было найти выход, и оно нашло его в поддержке Самозванца».